Стартует кругосветный тур в Москве фильмом «Капкан». Его режиссер Галина Уразова живет на хуторе Родники в Воронежской области, где и сняла свой дебютный фильм почти без слов — о близких людях, утративших способность слышать друг друга. «Межсезонье» — история современных Бонни и Клайда, тех самых псковских подростков, которые погибли на глазах пользователей соцсетей. «Лебединый рай» — о губернаторе, поручившем накануне переизбрания постановку балета Чайковского своей жене с участием простого народа. Героем «Рапаны» стал актер, вынужденный покинуть театр и начать новую жизнь. В «Молодости» в родное якутское село возвращается пропадавший двадцать лет человек, а его давно никто не ждет.
Мы разговариваем с Максимом Добромысловым о фантастическом вояже.
— Откуда взялась эта безумная идея?
— Вы же знаете, что я безумный человек. Главное в этом туре — то, что ничего подобного никто и никогда не делал. Мы покажем, что можно, ничего не имея, взять и сделать что-то необычное, не ждать помощи, просто собраться вместе и полететь. Недавно мы уже предприняли европейский тур с картиной «Межсезонье» Александра Ханта. Мы поняли, что люди очень хотят смотреть кино, и пришла идея организовать путешествие в Латинскую Америку, показать там наше кино, которое в этих странах никто не видел. А люди там похожи на нас, им близок российский дух, они любят российские сериалы. Мы обо всем договорились в Бразилии, Аргентине, Чили. Нас там ждут. Ажиотаж невероятный. В Бразилии мы запланировали поездку в Сан-Паулу, но нас просят приехать еще в три города, полностью берут на себя расходы.
— Кто же эти удивительные люди, жаждущие российского кино?
— Сообщество русских в Бразилии. Там же много потомков наших соотечественников, приехавших после революции, целые кластеры, населенные выходцами из России. Им все это очень интересно. А нам важно пообщаться с людьми, чтобы они увидели фильмы не только на онлайн-платформах, посмотрели кино, которого никогда и нигде не увидишь. Приглашающая сторона предварительно посмотрела фильмы. У них нехватка информации о России. Мы слишком далеко находимся друг от друга.
— Фактически ваш вояж рассчитан на авось. Голь на выдумки хитра, так ведь?
— Конечно, как это обычно и бывает в авторском кино. Возникла идея, и ты отправляешься в неизведанную пучину счастья и приключений. У нас нет никакой поддержки ни от государства, ни от меценатов. Это независимый тур. Мы сами едем. Такая панк-тусовка. Приезжаем в город, где у нас несколько площадок, показываем разные фильмы, перемещаемся дальше из страны в страну.
— Во время европейского тура кто приходил на показы?
— Всегда было много зрителей с постсоветского пространства — русских, украинцев, киргизов… В Болонье были только итальянцы, в Париже — парижане. На один из показов в Барселоне пришли только каталонцы. Они задавали такие вопросы, какие никто и нигде нам не задавал. Теперь у нас есть опыт. Мы знаем, куда надо обращаться, а куда не стоит. Будем показывать кино там, где нам дадут площадку: в кинотеатрах, театрах, барах и ресторанах, на открытом воздухе. Если это будет квартирник и десять зрителей — им и покажем наши фильмы. Можно назвать это панк-приключением.
— С какими неожиданностями вы столкнулись в Европе?
— Оказалось, что там нельзя передвигаться на машине. Изначально мы хотели проехать на микроавтобусе по всей Европе, но тогда ты все время за рулем, группа не отдыхает. В конечном итоге мы пересаживались на рейсовый автобус, что было гораздо удобнее. Нас предупреждали, что не надо показывать кино в Русских домах, местах большого скопления людей, потому что придут украинцы и изобьют. Но ничего подобного не было, хотя украинцы приходили. В Париже в Русском доме собралось около 200 человек. Мы показывали кино и на заброшенном заводе, предварительно закрашивали стену под экран, ставили проектор, бросали пуфики… Приходило около 300 человек, в том числе музыканты, которые потом устраивали концерт. То есть это как балаган, цирк на колесах. Ты едешь, и к тебе все время кто-то присоединяется. Мы зашли в Берлине в бар, чтобы посмотреть, как можно там организовать показ. И это было настолько восхитительно! Когда я узнал, что есть 500 бутылок просроченного пива, и его хотят выбросить, сказал хозяину: «Зачем выбрасывать? Наши выпьют». И выпили. Никто и глазом не моргнул.
