— Татьяна, вы стали в этом году четырехкратной чемпионкой мира в самой престижной весовой категории. Ни в Россия, ни в мире такого еще никто не добивался.
— Честно? Не чувствую я, что выиграла шесть чемпионатов Европы, четыре мира. Не ощущаю себя такой… Нет, даже не понимаю, что должен человек ощущать при таких званиях. Все говорят: это много, это круто, вау! Я не знаю.
— В таком случае «вау» или «много» — это что?
— Не знаю, какой предел должен быть. Просто у меня есть цель, и я к ней иду, а достигну или нет, посмотрим. И вот тогда можно — и буду — оценивать: вау это или нет.
— И все же у вас есть повод для гордости?
— Пока нет. Я обычный человек. Я — Таня, как все. Это я в зале сильная, выхожу из зала — я обычная девушка. Со своими слабостями.
— Но у «обычной»-то девушки Тани есть повод для гордости за себя?
— Я еще все цели воедино не собрала и не реализовала, чтобы нахваливать себя. Вот будет какая-то серьезная планка, через которую перешагну, тогда можно...
— Спрошу витиевато: на сколько олимпийских циклов распространяется ваша цель?
— Ничего себе, это в лоб прямо вопрос: закончишь или нет после этой Олимпиады?
— Нет, если в лоб, то по-другому: еще две или, может, три Олимпиады планируете?
— Думаю, после 2016 года еще максимум четыре года себе дам. А там 29 лет и — финиш, хватит. Не знаю, конечно, все ли выполню из задуманного или нет за эти годы? Посмотрим, что 2016-й подарит. Потому что 29 лет — уже все же возраст, ведь тренировки, режим даются непросто.
— Последний чемпионат мира принес вам победу, но дался тоже со сложностями. Акклиматизация прошла тяжело, вы этого не ожидали?
— Честно говоря, я с таким еще не сталкивалась. Может, климат так подействовал, может, еще что-то. Но я «спала» во время выступления — у меня в это время вообще по Москва тихий час должен был быть. На разминке я зевала, когда все тренировались. Азарта не было. Победить удалось, но многие знакомые увидели, что что-то со мной не так. Голова где-то была в другом месте, я так никогда себя не чувствовала. Меня уже спрашивают про Бразилию, даже не хочу пока об этом думать. Чемпионат Европы по графику первый, нужно к нему будет готовиться, а там разложится все по полочкам. Ведь тот же Алексей Ловчев, например, в Америке, приехав, как и мы, за два дня до старта, выступил хорошо, с рекордами, ему не помешало ничего. Но он выступал в 12 по Москве, может, и я бы в это время не спала. Физически я была хорошо готова. Для китайцев, кстати, тоже неожиданностью было, что Мэн Супин (основная соперница Татьяны на этом чемпионате мира. — Ред.) с груди не смогла толкнуть — обычно если на грудь берут штангу, то все потом в порядке. Они расстроились очень.
— Татьяна, расскажите про тренера Владимира Краснова, который вам пишет такие замечательные планы, что и здоровье сохраняют, и рекорды позволяют устанавливать.
— Вы даже не представляете, какие «замечательные»! Потом доползаешь до дома, падаешь на диван и больше не встаешь уже. А если честно, то у меня все благодаря тренеру — даже характер, он ведь его воспитал. Чего говорить: он все за меня решает, домашние, тренировочные проблемы. Мое дело — только поднимать вес. Так и говорит: я делаю, ты поднимай, режим соблюдай.
— Не нарушаете?
— Ну, таких серьезных косяков-то нет. Не пью, не курю, не гуляю вместо тренировок. С друзьями встречаюсь, в театре иногда бываю, чаще — в кино. С подругами общаюсь, по салонам красоты хожу, деньги трачу, если есть. А времени свободного мало, может, четверг — половина дня — и воскресенье. И то не всегда. Дом построила, живу, уже привыкла, хотя из квартиры не хотела сначала переезжать, менять не люблю что-то.
— Если в Ногинске проводить турнир по тяжелой атлетике, как думаете, соберутся зрители?
— В 2001 году чемпионат России проводили, был полный зал летом, не надо было никого заставлять, народ до сих пор вспоминает. У нас в зале мало места, но год назад прошел мой именной турнир, вот сейчас в декабре должен был проводиться следующий — тишина. Ни помостов обещанных, ничего. Нас вообще как-то… не жалуют особенно. И еще обижаются, что я начала говорить о проблемах. Но вот это отношение — с 2009 года по 2015-й — как-то удивляет. Странно как-то, неужели я не заслужила внимания хоть какого-то? В зале нет вентиляции. В прошлом году ремонт устроили не по плану — ноябрь, декабрь, — а полы были вскрыты, половины полов не было вообще. Я поднимаю помост — там дыра, подвал какой-то. Лампочки только недавно поменяли, в полумраке сидели, а на улице-то темнеет рано. Я что, зря титулы для зала, где тренируюсь, зарабатываю? Стипендии от города нет, говорят, ты и так много зарабатываешь. Не встречают, не провожают. Помню, приезжаю из олимпийского Лондона, мне дают одну розочку на стадионе «Автомобилист» и вешают мне мою же медаль на шею.
