Это случилось вчера. Это случилось после второго инсульта. Это случилось дома. Зоя Борисовна Богуславская, супруга поэта, еще недавно шествующая с ним по мраморным полам Музея Пушкина на вручении премии “Триумф”, не подходит к телефону. Сил вам, Зоя Борисовна. Ряд великих российских вдов — Солженицына, Вишневская — пополнился еще одним силуэтом.
Много лет Андрей дружил с “МК”: приносил сюда свои новые стихи, поэмы, и, пока они готовились к печати, он бывал нашим гостем. У нас опубликованы “Я — Аввакум”, “Ямбы и блямбы”. Недавно поэт удивил публику лирическими воспоминаниями “До свидания, Тедди Кеннеди”. Жанр этой вещи выдержан в особом эмоциональном напряжении, подобном тому, что испытывает на трассе мотогонщик или мастер в погоне за блиц-фотографиями. Вознесенский родил новый жанр — это “фотоциклетная поэма”.
В течение нескольких лет Андрей Андреевич мужественно осиливал тяжелое заболевание, можно сказать, предательство своего тела: пропадал голос, неподвижна правая рука, слабость и ненадежность ног… Все словно приказывает: сиди, не рыпайся. Но Божественный Промысел не позволяет душе лениться, направляет волю поэта к негаснущей темнице, где все, что он любил, проштудировал, живет в сохранности. Поэт неустанно черпает из этой сокровищницы, сопрягая дары мировой культуры с мелодией своих лирических сюжетов и философских обобщений.
ФОТО
В его стихах вспыхивают неожиданные параллели: созвучия, обнимаясь, рифмуются с событиями сегодняшнего дня. И вновь, как в молодости, гулко звучит в его текстах глагол времени. В дни подготовки публикации он по нескольку раз приезжал в “МК”. Андрей — человек долга, каждый раз он совершал поступок — зимой ехал из Переделкина в Москву, не давая болезни победить ясный свет своего духа.
Поэты — провидцы. Вознесенский предчувствовал и многие беды, и общественные катаклизмы. В 83-м написал отчаянное стихотворение “Рок”. Звуком и ритмом оно перекликается с рок-н-роллом. Но в нем громко звучала личная боль поэта и вырвалось его предсказание:
Чем я служил в эти светлые годы,
кроме стихов, что попутно изрек?
Я для народа был тайным
громоотводом.
Трещит позвоночник, такой уж рок.
Жизнь. Точки
Андрей Вознесенский родился 12 мая 1933 года в Москве.
1947 год — письмо от Бориса Пастернака: “Ваше вступление в литературу — стремительное, бурное, я рад, что до него дожил”.
1958 год — стихи Вознесенского, напечатанные в периодике, вызывают ажиотаж. Впереди — пресловутые стадионы, рукоплещущие тем самым, о которых Вознесенский писал: “Нас мало. Нас, может быть, четверо”. Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина, Вознесенский…
1960-е годы. Первый поэтический сборник — “Мозаика”. Тираж едва не был изъят из обращения. На встрече с деятелями искусства под аплодисменты зала Хрущев кричит: “Убирайтесь вон, господин Вознесенский, к своим хозяевам! Я прикажу Шелепину, и он подпишет вам заграничный паспорт!” Благодаря Кеннеди происходит поездка в Америку. По возвращении в СССР: травля в печати, миллионные тиражи, громокипящие поэтические выступления. “Антимиры” поставлены в Театре на Таганке.
1978 год — вручение Государственной премии.
1979 год — участие в неподцензурном альманахе “Метрополь”.
1981 год — премьера рок-оперы “Юнона” и “Авось” в театре “Ленком”.
1982 год — премьера песни “Миллион алых роз” в исполнении Аллы Пугачевой.
1982—2010 годы — стихи, стихи, стихи…
***
Набирая телефоны тех, чья жизнь была связана с Андреем Андреевичем, “МК” просил не хороших слов об ушедшем, не душещипательных восклицаний. А просил через газету попрощаться с поэтом, раз уже не сделать этого лично…
Родион Щедрин, композитор, автор “Поэтории” на стихи Вознесенского, исполненной впервые в 1968 г. в сопровождении голоса Людмилы Зыкиной:
— Россия лишилась великого поэта. Будущие поколения вознесут его имя на пьедестал. Поэты уходят только физически. Когда они велики, они остаются навечно. Я потерял самого близкого, самого верного, чудесного друга. Низко склоняю голову перед его памятью…
Борис Мессерер, художник, супруг Беллы Ахмадулиной:
— Я потрясен известием о смерти Андрея. Наши жизни тесно переплетались. Мы оба закончили Архитектурный институт с разницей в 1 год. Он был младше меня. Но, когда я услышал его первые стихи, я был потрясен.
Прощай, архитектура!
Пылайте широко,
коровники в амурах,
райклубы в рококо!
О юность, феникс, дурочка,
весь в пламени диплом…
Эти стихи объясняли смысл наших первых шагов в архитектуре, давали ощущение архитектуры того времени. Стихи пронзительные, необычные. Это жизненное соответствие прошло вместе с нами через всю жизнь…
Белла (в стихах Вознесенского — Белка) Ахмадулина, поэт:
— Он был очень похож на себя молодого в фильме Марлена Хуциева “Мне двадцать лет”. Конечно, по мере жизни, литературного и человеческого опыта, по мере страданий он менялся. Но его необыкновенное мальчишество, с которым он появился, потрясло всех. Это было вначале. А далее… И успех был, и любовь к нему читателей, слушателей, зрителей… Но доводилось вместе выступать. Тогда, по молодости, это было отрадно… А сейчас я только могу всем тем, кто его любит, передать свою любовь и свою печаль…
САГА
Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: “Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу”.
Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.
Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.
И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.
И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:
“Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу”.
Последние стихи
В редакции газеты “МК” лежат свернутые в трубочку коллажи и стихи Андрея Андреевича. Совсем недавно он сам принес их, они ждали публикации. Это последние его стихи, нигде не опубликованные. Многие из них посвящены Николаю Караченцову, графу Резанову. Собирались взять интервью, спросить, почему именно сейчас он так глубоко задумался об этом человеке. Не успели…
Юбка твоя с вентиляцией,
как с форточкою окно.
Бабка с глазами рачьими
крутит веретено.
За что нас судьба карает
“Юноною” с “Авосью”? За
харизматизм характера
и выпученные глаза?
За патлы его густые?
За то, что разрешено
Караченцову дегустировать
Папского замка вино?
Карачатся папарацци,
Бледные, как Махно:
“Поправится ли Караченцов?!”
Остальное — дерьмо…
Устал он от наших рацио,
Ледяной, как кипяток.
Одни надежды телячьи
На Божие толокно.
Карачаровские яйца,
Карачаровское молоко.
Караченцов поправляется!
Караченцов — молоток!
