В Каннах складывается впечатление, что это очень русский город. Даже на рекламных щитах под фото собачки дорогой породы по-русски написано: “О! Везде наши люди”. И эта же банковская компания пугает отдыхающих: “Говорят, скоро черный хлеб подорожает”. Это в Каннах-то?! Где россияне даже не рассматривают предложения экономкласса. В отеле “Мажестик” на набережной Круазетт, где двухкомнатный номер с очень стильным дизайном стоит за ночь 1700 евро, — одна русская речь, в дорогих магазинах — тоже.
Министр культуры РФ Александр Авдеев на приеме в мэрии по случаю 66-й годовщины освобождения Канн союзниками от фашистов даже рассказал историю на русскую тему:
— Однажды мне позвонил один наш известный музыкант, ныне покойный, и радостно сообщил, что сбылась мечта его жизни: он с оркестром едет на гастроли в Канны! Каково же было его разочарование, когда выяснилось, что лететь ему надо в Нормандию, в город Кан…
Государственное лицо культурного фестиваля весьма представительно: первая леди государства Светлана Медведева, губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, посол РФ во Франции Александр Орлов, министр культуры Александр Авдеев. Мэр Канн Бернар Брошан принимал высоких гостей в мэрии и загадочно улыбался. Причина лукавства главы города-курорта выяснилась, когда начался обмен речами и подарками. Сначала он объявил Медведеву почетным жителем Канн и передал ей соответствующий документ — паспорт в рамочке.
— И примите еще один наш подарок, — сказал Брошан и артистично сдернул покрывало со стоящего на столе за его спиной предмета. Важные гости восхищенно и дружно выдохнули: “Ах!!!” На столе стояли две конфетки — керамические, сантиметров по 80 в высоту, со скрученными на концах фантиками. Фантики трехцветные — синий-белый-красный. Простота и изящество подарка даже не восхитили, а умилили всех, даже мрачноватых секьюрити. Брошан был доволен произведенным эффектом.
В отеле “Карлтон” (тоже очень дорогой и тоже на Круазетт) Шарль Азнавур дает пресс-конференцию. Но не по случаю предстоящего концерта, а как гость российского фестиваля, которому в этот день, ближе к ночи, вручали почетный знак “За вклад в укрепление культурных связей между Россией и Францией”.
— Азнавур во Франции очень популярен, очень, — говорит мне президент Дворца фестивалей и конгрессов Давид Лиснар.
— Понимаю: он, Матье…
— Ну что ты, Матье — это из прошлой жизни. А Азнавур — как икона.
Вообще-то в 86-летней “иконе” ничего иконического нет: маленький, худенький, в больших черных очках и простой летней рубашечке в клеточку.
— Я не люблю высокопарностей, — объявляет он сходу, — на пресс-конференции должен присутствовать юмор.
Это прозвучало как установка, но все-таки хотелось начать с серьезного.
— Скажите, г-н Азнавур, — спрашиваю его, — чтобы так хорошо звучал голос в вашем возрасте, нужно заниматься тренингами?
— Кроме своих концертов, я нигде не пою. У меня стальной голос. Обычно певцы уже в 65 лет теряют голос. А мне нечего терять: у меня его никогда не было…
Все смеются. О своих связях с Россией говорит охотно. Во-первых, отец держал кавказский ресторан в Париже, но с русской кухней.
— В ресторане готовили такие блюда, которые сейчас уже не существуют. Но не потому, что их не умеют делать, а просто исчезли продукты, из которых их готовили. Потом, я купался в русской музыкальной культуре, с детства увлекался русской литературой. Я не чувствую себя иностранцем в России. Но в России я был нечасто. Первый раз приехал в 63-м году, и, боюсь, меня приняли за склочника, так как я отказался выступать в том театре, где мне предложили, — в “Варьете”. Но мне пошли навстречу, так как руководителем вашей главной концертной организации тогда был армянин.
— Кто помог вам в вашей карьере? А кому помогли вы?
— Не могу сказать, что мне кто-то уж так помог. Я жил среди людей, которые были мне полезны. Я рад, что в моей жизни встретился Жан Кокто, который дал мне список из 25 книг, которые я должен был обязательно прочитать. Рад, что встретился с Шарлем Трене, Морисом Шевалье (французский шансонье) и, конечно же, с Эдит Пиаф. Я часто слушал Вертинского, цыганские песни: “Очи черные”, “Две гитары”, хотя “Две гитары” мне кажется не цыганской. И вот однажды мне показалось, что слова этой песни не совсем подходят к музыке, и переписал их, оставив только в припеве две строчки. Я сам никогда никого не учил. Работая с людьми, я выработал свою манеру пения. И еще самое главное — очень много занимался актерской профессией.
В свои 86 г-н Азнавур активен, много читает, любит книгу, но не в ее электронном варианте, а “чтобы смочить слюной палец и перевернуть, почувствовать страницу”.
— А вам знакомы анекдоты про армянское радио?
— Конечно. Был такой анекдот, я помню, где говорится, что Сталин сделан из стали, а все остальные — из металла. Наиболее самокритичные страны — это Армения и Польша. Я — дитя эмигрантов, хотя родился во Франции. И помню, что в кинотеатре “Пигаль” (он уже не существует) показывали советские фильмы. Русские и армяне — выходцы из России — приходили туда на целый день с сумками, с едой и смотрели эти фильмы. Первый фильм, который я посмотрел, назывался “Император спит”, а потом уже был “Броненосец “Потемкин” и другие хорошие фильмы.
Вечером того же дня, когда г-ну Азнавуру вручали почетный знак “За укрепление связей…”, он не пел. Он в ответ сказал несколько простых слов и сделал то, чего, как правило, не делают артисты, — пожал руку переводчику.
Светских лиц на фестивале в Каннах хватает. Никита Михалков, регулярно выходивший в море на яхте, уже уехал, зато приехали Максаковы — мать и дочь, Дроздова с Певцовым, с самого начала находятся Евгения Добровольская с детьми, “фабриканты” Тишман и Зара. До окончания фестиваля пройдут День российского кино, балет Бориса Эйфмана “Онегин” и свои спектакли сыграют два кукольных театра — один из Питера, другой из Хакасии.
Канны.
