СЕНСАЦИЯ АВИНЬОНА

Кто больше всего в Авиньоне вызывает сочувствие, так это Изабель Юппер. Бедняжке сочувствовали с первой минуты, как только она появилась на огромной сцене папского дворца. Зато Юрий Любимов в эти дни фестиваля похож на триумфатора. Но лучше все по порядку. На премьеру "Медеи" съехалась чуть ли не вся Франция. И, может быть, первый раз за все дни Авиньон, обычно имеющий вид веселого шалопая, превратился в героя дня с галстуком — столько сюда прибыло официальных лиц. Но природа отрежиссировала тусовку и чуть не испортила обедню. Именно в этот вечер температура упала до 13 градусов, и публика в папском дворце под открытым небом буквально клацала зубами. Стук усилился, когда из пещеры в тонюсеньком белом платье появилась Медея. Да к тому же в порыве чувств с головой окунулась в воду, в изобилии разлитую художником по сцене. Маленькая, с маленькой грудью и к тому же без грима... И вот эта хрупкая женщина, продуваемая всеми ветрами, своей энергетикой и силой покрыла пятитысячный зал и заставила забыть публику о холоде. И, можно сказать, спасла основательную, но скучноватую постановку. Режиссер Жак Лассаль пророчит ей грандиозную театральную карьеру. — Из кинозвезды Изабель становится большой театральной актрисой. Хотя начинала репетиции слабым тонким голосом, а сейчас — посмотрите... Нет, лучше послушайте, как звучит голос — Юппер ревет и воет, как раненая волчица. "Несчастье. Горе. Умереть. Мой муж..." Голос — мощнейшая выразительная краска образа — действует гипнотически. Сама же кинозвезда, сорвавшая овацию на поклонах, склонна почему-то к философским построениям. Она говорит: — Каждый актер должен ощущать свою исключительность, отличие от других. Играть — это, по существу, бесконечно показывать свое одиночество. Но это не болезнь, а утверждение своей индивидуальности. В Авиньоне нет лестниц, по которым, как в шоу, ходят звезды. Здесь не принято аплодисментами прерывать постановки и в финале дарить цветы. Дорогие туалеты — самый дурной тон. Вот Юрий Любимов — он ходит в белой льняной рубахе с веточкой базилика в нагрудном кармане. У него вид триумфатора, одержавшего в Авиньоне безоговорочную победу. Если по поводу "Медеи" еще спорят, то любимовский "Марат-Сад" принимают на ура. Французы не знают, чему больше удивляться: психушке с историческими персонажами, сделанной в джазово-эксцентрической форме, или тому, что это придумал человек 83 лет? И то и другое заслуживает восхищения. Французы, впрочем, как и все другие, радуются узнаваемым национальным деталям. Когда, например, пациент Наполеон напяливает треуголку или звучит актуальная реплика "Да здравствует Франция!". В это время артист Владислав Маленко выкидывает вверх футбольный мяч. Сердца публики тают, хотя солнце на юге не наблюдается. Актриса Ирина Линдт, несколько месяцев назад сорвавшаяся с высоты на репетициях "Хроник", полностью восстановилась и потрясает публику невероятной пластичностью. Ее имя, так же, как имена Феликса Антипова и Александра Цуркана, играющего роль Марата, постоянно произносится с восторгом. Ведь именно он объявил со сцены о начале национального праздника — взятии Бастилии парижскими коммунарами. Русским явно везет. Не везет в Авиньоне только русской классике. Сначала ее изнасиловали венгры, показав безобразно скандальный "Вишневый сад". Потом не лучшим образом выступила международная труппа "Футсбарн", сыгравшая "Ревизора". То, что роль Хлестакова играл чернокожий артист, совсем оказалось не смешно. Оригинально начавшаяся знаменитая сцена "Господа, я пришел вам сообщить...", когда все чиновники города обсуждают новость на унитазах со спущенными штанами, дальше перешла в сплошную фарсовую скуку. Остается только посмотреть, как обошлись сами французы с пьесами Чехова, объединив в трилогию "Чайку", "Иванова" и "Три сестры".