Виновник случившегося — Режис Обадиа, один из лидеров французской «новой волны» современного танца. Чего можно ждать от этого хореографа и режиссера хорошо известно в России. Его «Весна священная» поставленная на современную труппу «Камерного балета Москва» вызвала сенсацию и была удостоена «Золотой маски» ещё в 2004 году. Он поистине «всеяден»: экспериментирует с хип-хопом (большой резонанс имели его балеты в этом направлении «Play-Back» и «Четверо мужчин и женщина»), работает с эстрадными певцами (по приглашению Патрисии Каас ставил хореографию для её шоу «Кабаре»), а, кроме того, в драме (в Молодежном театре и театре Практика осуществил свои танцевально-драматические спектакли «Идиот» и «Ниагара»). Последняя его работа балет «Свадебка», был поставлен для Челябинского театра оперы и балета в прошлом году.
Двухчастный вечер устроенный в рамках гастролей его компании, вызвал аншлаг. Правда, обещания «раскрыть тайные желания, боль и жажду наслаждения», а так же показать «невероятно чувственный танец», как указанно в программке, были сполна исполнены лишь во втором отделении вечера. Показанный в начале балет «Трое» навевал скорее скуку.
Разработчик специального жанра «видеоданс» Обадиа не преминул воспользоваться им и тут: на заднике кинопроекция изображающая женщину, целующую свое отображение в зеркале. Под шепот, который перемежался с музыкой из «Девушки и смерти» Шуберта, стройный молодой мужчина показывающийся перед публикой то в длинной юбке, то в плавках (по идее режиссера в нем соединены мужское и женское начала), проделывал танцевальные комбинации, взваливая себе на загривок при этом девушку (Саша Сторто) и держа её одной рукой за волосы. Хореограф исследовал женское эротическое сознание. А поэтому Мужчина (Дмитрий Акимов) тут воплощает Смерть. Девушка же, а так же другая более зрелая героиня — её соперница (Анн-Шарлотт Куйио), предстают то одетыми в черные рясы (просят у мужчины милости), то разоблачаются до трусов и лифчиков. А то и вовсе вдруг остаются без исподнего.
Это не слишком оригинальное сочинение оказалось лишь прелюдией к тому колдовству и приливу чувственности, что низвергнулись на зрителя позже. Поставленный по библейской «Песни песней» балет, показанный во втором отделении, создан был 4 года назад. Он тоже об испепеляющей страсти, и рассказывает о любви царя Соломона, пренебрегшего своими семьюстами женами и тремястами наложницами (в их числе и царицей Савской) ради любви к тринадцатилетней девочке Суламифи, увиденной им в винограднике.
Сказочно красивые синхронные дуэты, в которых Обадиа заставляет женские тела, словно тончайшие музыкальные инструменты, звучать по-своему и отзываться на его прикосновения, напоминают затейливый арабский орнамент. Сцена смерти Суламифи (её убивают по приказу ревнивой царицы Савской) изобличает незаурядное мышление хореографа, и представляет собой настоящий пластический шедевр: на облитое водой обнаженное тело бьющейся в судорогах танцовщицы налипает рассыпанный повсюду красный песок, превращая его в сплошную кровавую рану.