Когда-то Россия славилась на весь мир своим балетом, ансамблями Моисеева и “Березка”. Теперь русским балетом никого не удивишь, ансамбль Моисеева тоже перестал быть экзотикой, а “Березка” в основном гастролирует по “братскому” Китаю. Зато сегодня бывшие “моисеевки” и “березки” прочно обосновались в новом амплуа — танце живота. Модное течение, захлестнув Россию, вынесло жемчужин беллиденса на солнечные берега восточных курортов. Именно там — в Египте, Тунисе, ОАЭ, Бахрейне и Йемене — в невиданном количестве обитают русские танцовщицы. О своей нелегкой работе на “турецких берегах” поведали “Турклубу” знаменитые танцовщицы.
— Вокруг беллиденса очень много мифов. Якобы он помогает избавиться от бесплодия, целлюлита, родить без боли, похудеть, накачать мышцы, увеличить бюст и т.д., и т.п. Успокойтесь, все это неправда! — огорошили меня мои собеседницы. — Во время танца вы испытываете слишком слабую нагрузку, чтобы что-то изменить в своей внешности. Стереотип этот выработался из-за того, что мы видим на сцене только стройных и подтянутых танцовщиц, не зная, что все они — бывшие спортсменки или танцовщицы, с хорошей физической подготовкой. Вот Ира, например, приседает со штангой каждый день, именно поэтому у нее нет целлюлита. И танец живота здесь ни при чем.
Мы встретились в одном из фитнес-центров столицы, где проходят уроки по беллиденсу, или проще “танцу живота”. Одна из моих собеседниц Ира Попова — фигура в мире беллиденса более чем известная. Молодая хрупкая девушка не только помощник президента Лиги профессионального восточного танца, но и чемпионка мира по беллиденсу 2003 года. Ирина — типичная “восточная” красавица: темные как смоль волосы до попы, тонкая талия, круглая грудь.
В отличие о нее вторая героиня — Наталья Беккер — блондинка с короткой прической (пришлось отстричь), но с не менее потрясающей фигурой: большая грудь, маленькая талия. Наталья — чемпионка мира по беллиденсу 2004 года — недавно открыла свою школу в Санкт-Петербурге и только что вернулась из Берлина, где проходил кубок по беллиденсу. Обе девушки не раз работали за границей и восточную специфику знают не понаслышке.
— В нашей стране танец живота приравнивают к стриптизу или ресторанному искусству! — возмущаются мои собеседницы. — То ли дело Восток. Там танцовщицы — национальное достояние, их приравнивают к поп-звездам или популярным актерам. На них буквально молятся, им снимают клипы, у них есть свои фан-клубы, они дают сольные концерты, ездят с гастролями, устраивают ежегодные чемпионаты. Вот и едут наши танцовщицы туда, где их ценят и понимают гораздо лучше, чем в северных широтах.
Арабы предпочитают брюнеток
Для беллиденсерш конец ноября — начало рабочего сезона. В арабских странах закончился Рамадан, и начался большой праздник, когда все гуляют, веселятся, танцуют. Работают Саломеи в дорогих отелях или в клубах по контракту, который заключается на 3—6 месяцев. Девушке выдают рабочую визу, по которой она выезжает за рубеж.
Основной критерий для работодателя — чтобы девушка была красивая. Но что такое красота по-восточному?
— В первую очередь это длинные и темные волосы. Блондинок там не приветствуют, — рассказывает Ира. — Во вторую — стройность. Неправда, что все арабы любят пышнотелых, им и своих толстух хватает, так что приглашают они девушек постройнее. Третий критерий — большая грудь, иначе на нее неинтересно смотреть.
При заключении контракта танцовщица получает от $20 до $600 за день. Но в последнее время цены стали падать.
— Сейчас за границей очень жесткая конкуренция, — вторит подруге Наташа, — на Восток приезжает много девушек с Украины, они сбивают цены, так как согласны работать по минимальным ставкам. Два года в Египте действовал закон о запрете на иностранных танцовщиц, якобы мы отбивали хлеб у местных беллиденсерш. А теперь девушкам из других стран разрешили работать, потому что отелей в Египте полно, а танцевать было некому.
Если вы думаете, что танец живота популярен только на Востоке, то ошибаетесь. В Европе индустрия этого вида искусства существует уж тридцать лет.
— Сейчас много арабских ресторанов в Германии, Голландии, в Японии. Кстати, Страна восходящего солнца сейчас тоже переживает бум на беллиденс. Танцующие в восточных нарядах японки смотрятся очень забавно. Хотя, надо отдать им должное, въедливости и трудолюбия им не занимать.
