МК АвтоВзгляд Охотники.ру WomanHit.ru

Суд в Ейске — это издевательство

над родителями утонувших московских школьников

Дело о гибели шестерых московских школьников в лагере “Азов” будет слушаться в Ейске. Такое решение принял Верховный суд после рассмотрения ходатайства о переносе процесса в Москву. Теперь родителям утонувших школьников придется по нескольку раз в месяц ездить из одного города в другой — ведь пустить процесс на самотек они не могут.

Изначально даже сами подсудимые не возражали против переноса дела. Но на суде Ирина Рябова изменила мнение. “В Ейске проходило следствие, кроме того, там проживают два свидетеля — это директор базы отдыха и работник МЧС. Поэтому я за рассмотрение дела Ейским городским судом”, — так Ирина Федоровна объяснила свою позицию. Это слова и повлияли на решение суда. Ведь по закону изменить территориальную подследственность можно лишь в том случае, когда согласие выразили и потерпевшие, и обвиняемые.

По словам представителя потерпевших — адвоката Игоря Трунова, рассмотрение дела в Ейске может повлиять на приговор — решение суда, возможно, будет более мягким, чем если бы оно принималось в столице.

— Из 112 свидетелей в Ейск приедут, по понятным причинам, в лучшем случае 12, — сказал Игорь Леонидович. — Соответственно, на процессе просто зачитают те показания свидетелей, которые уже есть в уголовном деле. А расследование было проведено на достаточно низком уровне, и много нюансов осталось за кадром.

Между тем в интервью “МК” Ирина Рябова сказала, что в случившемся виновата не только она, но и остальные педагоги.

— Мы признаем свою вину, но считаем, что и остальные учителя должны предстать перед судом, — сказала Ирина Федоровна. — Ведь все они несли определенные обязательства по отношению к вверенным им детям. Должностные инструкции были только на меня и на Алексея Багрянцева. Поэтому мы сейчас здесь, а они спокойно работают. Но вы подумайте: могла бы я взяться присматривать за группой из 60 детей одна? Я что, сумасшедшая? Я действительно виновата в том, что не возглавляла группу: первыми шли учителя Юсина, Скороход, Амелина и погибший Морозов. Я же подошла, когда дети уже начали тонуть. Я сразу позвонила Багрянцеву, который находился у палаток, и сказала, чтобы он срочно бежал к месту купания.

Кстати, сам Багрянцев отрицает, что в момент трагедии он пил пиво у палаток. Хотя его с банкой и заметил капитан катера, доставлявший группу на остров.

— 0,51 промилле, которая указана в справке химико-токсикологического исследования, — это остаточное явление, — утверждает учитель географии. — Нас сразу повезли на освидетельствование. При продуве у меня были одни нули, то есть в легких паров алкоголя не было обнаружено. Потом у нас взяли анализ мочи, который и показал этот результат. Если бы я выпил на жаре, я бы и головы не поднял. Ведь у меня была замена трех митральных клапанов, легочная гипертензия. Иными словами — искусственное сердце.

Именно проблемами с сердцем Алексей Багрянцев объясняет тот факт, что, когда ему позвонила Рябова и сообщила о тонущих детях, он пошел, а не побежал.

— Почему же тогда с такими серьезными проблемами со здоровьем вы согласились возглавлять отряд детей?

— Есть приказ, я обязан его выполнять.

Слова подсудимых прокомментировал Игорь Трунов:

— На освидетельствование их повели спустя 6 часов после трагедии. И после этого у него находят 0,51 промилле. Пили они явно не пиво — ведь в организме здорового мужчины оно просто не держится столько времени. А у одной из учительниц анализы показали и вовсе 1,64 промилле. Это значит, что она была практически в бессознательном состоянии.

Получайте вечернюю рассылку лучшего в «МК» - подпишитесь на наш Telegram

Самое интересное

Фотогалерея

Что еще почитать

Видео

В регионах