Говорят, приглашений на открытие этой выставки разослали аж 600 штук, притом что в гардеробе ММСИ на Гоголевском дай бог найдется сотня вешалок. Так что, прежде чем попасть на экспозицию, достопочтенной публике пришлось потомиться в очереди. Но Миро стоит того. Как-никак впервые в Москву приехало такое масштабное собрание: более 200 работ, созданных в последние тридцать лет жизни мастера на Майорке. К тому же как раз в апреле 120 лет со дня рождения мастера.
Юбилейную выставку и увесистый каталог подготовили в рекордные сроки — за четыре месяца, — благодаря усилиям Зураба и Василия Церетели и Эдит Куснирович, директора фестиваля «Черешневый лес», в рамках которого и организована выставка. Открывает «Образы» биографический раздел: стены покрыты текстами с подробным описанием творчества и жизни испанца. Путь Миро разложен по годам: от Барселоны, родного города мастера, для которого он создал немало масштабных произведений (фреска в аэропорту, 22-метровая скульптура «Женщина и птица» в Парке-скотобойне и мозаика на бульваре Рамбла знакомы каждому туристу), до путешествий по миру (где главной остановкой стал Париж, во многом сформировавший художника) и острова Майорка, где вместе со своей супругой, красавицей Пилар, он встретил старость.
Работы Миро разбиты по разделам в соответствии с излюбленными темами художника: «Женщина», «Птицы», «Пейзажи», «Созвездия», «Глаз». А в одном из залов воссоздана его мастерская: целую стену заняла гигантская фотография студии, рядом с ней кисти, краски, мольберты, картины. Испанские кураторы выставки расположили предметы примерно так, как художник оставил их в студии. Напротив лаборатории мастера можно увидеть макет той самой мастерской. Этот просторный светлый дом в городе Пальме построил для Миро его друг — архитектор Хосе Луис Серт. Там художник получил возможность писать, не думая о размерах и о том, где хранить работы. И он работал без устали: уже через пару лет после постройки студии ее заполнили многочисленные живописные полотна, скульптуры, рисунки, керамика и книжные иллюстрации. Кстати, в этот период своего творчества он много экспериментировал со скульптурой и керамикой, ища вдохновение в фольклорных традициях.
В отличие от его современников (того же Пикассо, которого Миро был младше всего на пару лет), творчество испанца обращено к позитивным темам. Вторая мировая война оставила след в его душе, но он не стал изображать ее ужасы. Наоборот, Миро восхищается окружающим миром, он влюблен в каждую его мельчайшую деталь как мальчишка, и в том его философия. «Я чувствую радость, когда вижу мельчайшую травинку. Зачем преуменьшать ее значение? Кроме первобытных людей и японцев, почти все игнорируют то, что нужно боготворить», — считал художник. А символы, которые чаще всего встречаются на его полотнах, рассматривал с тех же позиций, что и Юнг. Взять хотя бы глаза, которые Миро помещал в самые неожиданные места: то на ноги своих персонажей, то на стебли цветов, то они вовсе становились самостоятельными существами. «Для меня глаз относится к мифологии. (...) Под мифологией я понимаю что-то, наделенное чем-то священным, как древняя цивилизация», — писал мастер. Экспериментатор Миро — один из тех, кто разрушил традиционные представления о границах искусства. Он создал особый мир пластичных существ, переосмыслив понятие художественной формы.