“Калинка-малинка” на новый лад
Безусловный центр беллиденса — Каир. Туда стремятся все танцовщицы, чтобы набраться опыта, а вот делать себе карьеру предпочитают в других странах — в Каире своих звезд хватает.
— Все классные танцовщицы работают в основном за границей — здесь их зарплаты не хватает и на самый простенький костюм, — рассказывает Наташа. — Наши девушки стремятся попасть в Бахрейн, ОАЭ, Йемен, Египет и США. А вот работать в Турции и Тунисе они не любят — там очень низкие ставки. Помимо россиянок за границей танцуют и девушки из Бразилии, США, Африки, но больше всех арабы любят русских.
— Дело в том, что наши девушки все с музыкальным образованием либо профессиональные танцовщицы. Мы владеем сценическим мастерством, сами режиссируем свои номера, подбираем музыку. Многие танцовщицы из России знают арабский язык, восточную культуру. К тому же в России всегда была хорошая танцевальная школа, а большинство “восточных” танцовщиц вышли из народных фольклорных коллективов. Некоторые так и не могут избавиться от годами наработанной за время исполнения “Калинки-малинки” широченной улыбки. А восточный танец требует серьезного выражения лица. Тем не менее превосходная техника россиянок очаровывает даже знающих толк в беллиденсе арабов.
Особенности работы на арабского зрителя заключают в себе еще несколько хитростей.
— Самое главное — чувствовать мелодию. Например, играет известная песня, но без слов, и все присутствующие эту песню знают. Так вот, если песня грустная, а танцовщица широко улыбается, публика этого не поймет. Русский зритель все скушает — достаточно надеть на бедра повязку с монисто и оголить живот и грудь. Один араб сказал мне: вы русские такие красивые, такие стройные, так хорошо танцуете, ну когда же вы начнете понимать арабскую музыку?
У нас танец живота считается женским, а на Востоке его танцуют и мужчины. Правда, зачастую женоподобные, но есть и настоящие мачо, которые выделывают такие па, что и нам, женщинам, не снились. В Москве пока есть только один танцор живота.
За границей публика реагирует на танец живота не так, как в России. Здесь мужчины могут позволить себе пошлые выкрики, грязные намеки или предложения после выступления, а на Востоке никаких фривольностей по отношению к полуобнаженным танцовщицам не дозволено.
— Однажды во время выступления один араб хотел засунуть купюру в лиф нашей известной танцовщице, так та отвесила ему та-акую пощечину, его потом целый вечер друзья успокаивали.
Российскому зрителю, неосведомленному в тонкостях беллиденса, главное, чтобы танец был эффектным. Нужно сеть на шпагат, встать на мостик или проглотить шпагу по ходу танца, только тогда они аплодируют. Восточный зритель хлопает от начала песни и до конца, и обязательно кидают на сцену деньги — чаевые, положенные любой танцовщице.
— Я присутствовала при такой сцене — танцевала известная беллиденсерша и бывшая стриптизерша, которая и танцевать не умела, только трясла грудями, — рассказывает Ирина. — Так хозяин ресторана выбрал грудастую, а про профи сказал: “А эта вообще танцевать не умеет”. У арабов это не пройдет, там сразу видят, кто есть кто.
Работа за границей довольно выгодна — щедрые чаевые и почти всегда дорогие подарки.
— На Востоке мужчины любят делать подарки, причем ничего взамен не требуют, — говорит Ирина. — Были случаи, когда нашим девушкам дарили дома, квартиры, один шейх подошел к танцовщице в Каире, положил на стол стопку денег и ушел. Больше она его не видела. Там люди очень богаты, и для владельца нефтяной вышки 100 тысяч долларов — не деньги.
Оказалось, в каждой стране подарки специфические. В Японии дарят машины и технику, в Египте — золото, в Эмиратах — деньги и дома.
— В Японии авто, которому больше двух лет, уже никто не пользуется, зато их активно раздаривают. Часто зрители оставляют камеры, фотоаппараты.
Когда-то и в Москве можно было заработать кучу денег, не выезжая на заработки за границу.
— До кризиса в Москве было много богатых арабов, которые оставляли в клубах кучу денег. Мне подруга показывала фото, где она стоит с большим пакетом, набитым баксами, — вот такие мешки она уносила домой каждый вечер. Сейчас такого нет, да и богатые арабы в Москве редкие гости.
Халява, кладбище и абайя
По словам девушек, личная жизнь во время работы за границей полностью исключается.
