Во-первых, его фильмы, начиная с «Пловца» сразу же мтановились запрещенной классикой, а во-вторых, его сценарии умные советы спасали даже самых гениальных режиссеров в не самых лучшие для них времена.
Не так давно Квирикадзе под воздействием друзей и издателей написал книгу, в основу которой легли многочисленные сценарии и рассказы. Называется она «1000 и 1 рецепт влюбленного кулинара» («ЧВ» уже рассказывал об этой книге). Сейчас к выходу готовится еще одна работа мэтра – «Печорин и другие.» А в промежутке он написал сценарий к фильму Эльдара Рязанова «Андерсен», помог смонтировать целый телесериал и сделал еще кучу полезных и добрых дел. На студии "Мосфильм" в настоящее время проходят съёмки многосерийного фильма "Герой нашего времени" по мотивам одноимённого романа М.Ю. Лермонтова. В роли режиссёра картины выступил кинематографист Александр Котт. Сценаристом проекта стал Ираклий Квирикадзе.
Мы встретились в московском грузинском ресторане «Генацвале»", где Ираклий Квирикадзе представлял свое первое в жизни собрание сочинений, на обложку которого вынесено название фильма его жены Наны Джорджадзе, снятого по его собственному сценарию,. Эта киноповесть наряду с "Медом для всех", "Девочками Сахарного Тупика", "Робинзонадой, или Кристофером Хьюзом - моим английским дедушкой" вошла в книгу. Тут же рассказы Квирикадзе, включая "Лунного папу" - небезызвестного благодаря одноименному фильму Бахтиера Худойназарова.
Печалит только, что мы так поздно увидели эту книгу. Мэтр прятал ее от публики почти 70 лет. А еще Ираклий Михайлович рассказывал множество удивительных историй, произошедших в его жизни и связанных с книгой.
- В моем детстве была одна удивительная книга. Это сборник произведений Пушкина, выпущенный к 150-летию со дня его рождения. Это была прекрасная книга, выпущенная еще в сталинское время, с выпуклым профилем пота на обложке и множеством замечательных иллюстраций. Книг в то время было немного. И каждая становилась событием. Для нашего дома эта книга была почти священной. Я обожал ее листать, но боялся только одной иллюстрации. И старался проскочить ее, перелистывая сразу несколько страниц и зажмуривая от страха глаза. Это была иллюстрация к стихотворению «Утопленник», который был нарисован весь в тине и сетях. Он стучался в окно и наводил на меня просто ступор. В один момент я не выдержал, набрался храбрости и просто вырвал страницу с этой картинкой. Затем смял ее и выбросил. На мое счастье этого никто не заметил. Все это описано в рассказе "О бессоннице и дуэльных пистолетах".
А потом книга пропала. Ее вместе с немногочисленными драгоценностями унесли квартирные воры. Но потом случилось чудо. Спустя годы, когда я учился в Москве, уже будучи студентом, я зашел в букинистический магазин, увидев на витрине эту книгу. И на том месте, где должен был быть утопленник, страница была вырвана. У меня не осталось сомнений, что это наша семейная реликвия. И собрал деньги, где только мог, потом три месяца голодал. Но выкупил книгу. Это было важнее всего остального. И сейчас она хранится у меня дома. Я даже хочу написать записку ворам: «Берите, что хотите, только не трогайте эту книгу и маленькую серебряную сахарницу, которая осталась мне от бабушки.
- А еще с Пушкиным у меня связан первый поцелуй. Я рисовал вместе с другом стенгазету, посвященную дню рождения поэта и постоянно посматривал на его старшую глухонемую сестру. Она тоже смотрела на меня. И когда я вышел на кухню мыть кисточки, на меня кто-то неожиданно навалился и стал целовать. Это была она. Так я впервые узнал, что такое настоящий поцелуй.
- И внук у меня настоящий эфиоп. Мой сын женился на эфиопке, и теперь я единственный в стране дед эфиопа. Может быть, будущего нового Пушкина. Он меня очень любит, а я его.
- Я стараюсь не6 заходить в Москве в книжные магазины. Потому что захожу только посмотреть, а ухожу с двумя пакетами книг. И говорю себе: зачем тебе это нужно? Ты же все равно прочитаешь в лучшем случае одну, ведь времени нет. Но покупаю, не могу удержаться. И книги живут в моем доме везде: на шкафу, на полках, на телевизоре, на столе. Куда ни глянь – везде книги.
