Почем эполеты для поручика Ржевского?

  190 лет со дня славного сражения при Бородине — это, конечно, дата. 8 сентября в честь такого юбилея на Бородинском поле состоятся праздничные мероприятия. И едва ли не самым привлекательным из них для зрителей наверняка станет “потешная баталия”, которую разыграют возле батареи Раевского члены военно-исторических клубов. Здесь все будет как в 1812-м при Кутузове и Наполеоне: шеренги маневрирующих полков, неудержимый разбег лихих кавалерийских эскадронов, выстроившиеся в линию батареи, пыхающие густым дымом... “Недаром помнит вся Россия...”      Бородинская битва числится среди самых грандиозных сражений, случившихся за всю историю человечества. И хотя военные историки до сих пор спорят, кто же все-таки может считаться победителем в этом поединке двух великих армий, значение супербаталии оценивается всеми однозначно: это сражение предопределило крах великой армии в войне с Россией.
     В тот памятный день, 26 августа (7 сентября), неподалеку от села Бородино сошлись войска противников — 136 тысяч французов пытались сбить с занимаемых позиций 132 тысячи русских под командованием Кутузова. Панораму боя исправно скрывала дымовая завеса от выстрелов 1200 орудий, грохот которых был слышен за несколько километров. Наполеоновские корпуса яростно атаковали линию наших батарей и редутов, и все-таки за несколько часов ожесточенного боя они смогли взять лишь несколько огневых рубежей — Багратионовы флеши, батарею Раевского... Но этот малый успех, добытый ценой большой крови, так и не стал для императора французов прологом к окончательной победе.
     К вечеру русские войска заняли следующую линию обороны и вовсе не думали отступать. Вид непоколебимых полков был столь внушителен, что Наполеон не решился “идти ва-банк” и бросать в бой последний свой резерв — гвардию.
     Впрочем, на следующий день Кутузов все-таки начал отводить армию на восток — к Можайску и дальше, к Москве. Наш полководец хотел тем самым сохранить силы для последующей борьбы с французами.
     После боя в русских частях недосчитались 44 тысяч солдат и офицеров, но зато Наполеону Бородино стоило свыше 28 тысяч человек. Такие потери французская армия уже не смогла восполнить. “Из всех моих сражений самое ужасное — то, которое дал я под Москвою, — писал впоследствии Бонапарт. — Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми”. Как пробиться на прием к министру      Нет, все-таки нас, мужиков, не переделать! Неравнодушны мы ко всяческим военным “штучкам” — оружию, мундирам... Кое-кто по причине столь горячей любви даже в армию служить идет. Но есть, оказывается, и другой способ удовлетворить свою “страсть к погонам”: просто взять и организовать “игрушечное войско”.
     Лейб-гвардии Егерский... 5-й гусарский Александрийский... Орденский кирасирский... Кавалергардский... — конные и пехотные полки с такими звучными названиями существуют под эгидой Военно-исторической ассоциации России. Все рядовые и офицеры, которые значатся в списках рот и эскадронов, попали сюда исключительно по собственной инициативе.
     Счет “потешным” воинским соединениям идет уже на десятки. Впрочем, в каждом таком полку совсем немного бойцов — человек 15—25. Ведь одного лишь желания быть зачисленным в строй еще недостаточно. Очередной волонтер должен сам позаботиться о собственной экипировке, соответствующей определенной исторической эпохе. А это дело отнюдь не дешевое, поскольку всю амуницию приходится заказывать у мастеров, специализирующихся на изготовлении точных копий старой армейской униформы и вооружения. Работа, как модно теперь говорить, “эксклюзивная”. И цену за нее назначают тоже “эксклюзивную”. К примеру, мундир рядового пехотинца образца двухвековой давности обойдется минимум в 200 долларов, солдатский кивер — еще в 250 “баксов”. На такую же сумму потянет макет кремневого ружья. А кроме этого нужно обзавестись шинелью, ранцем, кожаными перевязями, тесаком, патронной сумой... Значительно дороже приходится платить за удовольствие покрасоваться в кавалерийском “прикиде”: украшенные шнурами и позументом доломан (мундир) и ментик (куртка) — это же настоящие произведения портновского искусства! А уж быть генералом в Военно-исторической ассоциации и вовсе разорительно. Шутка ли: одна лишь пара густых генеральских эполет стоит около тысячи долларов!
     — ...Зато генеральское звание, пусть даже “бутафорское”, может иногда пригодиться, — год назад рассказывал корреспонденту “МК” покойный ныне “военно-исторический генерал” (и художник по профессии) Петр Космолинский. — Помню, однажды по какому-то нашему клубному делу мне нужно было в Минобороны “добро” получить. В приемной тогдашнего министра Грачева как только услышали, что я “генерал”, — безо всяких проволочек встречу с “шефом” организовали!
     Впрочем, офицерский состав в “потешных” полках очень немногочислен. Игра игрой, но правила в этих “ненастоящих” воинских подразделениях установлены весьма строгие, никакого самозванства не допускающие. Звания здесь присваиваются лишь за активную работу и особые заслуги перед клубом. Бывало и так, что на общем собрании “клубисты” разжаловали своих товарищей, совершивших какие-то серьезные проступки, “порочащие честь мундира”. Все на борьбу с декабристами!      Самый первый такой клуб организовали в 1982 г. энтузиасты, увлекающиеся бытовой историей русской армии: эти люди изучали униформу, вооружение разных родов войск в царской России. Безобидная вроде бы тема, далекая от всяческой политики. Однако в доперестроечные времена она оказалась чуть ли не под запретом. В газетных и журнальных статьях, например, разрешалось писать про обмундирование воинов — участников сражений с Наполеоном, но нельзя было даже упоминать о военной форме периода Первой мировой войны — это, мол, уже “контрреволюция”.
     Некоторые из членов военно-исторических клубов в результате многолетнего изучения “биографий” армейской униформы и наград стали настоящими специалистами в данной области. Уже неоднократно с их помощью музеям и картинным галереям удавалось проводить “опознание личности” неизвестных офицеров, изображенных на портретах XVIII—ХIХ вв. (Советские искусствоведы всю эту эполетно-аксельбантную публику норовили обязательно записать в “декабристы”, поскольку каждое такое “научное открытие” давало его автору возможность заняться написанием журнальной статьи или даже кандидатской диссертации.) К счастью, наши прапрадеды будто специально позаботились о надежной методике для подобных исследований: в русских регулярных войсках покрой, цвет, отделка мундиров были индивидуальны для каждого полка, да и менялась эта униформа в послепетровские времена с завидной регулярностью — армейские “кутюрье” без дела не сидели.
     Копаться в архивах и штудировать старинные альбомы — дело, конечно, интересное. Но это, как говорится, на любителя. Зато щегольнуть в форме какого-нибудь гусара или гренадера — перед таким соблазном устоять просто невозможно. Вот и появились в Военно-исторической ассоциации собственные “вооруженные силы” — Московский гренадерский полк, Сумской гусарский, 67-й пехотный Тарутинский...
     Как здесь считают, “форма обязывает”. Поэтому в клубах-полках узаконена определенная субординация, по крайней мере, в те моменты, когда их участники находятся “при мундирах”. Более того, многие любители старинной армейской униформы, чтобы полностью соответствовать своему историческому прототипу, занимаются строевыми упражнениями, осваивают правила светского этикета и обучаются классическим танцам. А некоторые из “господ офицеров”, вспоминая о традициях двухвековой давности, даже записывают своих маленьких детей рядовыми в клубы-полки. Настоящие французы живут в Севастополе