Мы не берем со зрителей денег. Правда, был опыт, когда мы говорили, что если кто-то хочет нас поддержать, то пожалуйста. Нашли на помойке в Португалии сомбреро, и люди в эту шляпу бросали деньги. Мы на них потом шли в ресторан и на море всем залом, пили вино и разговаривали обо всем на свете.
— Да это же давняя традиция. Так поступают и теперь на Бродвее, на театральном фестивале в Авиньоне: выставляют шляпу, и публика оставляет деньги. Помню, как Марк Розовский в Авиньоне стоял, что называется, с протянутой рукой. Это продолжение театра, игра, и зритель охотно в нее включается.
— В Португалии мы поставили коробку с дырочкой. Я ее даже открывать не стал — отдал бармену, который нам очень помогал. Потом он мне написал и очень благодарил: в коробке оказалось 2 тысячи 750 евро. В Испании нам тоже помогали люди — угощали, приглашали в гости, прямо так и говорили: «Поехали к нам жить». Мы часто останавливались не в гостиницах, а у кого-то в доме. В Аликанте незнакомый человек встретил нас на невероятном «Мерседесе» у автобуса, на котором мы приехали. Он всюду нас возил, все показывал. Я спросил у него, кто он, на что тот ответил: «Мне сказали, что нужно вас встретить и повозить по городу».
— Мир не без добрых людей.
— Ради них все и делается. У нас столько удивительных отношений завязалось! В Каннах мимо кинотеатра «Александр III», где был показ, проходила пара с ребенком. Они зашли на «Межсезонье», а потом полетели за нами в Берлин. Один парень сопровождал фильм в Аликанте, Мадриде и Барселоне.
— Но ведь невозможно полагаться только на судьбу. Так можно и остаться на улице.
— Какие-то гостиницы и квартиры бронируем заранее, но глобально мы за то, чтобы нас принимали на местах. В Португалии девушка Тамара с Украины пригласила нас к себе: «Приезжайте, у меня большая квартира». И мы жили у нее.
— Вам-то после Чукотки ничего не страшно. Когда самолеты не летали из-за пурги, вы жили в гараже в ожидании рейса, чтобы быть поближе к аэропорту.
— Да там был рай! Мы нашли общий язык с моим заботливым покровителем Александром Ивановичем. Я выбраться никуда не мог из-за нелетной погоды, и он тоже — заложник жизни. Я провел три или четыре дня в гараже в поле, спал между машинами на кровати. Открываешь дверь, и пурга тебя сносит…
— Вы покажете пять-шесть картин? Как их отбирали?
— «Лебединое озеро» — очень талантливая картина, а Антон Бильжо — недооцененный режиссер. «Рапана» — тоже недооцененное кино. Никто его не видел, никакие площадки его не берут, а Виталий Суслин — гений российской кинематографии. Надо ему помогать. Я же с ним учился во ВГИКе, он мой одногруппник. С Сашей Хантом мы тоже вместе учились. И Гале Уразовой надо помогать, и Диме Давыдову. Дима был в Новой Зеландии со своим дебютом «Костер на ветру». Он как режиссер сильно вырос. Таких фильмов, как «Молодость», сейчас просто нет. Как он все это придумал! В кино, практически снятом на коленке, и дома горят, и такая круть происходит за кадром… Возьмем дебютную картину «Сестры» Ивана Петухова.
— В вашей иногородней «банде» преобладают выходцы из Воронежской области. Неужели все пройдут весь многодневный путь?
— В тур отправятся режиссер Виталий Суслин — он из Нововоронежа, оператор и жена Саши Ханта Наташа Макарова — она из Воронежа. Саша присоединится позже, может быть, в Перу или Чили, поскольку снимает кино во Владивостоке. Сам он из Ханты-Мансийска. Галина Уразова живет на хуторе Родники в Воронежской области. Я сам из Воронежской области, из Острогожска. Продюсер Лариса Олейник тоже не из Москвы. Дмитрий Давыдов — из Якутска. Единственный наш москвич — Антон Бильжо.
