— Вы не только автор пьесы “Курск”, но и играете в ней. Расскажите о своем герое.
— В спектакле я предстаю в роли рассказчика, который объясняет то, что не объясняется в сценах между персонажами. Пьеса получилась документальной, мы хотели придерживаться достоверности.
Задача перед режиссером Майклом Футчером, которому я помогал, стояла непростая. Действие пьесы все время переносится с подлодки в гарнизон, оттуда на борт корабля, поэтому декорации были минимальные. Мы использовали металлические кубы-клетки. Одна из важнейших деталей постановки — свет, который как раз и позволяет осуществлять быстрый переход с одного места действия в другое.
Немаловажным элементом “Курска” является и музыкальное сопровождение: в спектакле звучит музыка — Сюита для виолончели №2 Баха. Но нам хотелось, чтобы публика услышала и русскую речь. Когда спектакль заканчивается, когда занавес опущен, мы включаем песню Бориса Гребенщикова “Мертвые матросы не спят”. Эта композиция как никакая другая соответствует настроению пьесы и зрителей, многие из которых после спектакля еще некоторое время продолжают сидеть на своих местах и размышлять об увиденном.
— В основе написанной вами пьесы лежит ваше собственное расследование причин и обстоятельств аварии “Курска”...
— Меня, как и весь мир, очень тронула трагедия на “Курске”, и поначалу я хотел сам разобраться в этой истории. Я всесторонне изучал доступные материалы, связанные с этой темой. Мне удалось получить техническую экспертизу от российских подводников, обратившись к ним напрямую. Я также встречался с одним из руководителей водолазной группы, участвовавшей в спасательной операции. В общей сложности сбор материалов у меня занял около пяти лет. Но я не могу сказать, что пришел к окончательному выводу о причинах катастрофы, мы еще долго не будем знать, что в действительности произошло. Я могу только с высокой долей уверенности предположить, что результатом взрыва торпеды было все-таки столкновение с внешним объектом.
— Какие факты подтверждают теорию о столкновении “Курска”?
— В протоколе спасательной операции зафиксировано: когда “Курск” был найден (а это произошло в рекордное время — катастрофа произошла около 11.30 утра, поиск начат в 23.30, лодка обнаружена после 4 утра), корабль “Петр Великий”, обследуя дно, обнаружил две металлические “аномалии” на расстоянии около 1 км друг от друга. Одна из них издавала звуки, другая — нет. Если одной из “аномалий” оказался “Курск”, то вторую опознать не удалось (или если и удалось, нам об этом неизвестно), она исчезла с радаров в пределах 24 часов. Интересная история произошла со спасательным снарядом во время первого погружения, которое состоялось 13 августа. Он направлялся на стуки СОС по пеленгу. Считая, что приближается к затонувшей подлодке, он отправил сигнал на “Курск”, который должен был включить автоматический аварийный передатчик. И после включения оказалось, что “Курск” находится совсем в другом месте, чем стуки СОС, на которые шел подводный снаряд. Он изменил курс и нашел “Курск”. Эта информация сама по себе не тайна. В прессе были сообщения о том, что вскоре после трагедии противолодочные самолеты вели подлодку, которая шла с неимоверно малым ходом, всего 5 узлов, что косвенно доказывает: она была повреждена после столкновения с “Курском”. В эту версию вписывается и внеочередной телефонный разговор президентов России и США в понедельник, и состоявшийся практически сразу незапланированный частный визит в Россию директора ЦРУ, он прилетел всего на третий день спасательной операции.
Я, разумеется, всего лишь драматург, я не специалист, но подводники объяснили мне еще и следующее: торпедные аппараты конструируют таким образом, что в случае каких-то неполадок передняя крышка открывается, и, если что, торпеда либо отстреливается, либо с учетом открытой крышки сила взрыва идет в сторону меньшего сопротивления. А в случае с “Курском” вся взрывная волна пошла внутрь, да еще с такой силой, что задняя крышка торпедного аппарата пролетела через весь торпедный отсек и ввалилась в переборку второго. Переднюю крышку с болванкой от торпеды позднее нашли. Потенциально это указывает на то, что что-то более тяжелое и мощное оказалось на пути этого взрыва. Почему бы не 8,5 тысячи тонн другой подлодки.
В пьесе я постарался не напрямую, но все-таки высказать опасения, которые озвучивали многие из тех, с кем я общался во время изучения темы. Если представить, что имело место столкновение с американской лодкой-шпионом, то оно лишь одно из многих в череде подобных аварий, которые случаются с пугающей регулярностью. Эти огромные ядерные корабли делают все возможное, чтобы оставаться невидимыми для других, но по факту и сами не видят ничего. Если бы не героизм экипажа 6-го отсека “Курска”, то утечки радиоактивного материала было бы не избежать. И эти атомные бомбы ходят так близко друг к другу. В первую очередь это американская тактика сбора информации, которая создает такие аварийные ситуации.
Пьеса — это мой протест против подобных разведывательных тактик, в первую очередь американских. Ведь всего спустя 6 месяцев после трагедии “Курска” американская подлодка утопила японский учебный траулер у берегов Гавайских островов. А в прошлом году прошло сообщение о столкновении двух атомных лодок НАТО — английской и французской...
— Как сделанные вами выводы обыграны в спектакле?
— Действие пьесы происходит во время спасательной операции и немного после. Спектакль не столько о технической стороне трагедии, сколько о трагедии людей: самих погибших подводников, лично командующего Северным флотом адмирала Попова, родственников, ждавших на берегу десять дней, участников спасательной операции. Эта пьеса о любви, мужестве и огромной потере. Что касается причин аварии, то в постановке обыграны подозрения, которые появились у спасателей и подводников, но я смог вставить в спектакль лишь те факты, которые были доступны. Я не имел своей целью выступить с неким заявлением, разоблачать кого-то.
Пьеса писалась для того, чтобы развеять многие слухи не только о трагедии “Курска”, но и вообще о России. Ведь благодаря стараниям местных журналистов у жителей Австралии сложилось такое впечатление, что толком и спасать людей не хотели, что их специально оставили умирать и так далее. Я хотел поведать, что есть люди, которые героически сражались за жизни замурованных на дне Баренцева моря ребят.
— Саша, расскажите о номинации на премию Helpmann.
— Спектакль “Курск” номинирован как “лучший региональный гастрольный спектакль в Австралии”. Премьера пьесы состоялась еще в 2007 году, но в прошлом году мы объехали весь континент с турне. Везде, как нам кажется, спектакль имел успех. Нам удалось затронуть публику, заставить людей задуматься о трагических событиях августа 2000 года. Если оргкомитет Helpmann присудит нам эту престижную премию, она станет четвертой наградой “Курска”. В 2008 году мы уже были удостоены театральной награды штата Куинсленд — “Матильды”. Мы победили в номинациях “лучшая новая австралийская пьеса”, “лучшая режиссура года”, “лучшая постановка года”.
— Когда “Курск” можно будет увидеть в России?
— В настоящий момент этот спектакль ставит Архангельский молодежный театр, премьера ожидается в конце октября — начале ноября.