— В смысле — олимпийскую же?
— Да. Я им говорю: мне ее уже повесили на соревнованиях! Нормально. А сколько раз обещали тренажеры закупить? Спасибо Министерству спорта и ЦСП, они мне летом их приобрели. Я и ноги поддерживала, когда кисть болела, и буквально за месяц смогла вернуться к результату. Я благодарна Министерству спорта, очень. Знаете, удивительно, когда сборная после чемпионата мира встречалась с Виталий Мутко — он всех знает, каждому что-то сказал, видно, что смотрел соревнования, все прокомментировал в сравнении с другими стартами. Это очень приятно.
Не представляете, как характер закаляет такие ситуации, как у меня в моем городе складываются. За людей обидно. Но не везде так — в Питере меня любят очень, всегда там встречают, провожают, благодарят, радуются, я за него выступаю параллельным зачетом. И в Армия ценят. С федерацией отношения хорошие.
— Кто вы по званию?
— Лейтенант.
— Полковником не хотите быть? Полковник Каширина — звучит.
— Как Андрей Чемеркин? У меня были такие мысли, что все в этой жизни после спорта возможно и реально. И дальнейшая служба тоже — не исключаю этот факт. Я же специалист по физподготовке. Чего там подготовить ребят? Раз-два, и накачал!
— Татьяна, а как вам удалось до сих пор не «поймать звезду» в обычной жизни?
— Знаете, их хватают те, кто тянется к публичности, камерам. Некоторые любят светиться, а я домашний человек. И потом, вот тренер только что сказал, что талант нужно поддерживать: заставлять себя тренироваться каждый день, режим соблюдать. Я это делаю, и тренер меня заставляет. Не пинками, конечно. Просто говорит так, что мне сразу стыдно: я виновата! Я в первую очередь для себя занимаюсь, и мне это нравится, хочется делать. Не из-за денег, по душе.
— Многим хочется, но лень-то никто не отменял.
— И мне лень — делать какие-то домашние дела. Прихожу с тренировки, упала на диван и два-три часа лежу, ничего не хочу. Надо бы себя заставить, но я только что ведь прошла две максимальные тренировки, какой пылесос?! Правда, на следующий день все равно приходится за него браться. Кстати, тренер меня ругает часто — знаете, из-за чего? Я ворчу много.
— Ну да, побеждали-то вы четвертый раз на чемпионате мира с таким лицом недовольным…
— Просто тренер мне назвал тот результат, который мы должны были показать. Я его не сделала. Он мне говорит: «Ты помнишь, что мы планировали?» Я помню, но я не смогла. Зачем мне об этом говорить? Прекрасно помню, ну, не получилось…
— Так вы огрызнулись или стыдно стало?
— Ни то ни другое. Просто расстроилась. Я требую от себя максимум, а когда не получается, то в голове нервотрепка.
— А бывало, что — все, больше ничего не хочу. И не могу.
— Редко, но бывает. Срывы, куда же без них? Когда кисть больная тревожила, не могла что-то на тренировках делать, мысли терзали: зачем это все? Но на следующий день: буду ворчать, рыдать, а приду в зал. Мне кажется, такое состояние бывает у всех, кто работает, стремится к чему-то в любой сфере жизни.
— В прошлом году вы еще могли выступать по молодежи (до 24 лет. — Ред.), теперь — все. Вы уже входите в мудрый спортивный возраст, чувствуете?
— Да, постарела, чего уж там! Тут в диспансере при мне разговор был между посетителем и медсестрой, он «пожаловался»: вот женщина со мной не разговаривает… Это про меня так. Думаю, да, 24 года, приехала! Хотя пришла туда же пациентка плечо лечить, ей 74 года, а больше 62 не дашь, говорит: я еще выступать хочу!
— Ну, так далеко мы не будем заглядывать, но все же: на какой возраст приходится расцвет у тяжелоатлетов? Ваши основные соперницы — обе китаянки — старше вас: Чжоу Лулу (олимпийская чемпионка. — Ред.) на четыре года, Мэн Супин на два.
— Успех по-разному приходит. Все зависит от природы, от условий, пути к успеху. Василий Алексеев только в 25 лет мастера спорта выполнил и лишь в 28 на международную арену вышел. А что касается названных соперниц, то…
— Раздражают?
— Надоели они мне! Постоянно мешают. Дали бы разок без напора завоевать «золото». Но они, конечно, чего уж там, стимулируют. И я их тоже. Никто на такие веса и не выходил бы… Хотя кто знает.