— Как выстраивается маршрут?
— Мы не можем из России напрямую вылететь в Латинскую Америку, поэтому сначала отправимся в ЮАР. Раз уж окажемся в Африке, то почему бы там не показать наше кино? Были планы заехать в Аддис-Абебу, но не сложилось. Из ЮАР мы перелетаем в Сан-Паулу, потом — в Рио-де-Жанейро, дальше — в Буэнос-Айрес, где сейчас много русских. Сядем там в машину, пересечем Южноамериканский континент, доедем до Сантьяго. Из Чили планируем перелететь в Перу, где будет показ в Лиме. Дальше отправимся в столицу Эквадора Кито. В планах — посещение Галапагосских островов. Из Кито перелетаем в Мехико. Раз уж финал предполагается в Мексике, то странно оттуда возвращаться в Москву: надо перелететь через Тихий океан и совершить кругосветку.
Из Мехико мы полетим в Токио, где мечтаем организовать показ, но пока идут переговоры, и ничего конкретного нет. Если не получится прилететь, то покажем кино без собственного присутствия. Ничего страшного. Сделаем перелет через Токио без выхода, сразу отправимся на Бали, а дальше — в Папуа-Новую Гвинею, чтобы охватить все континенты, Австралию и Океанию. Мы можем вместо Токио полететь в Новую Зеландию, в Окленд, а из Новой Гвинеи — в Сингапур или Малайзию. Как сложится. Потом отправимся в Турцию и вернемся в конце апреля в Москву.
— Вы так легко об этом говорите, будто мир без границ…
— Это безвизовые страны, кроме Японии и Новой Зеландии. Мы все делаем сами, решили ни от кого не зависеть, просто взять и полететь. Мы не против, если к нам присоединятся партнеры, но глобально это наша инициатива, которую мы сами и потянем. Я именно за такое приключение. Если нас кто-то поддержит, будем рады.
Авторское кино всегда немного сумасшедшее. Не надо бояться. Мы делаем фильм о том, как проходил наш европейский тур. Все говорили нам, что мы глупцы, зачем нам это надо? Да ведь не в деньгах счастье. Если мы сделаем то, чего никто до нас не делал, и наши режиссеры увидят мир, то это приукрасит наш кинематограф в будущем. Я же не из большой кинематографической семьи, не добился чего-то невероятного. Я продюсер авторского кино, а оно всегда предполагает изобретение чего-то нового, выход из сложной ситуации. Нас не поддерживает большая компания, никто не спонсирует. Мы решили, что именно в непростое для всего мира время можно куда-то поехать и показать кино, которое люди делали сами, без поддержки государства, на свои деньги. Как их не поддержать?
— На кого же вы своих детей оставите?
— У кинематографистов такая сложная судьба, что их дети всегда с кем-то. Дочка Наташи Макаровой и Саши Ханта, Сашенька, несколько месяцев провела с нами на съемках «Межсезонья». Нам пришлось жить в разрушенном доме — лучше жилья не было. Боялись, как бы нам крыса нос не откусила. У меня тоже две дочки. Может быть, моя жена Оля к нашему туру присоединится. Она режиссер, и хочется, чтобы тоже что-то новое увидела.
— Оля талантлива. Надеюсь, снимет полнометражный фильм.
— Она сделала фильм «В темноте» про педагога в киновузе, вообще про образование в России, и недавно закончила монтаж «Молочной девочки», с Лизой Янковской в главной роли. Это все короткий метр.
Главное, чтобы мы развивались, потому что сейчас ощущается легкий застой. А надо, чтобы все бурлило. Наша история идет от сердца, не от «хочу заработать денег». Я говорю про фильмы-высказывания. Если человека что-то сильно волнует, то он хочет об этом рассказать. Пусть режиссеры высказываются и думают, что все возможно. А мы будем Колумбами и Магелланами, пусть даже погибнем в Тихом океане или нас съедят в Новой Гвинее. Я за эксперимент.
