Есть такая народная примета: если в подмосковных лесах и московских парках наблюдается скопление мужиков с топорами — до Нового года остались считанные дни. В последние годы топор в руках браконьеров в новогоднем лесу стучит все чаще.
В составе мобильных групп лесников-охранников оказались корреспонденты “МК”. В течение дня они патрулировали леса Звенигородского лесничества в Подмосковье и Битцевского парка в Москве.
Звенигородский лесхоз — один из самых больших в Подмосковье: целых 50 тысяч гектаров. В предновогодние дни организации и частники вывозят отсюда до 20 тысяч елок. Здесь намного дешевле, чем в городе. За стройную метровую красавицу молодая пара, подъехавшая на “Жигулях”, заплатила всего 36 рублей. Хотя на самом деле она была метра под полтора. Но так уж здесь повелось: длину елки “округляют” в интересах покупателя.
— Слышь, братан, какая тут у вас самая высокая будет? — поинтересовался один, подъехав к плантации на расфуфыренной тачке.
— Ну, метров десять, — не растерялся лесник. — Почти как у Путина в Кремле.
— Ну, если как у Путина, тогда давай...
“Кремлевская” елка потянула на восемь с половиной тысяч с доставкой.
— Это моя любимица — сам ее посадил. 27 лет назад... Конечно, прикипел я к ней. Росли, считай, вместе. Но ничего — осталось еще несколько похожих красавиц. Да и потом, мы же не только вырубаем, но и сажаем. Примерно 56 тысяч ежегодно...
В Звенигородском питомнике сегодня 498 тысяч елей. Средний возраст — десять лет. В этом новогоднем сезоне уже продали около девяти тысяч. Еще столько же надеются продать до Нового года.
А вот сколько елок самовольно вырубили и вырубят браконьеры — учету не поддается. Одни лесники говорят: сотни, другие — тысячи. Все сходятся в одном: браконьеров много. Но попадаются с ворованными елками единицы...
...Мы с лесниками этих военных в “козлике” сразу приметили. Проедут немного, остановятся. И так — несколько раз. Военные нас не видят. На проселочную дорогу к лесу выруливают. Вышли из машины двое в камуфляже — и по сугробам к елкам. Наша группа из трех человек притаилась за кустами.
— Ща брать будем,— радуются лесники, когда раздается стук топора.
Из леса выплывают два субъекта со здоровенной елкой на плечах, обернутой толстой бумагой.
— Что ребята, невесту украли?.. — шутит лесник, вспомнив “Кавказскую пленницу”.
— Это новый военный снаряд, — отвечает не задумываясь прапорщик.
— А карта, в которую он завернут, суперсекретная, — добавляет его напарник, лейтенант. — Вам ее смотреть нельзя.
— И не надо, а вот штраф заплатить придется...
Вплоть до Нового года в районе Звенигородского лесничества охранять елки будут 13 мобильных групп, патрулируя у железнодорожных станций, дорог, на постах ГИБДД. В патрулировании участвуют и сотрудники милиции, которых вызывают в особо конфликтных ситуациях. Когда, например, браконьеры лезут на лесников с топорами (каждый третий случай). Чаще всего наиболее буйные — из числа местного населения, действующего по принципу: “Все вокруг колхозное, все вокруг мое”. Но бывает и наоборот.
— Попался нам недавно многодетный отец, да к тому же безработный. Как нас увидел — в слезы, — рассказывают лесники. — “Детей, — говорит, — хотел порадовать, а тут вы... Теперь мне всю жизнь с вами расплачиваться придется”. Отпустили его: жалко стало. И елку отдали. Это ж не алкаш какой-то, которому на бутылку надо заработать.
В прошлые новогодние праздники в 26 лесхозах Московской области было задержано 268 похитителей елок. В этом году, по прогнозам лесников, эта цифра вряд ли дотянет до 200.
— Увы: не особо рвутся лесники ловить браконьеров, — говорит главный специалист по охране Московского управления лесами Николай Андреянов. — Еще год назад 70 процентов штрафов с нарушителей шли на премии лесникам и ремонт техники. Получалось — до двух миллионов в год. Сейчас штрафные деньги по новому бюджетному кодексу перечисляют в бюджет.
