Дирижерская минусовка

Приказом министра культуры г-на Авдеева уволен без объяснения причин худрук и главный дирижер Владимир Понькин. Пытались выжить его долго: уж несколько лет недовольные строчили кляузы в Минкульт, Госдуму, Администрацию Президента. И вот наконец свершилось.

Оркестранты подписали обращение к министру о недопустимости подобного шага и с этим посланием провели “музыкальную забастовку”: прошли в концертных костюмах до Малого Гнездниковского, 7 (к Авдееву в гости), зашли в фойе, вынули инструменты и заиграли, требуя аудиенции. В чем им, разумеется, было отказано. Комментирует зам. худрука оркестра:
— Сколько человек подписали обращение?
— Всего в оркестре — 75 человек, подписали — 50.
— Но ведь есть и недовольные в недрах коллектива?
— Ну как же без недовольных! Во-первых, есть товарищи, уже у нас не работающие, да и из числа оркестрантов человек 7 наберется — тех, кто профессионально, мягко говоря, не очень пригоден. Вот они и писали кляузные письма. Да, Понькин пытался вычистить оркестр и влить молодую кровь. Чтоб молодые подняли коллектив на совсем иной качественный уровень. Но не всем это нравится.
— Меня вызывали несколько раз, предупреждали, что есть “серьезная группа людей”, которые обижены на меня в профессиональном плане, — поясняет Понькин. — Вы же знаете, я за словом в карман не полезу. Если игра музыканта никуда не годится — я говорю правду. Это и послужило предметом нападок. Настоящее ошельмование, которое было проведено планомерно начиная примерно с 2006 года. Но мне замены нет. Я это говорю без прикрас. Потому что очень много сил, нервов положено на оркестр.
— Что касается претензий к вам: во-первых, вы редко появляетесь в оркестре…
— Вранье. В Администрацию Президента была отправлена ложная справка о моем появлении на работе: прихожу 20 раз в месяц, они написали — три. Чем чудовищнее ложь, тем проще в нее поверить.
— А “симфонизация” оркестра? (Это главный, по сути, политический аргумент — посягательство на святое, “на русское”, заставлять “народников” играть симфонии!)
— Полное вранье. Все дирижеры до меня это делали. Просто никто из них не отважился освоить крупную форму — симфонию. А я за это взялся легко. И все вышло блестяще. Но надо было просто кинуть в меня комок грязи. Я попросил 24 часа, чтобы можно было свои вещи вынести из кабинета. Этим сейчас и занимаюсь. Унижений терпеть не могу. Я этого не заслужил.