— Не дай бог, хозяин увидит тебя с мужчиной — ты потеряешь работу. К русским относятся очень настороженно. По сравнению с местными женщинами мы кажемся развратницами, так что приходится этот стереотип ломать. Для нас очень важна хорошая репутация, иначе больше работы не дадут. Дурные слухи там распространяются очень быстро. Я даже прервала контракт из-за этого, — продолжает Ирина. — Работала в одном отеле, куда меня пригласили на 6 месяцев, но из-за домогательств хозяина отеля вынуждена была бежать. Он мне просто не давал прохода. Я ему вежливо отказала, так он начал распускать какие-то сплетни про меня, потом сам же меня выгораживал, делал подарки, а на следующий день ругал, потом опять хвалил, в общем, вел себя как ребенок.
Так как мусульманская религия запрещает женщинам выходить на сцену, да еще в таких откровенных нарядах, танцовщицами становятся девушки из бедных семей, чтобы заработать себе на хлеб. Исключением является Египет — там профессиональные Саломеи имеют диплом “Артистка”.
— Самым сложным было привыкнуть к обычаям Йемена — все-таки страна очень ортодоксальная, — рассказывает Ира. — Внутри отеля я могла носить любую одежду, кроме мини и шорт. А вот за пределы отеля можно выходить лишь в абайе — черной национальной одежде и в маске. Я однажды хотела выйти на улицу, меня охранник схватил за руку и как рыкнет: “Ты куда? С ума сошла?” Ходить в европейской одежде там и опасно, там есть мусульманское братство, которое может запросто убить европейскую женщину за то, что она выглядит не так и развращает своим видом местных мужчин. Пришлось мне одолжить у одной из сотрудниц отеля ее наряд, чтобы дойти до магазина и купить абайю.
В Йемене очень много предубеждений и правил, доходящих порой до абсурда. Например, женщинам нельзя ходить на кладбище, потому что мертвые могут увидеть, что находится у нее под абайей. Еще один запрет — женщинам нельзя бриться станком, а можно пользоваться только халявой — это смесь из жженого сахара и добавок для эпиляции. Ее наносят горячей на кожу, как воск. Кстати, волосы после халявы растут гораздо медленнее, чем после восковой эпиляции. Обычно арабские женщины делают себе эпиляцию всего тела перед свадьбой. Так вот я спросила одного из сотрудников отеля, взрослого мужчину: “А почему нельзя бриться станком”? На что тот совершенно серьезно мне ответил: “Тогда после смерти тело женщины отяжелеет, и его не смогут поднять. У нас так уже было. Умерла женщина, так ее шестеро мужчин не могли поднять, пока не пришел мулла, не прочел молитву и не положил рядом с телом бритву. Тогда только ее смогли поднять”.
Восточные женщины (и танцовщицы не исключение) очень любят тяжелые пряные запахи. Когда возвращаешься с Востока домой, долгое время не можешь отвыкнуть от сладких духов. Тем более в Йемене и в Иордании продаются ароматические эссенции, которые добавляют во все дорогие духи, а стоят они немного. Особенно ценится у тамошних мужчин и женщин бахор — смесь из эссенций. По четвергам в Йемене жена должна обкурить бахором волосы и одежду, зажечь бахоровые кусочки над свечой, чтобы комната пропиталась ароматом, в общем, набахориться. На восточных мужчин этот запах действует похлеще виагры. Даже маленькие мальчики, почувствовав исходящий от тети аромат бахора, начинают к ней ластиться. Когда я дала понюхать бахор русским мужчинам, они скривились: “пахнет, как хозяйственное мыло”.
А когда я работала в Иордании в знаменитом пятизвездочном отеле, то встретила там много голливудских звезд, даже Брэда Питта. Он тоже приходил посмотреть на танец живота. На это вечернее шоу приходили все посетители отеля. Правда, ко мне голливудский актер, к сожалению, так и не подошел, — вздыхает Ира.
— А если работодатель недоволен вашей работой, он может вас уволить? — задаю я на прощание девушкам вопрос.
— Да вы что! — в один голос изумляются мои собеседницы, — мы у них самый ценный материал. Они дышать на нас боятся, не то что ругать! За всю мою практику был только один случай, когда с нашей беллиденсершей расторгли контракт, — работодателю девушка очень понравилась, а его друзья вкус товарища не оценили. После каждого выступления шейх (так называют директора отеля) слышал: “Ты где такую страшилу взял?” Не выдержав позора, хозяин разорвал контракт.