Наш специальный корреспондент Алексей ЛЕБЕДЕВ передает из Марселя с Чемпионата мира по футболу Париж нас, гостей чемпионата, встречает недружелюбно. Перво-наперво, на что натыкаешься в аэропорту "Шарль де Голль", едва ступив с борта самолета на неспешно ползущую ленту типа эскалатора, — это суровое предупреждение-окрик, исполненное для верности гигантскими буквенами как по-французски, так и по-английски: "Забудь о футболе!" И немного пониже — реклама какой-то там фирмы, заманивающая развлечениями совсем иного толка. Навроде скорой, беспрепятственной и, главное, ну очень дешевой связи чуть не с любым уголком нашего шарика. Впрочем, чудеса из разряда "Не верь глазам и ушам своим" заканчиваются быстро. Стоит лишь добраться до пластикового барьера, отделяющего простого футбольного паломника от мечты четырех последних лет жизни. Настоящего, живого, всамделишного Кубка мира. Суровый дядька-таможенник, чем-то неуловимо похожий на моего любимого французского актера Жерара Депардье (съехавшим ли набок носом, искоркой ли бесшабашной мудрости в глазах), моментально растекается в улыбке, увидев в моем серпасто-молоткастом цветастую шенгенскую визу с пометкой "визитер Куп дю монт". С сочувствием, зараза, глядит: "Журналист? Рюсс? Ах, как жаль, мсье, что ваша сборная в Париж не приехала!". Ага, думаю, жаль. А то бы они заместо болгар почтеннейшую публику повеселили: "Неужто, — удивлялся тут испанский знакомец-коллега, — у нас в Европе бывают такие слабые команды? И как же вы этим беспомощным пенсионерам умудрились продуть?.." 1. Янки отдыхают! И англичане — тоже В общем, обидно. Досадно. Ну ладно. Хватит, пожалуй, о грустном. Хоть и чужие мы на этом самом празднике жизни — празднику, уверяю вас, с этого ни тепло, ни холодно. "Празднику, который всегда с тобой" — так старина Хемингуэй мог бы сегодня написать не только про Париж, но и про чемпионат мира по футболу. Ну в самом деле: куда ни плюнь, куда взгляд ни приткни — тебе о величайшем в ХХ веке спортивном мероприятии враз напомнят. Всюду — громадных размеров слоганы: "Это — самая прекрасная в мире игра". Практически в каждом ларьке — товары с символикой Куп дю монд. В любой забегаловке, кафешке, брассери, коих, сами понимаете, больше, чем в российских городах-весях — поклонников "Блестящих", по стенкам прыгает Футикс, прикольного вида петушок, — талисманчик чемпионата. В принципе, трехцветного птенчика сначала хотели окрестить Жюльен. В честь незабвенного Жюля Римэ, когда-то, собственно, и придумавшего это безумие под названием "Кубок мира по футболу для национальных сборных". Да тут внучок евойный воспротивился. Платите, говорит, раз такое дело, мне проценты с прибыли за использование дедушкиного имени. Скряги-организаторы встали в позу. Попытались, значит, выкрутиться: это-де мы совсем даже не в честь мсье Римэ назвали так животинку, просто имя красивое. А потом решили: да ну его, этого Жюля, к чертям лягушачьим, будет петушок у нас Футиксом. По аналогии с популярнейшим французским мультперсонажем — Астериксом, обожаемым местной детворой не меньше, чем у нас когда-то Чебурашка с Крокодилом Геной. Футиксы — везде. На схемах метро и на футболках официантов. На упаковках йогуртов и на презервативах. Нет, не зря, я вам скажу, испанский коллега восхищенно прицокивал язычком: "Ну, молодцы французы! Сделали то, что не удалось ни американцам в 94-м, ни даже англичанам в 96-м. Заразили-таки всю страну на месяц футбольным вирусом. После итальянской фиесты 90-го года я такого больше не видел. И не скоро, думаю, увижуѕ" 2. Тут и старушка за Францию пасть порвет Да уж, футболом и вправду здесь в одночасье заинтересовались почти все. Что творилось во втором терминале "Шарля де Голля", когда французы с итальянцами принялись искушать судьбу в рулетке послематчевых пенальти, — это натуральное сумасшествие! К крохотному портативному телевизорчику, по счастью оказавшемуся у одного из пассажиров, слетелась такая толпа, какую, боюсь, и Мадонна с Майклом Джексоном в тот момент не собрали бы. И степенные отцы семейств с дорогими кейсами, набитыми важнющей документацией, и четырех-пятилетние пацанята, без