Яна — лауреат премии Олега Табакова за спектакль «Когда я умирала» в «Табакерке» и молодежного «Триумфа». Она играла в спектаклях «Не про говоренное» в постановке Михаила Покрасса в Центре драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева и Михаила Рощина, «Роберто Зукко» режиссера Василия Сенина в Центре им. Мейерхольда. И фильмография у нее великолепная. Однако Яна поступила в Школу дизайна НИУ ВШЭ, стала иллюстрировать книги, дебютировала в режиссуре короткометражкой «Собака Павлова», за что получила награду на фестивале «Горький fest». При этом продолжает работать как актриса, снимается в сериалах.
Самое удивительное, что Яна всерьез увлеклась мультипликацией. В составе 20 аниматоров она участвовала в проекте «У неба нет края» арт-резиденции «Таруса» и Цеха анимации. А прошлой весной ее проект авторской анимации «Я там была. Ну, в том дворе…» по стихотворению Михаила Покрасса победил в питчинге на Суздальском анимационном фестивале. Осталось только снять мультфильм. В ноябре Яна была членом жюри Фестиваля анимации и литературы «Пушкин и…», проходившего в Пушкинском музее-заповеднике «Михайловское».
— Вы работали в жюри в компании опытных мультипликаторов, посмотрели сорок конкурсных фильмов. Каковы впечатления?
— Мне показалось, что аниматоры — очень добрые люди. Члены нашего жюри щедро хотели отметить всех. Мне было интересно, как они профессионально разбирают фильмы, на какие нюансы обращают внимание. Надеюсь, что эти встречи неслучайны и наше творческое содружество продолжится. Смотреть мультфильмы — особое удовольствие. Талантливых людей в этой сфере много.
— Вы, на первый взгляд человек со стороны, актриса, участвовали в питчинге Суздальского анимационного фестиваля. Как это произошло?
— Я отправила заявку, как и многие другие участники. В Суздаль пригласили финалистов. Я представила проект авторской анимации по стихотворению моего мужа Михаила Покрасса. Для этого потребовалось написать режиссерскую экспликацию, рассказать о своем замысле. У меня есть опыт выступления на сцене, но оказалось, что защищать свой проект не так просто. Я очень волновалась, но все прошло хорошо.
— Не интересовались эксперты, зачем вам все это?
— Нет. Разговор касался только моего проекта. Мы на эту тему разговаривали с коллегой по жюри в Михайловском Светланой Филипповой. Будучи прекрасным режиссером-мультипликатором, она снимает сейчас дебютное игровое кино. И ей там пока что очень нравится. Она мне сказала: «Не надо тебе идти в анимацию с твоим темпераментом». Но мне пока именно это интересно. Я же ничего еще не сделала, нахожусь в начале пути. Понимаю, какой это невероятный труд, что придется учиться кропотливости, а я не самый усидчивый человек. Легко очаровываюсь. Могу в порыве вдохновения быстро что-то сочинить, но сидеть и тщательно работать мне сложно.
— За вами хоть кто-то есть — студия, продюсер? Как будете снимать свой первый анимационный фильм?
— Есть продюсер, заинтересованный в том, чтобы все состоялось. Она тоже только начинает, совсем молодая, но амбициозная барышня. Прошел почти год после питчинга, по условиям которого мы должны были получить поддержку. Это будет пятиминутный мультфильм по стихотворению «Ветер. Гроза». Девочка гуляет во дворе. Надвигается непогода. Набегают тучки. Папа зовет ее, но девочка домой не спешит, говорит про себя, что была в другом дворе и могла не услышать.
— То есть пытается обмануть?
— Она пытается обмануть саму себя. Папа превращается в стихию, возникает диалог с дождем, грозой, ураганом. Вранье девочки — как разговор с совестью.
— Почему вы решили, что можете этим заниматься?
— Только в мультипликации возможны чудеса — и ты становишься волшебником, можешь с неба руку опустить и взять героя за загривок. Я попала в тарусскую арт-резиденцию, где был большой конкурс молодых аниматоров. Поступило больше 100 заявок, из которых отобрали 20. Там были люди, уже что-то сделавшие в профессии, несмотря на юный возраст. А я чудом оказалась. Мы за две недели сделали из мозаики анимацию. В последнюю ночь вообще не спали. Вышли из мастерской, когда был рассвет, стоял туман. Если бы я спала в тот момент, то не прочувствовала бы всю красоту природы. Этот фильм объединил самых разных людей, которые по-своему чувствуют анимацию. Для меня это было очень своевременно и полезно.
— У вас уже есть режиссерский опыт в игровом кино. Почему после «Собаки Павлова» не последовало продолжения?
— Надеюсь еще написать сценарий полнометражного фильма, но на это нужно осмелиться. Всякий раз, когда думаю об этом, появляется внутренний критик и начинает подавлять. «Собака Павлова» появилась в год, когда все фестивали отменялись или проходили онлайн. «Горький fest» стал первым живым фестивалем, где мой фильм показали. Он участвовал в фестивале во Франции. Сама я никуда не успела подать заявки. Да и не рассчитывала на фестивальную судьбу. Я же снимала фильм как актерскую визитку, и то, что получилось кино, скорее неожиданность. С четырьмя чемоданами, наполненными реквизитом, костюмами и даже чайником, я выехала на съемки в 6.30 утра. Дети спросили: «Мама, ты от нас съезжаешь?»
