То, что за театральное дело взялся киношник, понятно с самого начала — сцены идут как кадры за кадрами. По атмосфере чистое кино: диалоги героев коротки, декорация лаконично-конкретная и прекрасно освещена. Никакой лирики — речь идет о высшей математике и ее открытиях. В основе пьеса американского писателя Дэвида Оберна “Доказательство”, за которую он получил премии — “Тони” и Пулитцеровскую. По ней был снят одноименный фильм с Гвинет Пэлтроу, Энтони Хопкинсом и Джейком Гилленхалом. Кто видел — сравнивал. Кто не видел, избежал сравнительного анализа, зато приобщился к анализу психологическому. А это, поверьте, куда интереснее.
Тем более что все начинается с явления покойника — великого математика, пришедшего к своей, как потом выяснится, гениальной дочке. Режиссер все время будет путать карты прошлого и настоящего для того, чтобы вывести свое доказательство. Но не научное, а общечеловеческое. Что есть гениальность? Как она выглядит в быту? Ой, совсем не симпатично — немыто-нечесаные волосы, замкнутость, даже агрессивность. Такой в начале предстает Нелли Уварова в роли Кэтрин, дочери того самого математического гения, оставившего наш бренный мир. И такой ее находит Хал (Денис Баландин) — способный математик, разбирающий архив своего учителя. Из компании “нормальных” — сестра Кэтрин Клер (Ирина Низина).
Ничего особенного на террасе чикагского дома с видом на Чикаго же (очень хорошая работа художника Евы Старовейской). Нормальная сестра из ненормальной хочет сделать себе подобную, увезти в Нью-Йорк, показать врачам. Нормальный математик рассказывает, как ученые развлекаются на научных конференциях, — все логично, все по-жизненному правильно. Лишь одна депрессивная Кэтрин, годы отдавшая уходу за больным отцом, вяло реагирует на радужные жизненные перспективы.
Складывается ощущение, что Занусси намеренно придал своему “Доказательству” вид холодной и аскетичный. До тех пор, пока не выясняется, что одно доказательство, найденное в архивах, может быть приравнено к мировому открытию в области простых чисел и принадлежит не покойному профессору, а его дочери. С этого момента вся холодность и расчет рушится, как плохо приклеенный кафель в ванне. Весь второй акт уходит на доказательство гениальности одних и пустых амбиций других.
Если игру двух персонажей Занусси выстроил как простые формулы, то двух других — Кэтрин и ее отца — как лежащие за пределами логики понятия. Особенно хороша сцена объяснения во втором акте, где блестящая игра Евгения Редько и Нелли Уваровой вызывает слезы.