конца норовившие развернуть экранчик каждый в свою сторону, и старушки — божьи одуванчики. Все как по команде хватались за головы, когда Лизаразю попадал мячом аккурат в падающего итальянского голкипера Пальюку, и так же дружно взлетали к потолку, когда Ди Бьяджо едва не перекорежил перекладину на новехоньком стадионе в Сен-Дэни. А старушек-то, между прочим, я цветочками напрасно обозвал. До сих пор помню, как одна из них, заслышав после осечки Лизаразю за спиной ехидный иностранный говор, обернулась и угрожающе прошипела: "Итальяно?". Пришлось неуклюже пошутить: "Нон, брэзиуѕ" Ну смотри, предупредил не очень-то ласковый взгляд, попробуй мне тут порадоваться неудачам наших парней, пес смердящий! 3. Дружба народов чуть не свела в могилу Ван дер Сара Ну да это еще ерунда. Что творится у гигантских мониторов, которыми обильно утыканы почти все крупные французские города, и в предприятиях общепита (стоит ли лишний раз подчеркивать, что заведения, хозяева которых не удосужились разориться на телевизоры, большинство французов и, само собой, туристов обходят стороной, а там, где не поскупились на большой, как в кинотеатре, экран, во время матчей собирают чуть ли не трехдневную выручку)!.. А уж на трибунах! Вспоминается недавняя четвертьфинальная заруба голландцев с аргентинцами в Марселе. Когда "Буритто" (в переводе — Ослик) Ариэль Ортего неуклюже попытался выпросить у мексиканского арбитра пенальти, а потом еще и боднул головой искусно подставившегося, как в баскетболе, Эдвина Ван дер Сара, из гущи аргентинских инчес к воротам голландцев полетели различные, как принято у нас говорить, посторонние предметы. А именно — пустые и употребленные внутрь только дай Бог на треть бутылки. Одна из них чуть не угодила в доблестного марсельского секьюрити, задравшего по такому случаю голову и флегматично зааплодировавшего снайперу. Вы представляете, как повел бы себя в такой ситуации наш родимый блюститель порядка?! Я тут, грешным делом, почти испугался: ну, сейчас начнется, только держись! Даже как бы невзначай прикрыл ладонями щеки с намалеванным на них российским флагом (при входе на "велодром" каждый желающий совершенно бесплатно мог заказать у добродушных местных скоморохов какую угодно раскраску: хошь — оранжевую, хошь — под аргентинский стяг; да хошь папуасскую!). А то вдруг еще за голландца примут! Триколоры-то наши похожи. Говорят, Петр I наше знамя с нидерландского и предложил скопировать. Фиг, думаю, потом от такой армады отобьешься. И напрасно, оказывается, волновался. Горячие аргентинские парни с голландцами конфликтовать и не думали. Как сидели латиноамериканцы с европейцами бок о бок, так и продолжали сидеть. Угощая друг друга живительной влагой из тех самых сосудов, которые через пару-тройку мгновений вполне могли превратиться в боевые снаряды. Кстати, от этой дружбы народов чуть было не пострадал и кипер голландцев: бутылек, только-только переданный заботливым поклонником "оранжевых" одному из инчас, шлепнулся в каких-то пяти сантиметрах от Ван дер Сара. Так что ни до, ни после матча соотечественники Бергкампа с земляками Батистуты предпочитали не ругаться. А к землячкам — и вовсе не скрывали симпатий. Я лично видел совершенно фантастическую картину: бравый голландский фанат, нисколько не стесняясь гнева "товарища по оружию", взасос целовался со жгучей брюнеткой в полосатой бело-голубой футболке с номером 9 и фамилией "Батистута" на спине. И такой мир, наверное, куда лучше памятной "доброй ссоры" англичан с тунисцами, о которой в хулиганском, как и все портовые города, Марселе до сих пор вспоминают с содроганиемѕ Впрочем, аккурат после четвертьфиналов едва не заварилась каша похлеще. Мишель Платини, садясь с утреца в свое авто, увидал уцепившихся за бампер клошаров. "За сколько Родину продал?!" — влетел ему в окно истошный вопль вперемешку с перегаром. Дело-то в том, что Платини решил в Нострадамуса поиграть. И объявил, что в полуфиналах Германия, Бразилия, Аргентина и Италия встретятся. Из всей четверки Платини угадал только Бразилию, а родимую Францию ни в грош, получается, не поставил. Вот на него и накатили...