А Галина Сингай, заместитель директора природного парка “Битцевский лес”, вспомнила такой случай. 12 лет назад в ее хозяйстве пропала голубая ель. Похитителя нашли быстро: дело в том, что голубая ель на морозе сильно осыпается. Так, по следам, и добрались до его квартиры. Браконьером оказался... высокопоставленный сотрудник Большого театра. А сейчас Галина Николаевна больше всего боится... детей.
— Уже бывали случаи в других лесничествах. Выдадут таким “тимуровцам” деньги в школе на приобретение елки в класс, а они — в зал игровых автоматов. Проиграются, а потом в парк идут воровать. Хотя и взрослые не лучше... Но не только наши люди стоят на страже леса. Жители района тоже помогают — причем добровольно! Браконьеры это знают — и потому приходят часов в пять утра. Но не знают они того, что у нас круглосуточное дежурство. В нескольких точках лесники жгут костры. Во-первых, чтобы погреться, а во-вторых, чтобы видели: мы начеку.
— И чего браконьеры к нам лезут? — говорит Надежда Дюжева, инженер по охране леса (есть, оказывается, такая профессия). — Честно говоря, смысла в такой экономии маловато...
И показывает нам бумагу. Называется — “Расчет по взысканию минимального ущерба, причиненного лесному фонду самовольной рубкой деревьев хвойных пород в предновогодний период 2001 года”. Деревья толщиной у корня до 12 сантиметров оцениваются в 399 рублей. Это по России. В Москве постановлением столичного правительства расценки выше. Елочка толщиной до 12 сантиметров обойдется браконьеру в 15 тысяч (!) рублей. А свыше 24 сантиметров — в двадцать. Находятся ведь такие не ленивые граждане: повалят огромную ель, а возьмут себе только вершину... Но, стремясь сэкономить двести-триста рублей, можно нарваться на штраф, сопоставимый со стоимостью путевки в Анталью...
— Пойдемте к лесникам, — говорит Дюжева. — Посмотрим, как они работают.
Далеко идти не пришлось. Прямо у ворот лесничества повстречали двух дам с пакетами в руках. Из пакетов торчали еловые ветки.
— Где взяли? — ласково поинтересовалась Надежда Борисовна.
— Нет-нет, мы ничего не ломали. Они на снегу валялись. Мы понимаем...
— Ну что делать с такими? — говорит Дюжева. — Мы ведь задерживать никого не имеем права. Как хочешь, так и охраняй... А вот и лесники наши!
Навстречу идут три человека в камуфляже. Один из них несет елку. Оказывается, только что во время обхода они увидели двух граждан средних лет. Когда окликнули этих натуралистов, те бросили добычу и убежали.
— Можем вот вам подарить, — говорит лесник Андрей Виноградов. — А если не нужна вам, кто-нибудь из сотрудников домой возьмет. В этом году, кстати, первый случай. А в прошлом я несколько раз задерживал нарушителей. Ну поговорю, объясню. Обычно инструмент отбираю. И елку, само собой.
Андрея понять можно. Работает он в лесу за 270 рублей в месяц. Плюс семидесятипроцентная премия. (Еще Петр Первый, говорят, повелел лесникам жалованье не увеличивать. Дескать, сами прокормятся. Дровишек налево продадут, строевой лес. Традиция и сохранилась.) Плюс ко всему упразднили экологическую милицию. И с кем теперь лес сторожить — неясно.
Два года назад летний ураган сильно проредил Битцевский парк. С тех пор здесь высадили четыре тысячи саженцев. Они-то и беспокоят администрацию. В лесу традиционно выгуливают собак. Те, играя, срывают верхушки молоденьких елей. Елка без макушки вверх почти не растет...
Когда мы уходили из парка, нам повстречалась группа подростков. И мы решили задать им провокационный вопрос:
— Пацаны, а чего без елки?
— На фиг надо — потом штраф плати...
Уважают лесников, подумали мы. Значит, все-таки уважают!
