В первый раз Александр Лунев снискал признание из-за границы от самой Pink, которая лично отслушала перед своим концертом в Москве с дюжину всевозможных кандидатов на разогрев, включая Земфиру. Однако ухо рок-дивы зацепилось за Аляску, рок-проект с женским вокалом, который музыкально продюсировал как раз Александр Лунев. Шестью его песнями Аляска и открыла тогда ураганную гастроль блистательной Pink…
Уже после успеха на “Евровидении-2006” в Афинах поп-боевика “Never Let You Go”, который был представлен на конкурс вопреки жесткому противодействию весьма влиятельных персонажей местного шоу-бизнеса и некоторых именитых сочинителей, Александр Лунев стал в этом сезоне главным композитором отечественной поп-музыки. Это убеждение у “ЗД” окрепло после целой череды премий, которыми его композиции были награждены уже после “Евровидения”. Хит, заполучивший самые горячие ротации по всей Европе, был в итоге и у нас одарен “Музыкальной матрешкой” как “Лучшая песня года”. А в чартах уже — обновление. Новое сочинение “Невозможное Возможно” в исполнении все того же Билана вошло в список самых удачных премьер осени.
В чем секрет удач успешного композитора? Собирается ли он теперь до самой пенсии строчить только Диме Билану? Об этом и о другом — в его эксклюзивном интервью “ЗД”.
— Саша, впервые в истории “Евровидения” отечественный на 100 процентов продукт (твоя музыка, текст Карена Кавалеряна) завоевал столь громкое международное признание. Здесь все крутили пальцем у виска и говорили, что такое невозможно, что ставку нужно делать только на заграничных авторов и продюсеров, как было с Алсу, например. Оказалось, “невозможное возможно”. Такой успех на международной арене имели только “Подмосковные вечера” и t.A.T.u. с “Я сошла с ума”…
— Для меня на самом деле успех “Never Let You Go” на “Евровидении” не был неожиданностью. Когда я эту вещь написал, моя жена сразу сказала, что это — “Евровидение”.
— Какая прозорливая у тебя жена! А вот Владимир Матецкий, к примеру — наш поп-ас и мастер всех шедевров Софии Ротару, — так не считал…
— На самом деле это была уже вторая попытка. За год до этого, когда я познакомился с Юрием Айзеншписом, была другая песня для Билана — “Я Умираю от Любви”. В ней было не меньше, чем в “Never Let You Go”, такого гимнового торжества, но тогда с кандидатурой на “Евровидение” распорядились по-другому.
— Так и что — жена? Она твой главный эксперт?
— Она — первый человек, который слышит все, что я сочиняю. Я думаю, что у всех, у кого есть жены, это — неотъемлемая часть творческого процесса…
— О, да. Иногда это приводит людей к полному фиаско…
— Ну, у меня пока, как видишь, по-другому.
— Но откуда у тебя или у твоей жены возникла подобная самонадеянность? Ведь вся психологическая атмосфера в здешнем поп-мире пропитана ощущением собственной неполноценности и непреодолимой вторичности.
— Скажу прямо, если ты не уверен, что груздь, — нечего лезть в кузов. Я уверен. А если говорить о составляющих успеха, то важно, чтобы автор и исполнитель работали на единой волне. Я не занимаюсь абстрактным сочинительством, а работаю всегда под конкретного человека. Для Димы Билана я сочинял, уже изучив его как исполнителя, как артиста. Я его видел, понимал, может быть, по-своему, немного не так, как он сам себя воспринимал. Но это была адресная работа и совместное творчество, где важна абсолютная органика как в техническом, так и в эмоциональном смысле. С Димой получилось удачно еще и потому, что и он, и я склонны к тому, что на простом языке называется “фирменной музыкой”.
— Но была и другая вещь — “Lady Flame”, более танцевальная и, как некоторым казалось, значительно более “евроформатная”…
— Дима ее тоже хорошо спел. Но “Never Let You Go” больше соответствовала его внутренней гармонии. В ней он сам ощущал себя значительно комфортнее и органичнее, а это было очень важно для конечного результата.
— У тебя сложилась репутация автора, который знает, что делать. Наверное, к тебе теперь очередь из звезд с ночи записывается по перекличке, как в советском универмаге за финскими сапогами…
— Ну, с перекличкой ты загнул. Нет, все, знаешь, очень спокойно. Не сезон, видимо, еще. Очереди нет. Звонят, конечно, вопросы задают. Но без очереди. Я же не магазин.
— А чего ж так?
— А у нас мало кто в таком направлении работает. И думают, наверное, что простую такую, голимую эстраду этот человек писать, наверное, не может.
— А ты можешь?
— Ну, совсем голимую, наверное, нет. Но та же “Lady Flame” вполне себе эстрадная вещь…
— Не хуже Modern Talking уж точно…
— Я не пишу просто треки — от фонаря, мол, взял и написал. У меня не лежит музыка, которая через два, скажем, года возьмет и продастся. Я так не делаю. Я работаю на проект. В проектах же важен комплекс факторов — артист, идея, грамотная продюсерская команда, которая понимает, что и зачем она делает. У нас на эстраде очень мало такого подхода к работе.
— Однако на недавнем конкурсе “Пять звезд” появилась некая Лена Князева, которая испуганно прощебетала что-то “На берегу звездопада”… Не было обидно, что твоя песня прозвучала так невыразительно?
— Совершенно не согласен, что невыразительно…
— Но вокальные данные…
— Послушай, у Лены вокальные данные отнюдь не хуже, чем они были у большинства конкурсантов, и скажу даже — не хуже, чем, например, у Натальи Ветлицкой, с которой я делал “Пчел” и “Глупые Мечты”. Но удача Наташи, яркой и колоритной, в том, что она не выступала на конкурсах, да еще в прямом эфире. Может, действительно, рановато Лене Князевой было выходить на конкурс, потому что дите откровенно перепугалось. Помнишь, как в Стамбуле на “Евровидении” то же самое произошло с Савичевой. Но Лена как раз очень интересный и самобытный человек, и в ней к тому же привлекает совершенная неискушенность. Она — абсолютно чистый лист бумаги, с которым автору очень удобно работать. Можно выписывать то, что хочешь. Считаю, что у нее есть своя перспектива. Все еще впереди. В том числе — сценическое и вокальное мастерство. Главное, что она — творческая натура.
— А за кордоном после “Евровидения” на тебя обратили внимание?
— Обратили. И очень серьезное. Я как раз сейчас работаю над этим. Больше сказать не могу, пока секрет… Это — люди из Канады.
— Человек с опытом евроуспеха может сказать, кого надо послать на следующее “Евровидение”, чтобы повторить подвиг Билана или даже его превзойти?
— Сложно.
— Что, на Билане все закончилось?
— Наверное, соглашусь с этим.
— Как безрадостно, однако.
— У нас такая ситуация музыкальная, которая ориентирована совсем не на Запад, не на Европу. В этом все и дело. Шоу-бизнес у нас странно устроен. Внешне вроде уже или почти Европа, а по мозгам и понятиям — полная совдепия. Эстрада поделена на конгломераты корпоративных интересов, которые диктуют свою политику, эта политика формирует так называемый “культмассовый формат”, который, конечно, не имеет ничего общего с мировыми музыкальными тенденциями. Это влияет на мышление артистов, на вкусы и заказ публики, и пошло-поехало. “Прямая бочка”, унца-унца и все такое…
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день…
P.S. На прощание Саша дал мне послушать три своих новых сочинения. По меньшей мере одна из композиций — готовая бомба для следующего “Евровидения”. Осталось лишь найти готового героя…