— Визитка помогла? Пригласили после нее сниматься? Вы там такая разная, трепетная и живая...
— Удивительно, но это пока не работает. Я вообще не понимаю, как действует этот механизм. Востребованность спрогнозировать невозможно. Многое тут случайно.
— Режиссура возникла от недостатка ролей или от избытка внутри, желания расширить горизонты?
— Была бы востребована как артистка, наверное, в сторону режиссуры и не смотрела бы. Не могу сказать, что у меня вообще были большие работы, в основном эпизоды. Мне не хватает протяженности во времени.
— Может быть, роль Софьи Андреевны Толстой восполнит недостаток?
— Я бы очень этого хотела. Мы пока сняли только тизер. В основе будущего фильма «Толстого нет» пьеса Ольги Погодиной-Кузьминой, созданная по воспоминаниям, письмам и дневникам близких, современников Льва Толстого. Виктор Алферов до этого снял «Облепиховое лето» о жизни драматурга Александра Вампилова. У меня там эпизод. Недавно я ушла с ужасных проб, где впервые в жизни сказала: «Простите. Я не могу». То, что режиссер предлагал сыграть, было за гранью добра и зла. Я была в странном состоянии, терзала себя за то, что посмела уйти, и в то же время убеждала в том, что поступила правильно. В этот момент и встретила Виктора. Мы поговорили минут пятнадцать. Вскоре он мне предложил сыграть Софью Андреевну. Если бы я осталась на пробах, то ничего этого бы не случилось.
— Невероятно, что Виктор увидел в вас Софью Толстую, несмотря на разницу в возрасте с вашей героиней. Тизер впечатляет.
— Разница составляет где-то двадцать семь лет. Мне делали грим. Вы уже видели в тизере, что будет использована старая хроника, а сам фильм напомнит старинные фотографии. Возраст легче скрыть, если будет черно-белое изображение. У Виктора необычная задумка. Это эксперимент.
— Толстого не будет?
— Не будет, как нет его и в пьесе. Когда я ее прочитала, то подумала: наконец-то серьезный материал. Надеюсь, летом начнем снимать в Ясной Поляне.
— Вы успешно начинали в театре. Неужели с ним покончено?
— Не то что я его забросила, просто так складываются обстоятельства. Все еще верю в возможность интересных театральных проектов. Несколько лет назад мы месяц репетировали английскую пьесу «Нефть». У меня была главная роль. Нам казалось, что получается что-то любопытное. Но опять началась пандемия, и все отложилось на неопределенное время.
— Вы ведь с детства мечтали стать актрисой. Почему же пошли в Школу дизайна?
— Я училась в художественной школе в Таллине. У меня всегда было две мечты — стать актрисой или художником. Но я не собиралась заниматься иллюстрацией, хотя и посещала мастер-классы зарубежных специалистов в Москве. Однажды приехал испанский художник-иллюстратор Хавьер Сабала. У меня был еще совсем маленький младший сын. Я выпрыгивала из дома на мастер-классы, совершенно не понимая, зачем мне это нужно, прекрасно проводила время, не имея сверхзадачи. Сабала — категоричный, властный, харизматичный человек. Он строго оценивал то, что мы делали. Когда очередь дошла до меня, мне уже не хотелось ничего показывать. Я боялась, что Хавьеру все покажется ерундой, но он сказал: «О! Это мои работы. В них много страсти. Вы зачем это делаете?» Я не знала, что ответить. И он сказал: «Это неправильно. Нужно обязательно знать, зачем ты это делаешь, а не просто для укрепления руки». Тогда я впервые об этом задумалась, была вдохновлена и поступила в Школу дизайна при Высшей школе экономики. Проучилась там полтора года у прекрасных педагогов, получила массу знаний и большой творческий заряд.
— В кино в это время продолжали сниматься?
— Если и были какие-то съемки, то они не мешали учебе. После того как нас научили ежедневно делать раскадровку, я поняла, что могу сделать видеовизитку. Мне нравились по стилю и композиции работы фотографа Лены Литвиновой. Она тогда жила в Испании, написала, что будет один день в Москве и сможет меня поснимать, но никогда еще не снимала на видео.
— Книги вы иллюстрировали уже после окончания Школы дизайна?
— И до, и после. Все произошло случайно. Я к тому моменту посетила столько всяких курсов! Были работы, которые можно было представлять как портфолио. На каком-то мероприятии в Таллине один издатель спросил у моей мамы, чем я занимаюсь. Она ему показала мои работы, и он предложил проиллюстрировать книжку известного в Эстонии детского писателя Айно Первик. Книга напечатана в Таллине. У меня есть еще одна практически готовая, но не опубликованная книга иллюстраций.
— Ваша мама тоже художник?
— Она художник по тканям, работала на фабрике Кейла, создавала чудесную школьную форму. Я носила плиссированную клетчатую юбку и гордилась тем, что моя мама к этому причастна. Сейчас она работает по своему второму образованию — детским психологом.
— Ваши близкие поддерживают вас в ваших начинаниях?
— Да. Муж помог с площадкой, когда я снимала «Собаку Павлова», и у нас появилась возможность снимать в красивых интерьерах. У меня есть чувство вины перед моей актерской деятельностью. Вначале я активно держалась за профессию, а сейчас чувствую, что это не единственный путь. Можно заниматься другим видом творчества и быть счастливой.
