–- Артем, мы уже смирились с тем, что паралимпийцев не пустили в Рио, что для них устроят «параллельную Паралимпиаду» (о деталях которой раньше других узнал «МК», – Е. М.). И вот 84 человека снова подают в суд – ну ладно, пусть для успокоения борются до самого открытия Игр. Но почему земельный суд? Почему в Бонне? Такое ощущение, что иски подают во все суды без разбора. Они вообще могли там биться за свои права?
– Первый раз слышу от вас про иски именно этих 84 паралимпийцев. Если то, что сообщают правда, то, разумеется, в Земельный суд Бонна в надежде на участие в Играх обращаться не имело никакого смысла. Международный паралимпийский комитет (МПК) – это одна из многочисленных существующих в мире спортивных организаций. Давно было установлено, что споры, возникающие между подобными спортивными организациями и их членами, рассматривают в специализированных негосударственных судах. Таким судом что для Международного олимпийского комитета (МОК), что для МПК является Спортивный арбитражный суд (CAS). То есть все спортсмены, национальные олимпийские комитеты (НОК), национальные паралимпийские комитеты (НПК) по любым спортивным разногласиям могут судиться, как правило, исключительно в CAS. И нигде больше.
– CAS – это последняя инстанция? Разве его решение нельзя нигде обжаловать?
– Внутри CAS есть апелляционное подразделение, где можно обжаловать его решение, если оно ранее было вынесено единоличным арбитром. Вышестоящего суда у CAS, как у любого другого третейского суда, нет. Можно обратиться в Верховный суд Швейцарии, потому что он является государственным судом, уполномоченным на проверку правильности процедуры вынесения решений всеми третейскими судами, действующими на территории Швейцарии (в т.ч. и CAS). То есть, он рассматривает только то, были ли во время процесса какие-либо серьезные процедурные нарушения – например, известили ли сторону о ведущемся процессе, был ли предоставлен переводчик, и так далее. Если нарушения установлены, то дело можно вернуть на повторное рассмотрение. Но Верховный суд Швейцарии не пересматривает решения CAS по существу спора.
– Есть и еще один шанс – Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), куда собиралась обратиться Елена Исинбаева...
– Я, если честно, не вижу в этом особого смысла. ЕСПЧ рассматривает иски по нарушению каким-либо государством Конвенции о защите прав и свобод. МОК и МПК – это не государства, а общественные организации. Даже если они и нарушили чьи-то права, то это не к ЕСПЧ.
– Ясно, а за компенсацией Исинбаевой и паралимпийцам в какой суд обращаться?
– Пока, на мой взгляд, о компенсации через суд не может идти речь. Компенсации любого рода, по общим правилам, выплачивает тот, кто нарушил права заявителя, и у заявителя есть доказательства такого нарушения. То есть, можно вести речь о компенсации, если бы какие-либо инстанции признали бы отстранение спортсменов от Игр незаконным, не соответствующим действующим правилам. Но если бы это произошло, то они бы просто поехали в Рио, а не бились бы за компенсации. Поэтому сначала надо добиться все-таки решений о наличии в действиях МПК нарушений, и уже потом переходить к вопросу о компенсациях.
– Вы как человек лично бившийся за наших спортсменах во всех этих судах, полагаете, почему олимпийцев удалось отстоять, а паралимпийцев – нет?
– Думаю, тут дело в личностях – Баха и Крэйвена. Глава МПК не смог противостоять оказанному на него давлению.
– Если бы паралимпийцы согласились выступать под нейтральным флагом, это повысило бы их шансы на победу в суде?
– Что значит – согласились бы? Никто им этого не предлагал, да и предложить, по существующим в МПК правилам, не мог: под нейтральным флагом выступают только беженцы, причем те, кому этот статус присвоили официально.
- Если бы паралимпийцы вышли из родного ПКР...
– Из него нельзя выйти, так как они там и не состоят. ПКР только представляет их интересы и заявляет их на Игры.
– А если бы мы распустили этот ПКР и создали новый – на показ Крэйвену?
– Это бессмысленная затея, так как создание новой организации и получение ею членства в МПК занимает довольно длительный срок, а решение об отстранении приняли в августе, за месяц до Паралимпиады.
– Законно ли вообще то, что решение принимали на основании одного доклада Макларена, который, к тому же, подвергся мощной критике с разных сторон?
– Вопрос, думаю, не в законности доклада. МПК, еще раз подчеркиваю, общественная организация. Она сама устанавливает свои правила игры и, в том числе, решает, кого и по каким причинам отстранять или нет. Не устраивает – организуйте свои Игры. Что российская сторона уже и делает.
