Вчера в пресс-центре “МК” состоялась пресс-конференция члена оперативного штаба по вызволению заложников, заместителя председателя Комитета по бюджету и налогам Госдумы РФ Валерия ДРАГАНОВА.
Вот что сказал он, отвечая на вопросы представителей российских и зарубежных СМИ.
Об итогах спецоперации и действиях президента.
— Конечно, итог трагический, потому что много жертв. Но на протяжении всего этого времени мы видели жестко сконструированную вертикаль управления процессом, где роль самого главного ответственного за судьбу людей, как это прописано в Конституции, выполнял президент страны. Гарантировал ли президент отсутствие погибших? Мне кажется, это не под силу никому, даже Всевышнему. Сделал ли президент все для того, чтобы операция завершилась с меньшими, чем это могло быть, потерями? Однозначно — да. Владел ли президент абсолютно всей информацией, не только военной, специального характера, но и связанной с человеческими условиями не только захваченных, но и близлежащих районов? Я отвечаю однозначно — да.
О работе штаба.
— Штаб, в котором я работал, — понятие очень широкое. Была группа, которая находилась в комнате, где вырабатывались решения. И была огромная группа, которая работала на этих девять человек. Скажу, что этих людей было очень много. И кстати, не только за пределами захваченной территории...
О действиях спасателей.
— Я бы оценил их как высокопрофессиональные. Кроме того, когда мы начали им помогать, сложилось впечатление, что даже транспорту нет места. Рядом со мной был еще один член штаба. Мы оба люди немолодые. Во всяком случае, мы с ним 30 человек, находящихся в беспамятстве, перенесли. Все они получили укол, известный вам. Троим сделано искусственное дыхание. Одному оживлено сердце. Двое умерли... Нет, скорее всего трое, но я не позволял унести его, я уговорил медиков перенести его в “скорую помощь”.
О том, кто руководил террористами.
— По совокупности признаков можно сделать вывод, что, с одной стороны, они, когда это было выгодно, ссылались на Басаева и Масхадова. С другой стороны, когда им это уже не было выгодно, они говорили, что эти люди им не указ...
Любое условие, которое они выставляли, а потом отменяли, еще раз подтверждало, что они переговорщики слабые, мягко говоря. И наш опыт показывал, что отпущенные несколько человек заложников при огромном количестве остающихся в зале — это скорее всего повод для того, чтобы думать, что дальше этого количества они не пойдут.
О том, почему террористы не использовали взрывные устройства.
— Замминистра МВД Васильев удивлялся, почему, почувствовав, что их усыпляют, они не привели в действие известные кнопки. Мне трудно судить. Возможно, газ подействовал на уровень мышления, на замедление реакции. Я не знаю, почему так. Но слава Богу, что так случилось.
О перспективах урегулирования в Чечне.
— Введение политических инструментов для урегулирования является одним из самых главных условий. И я уверен, что президент поступит именно так. Кстати, я считаю, что официальный переговорщик Масхадов себя абсолютно дискредитировал. Вчера, на мой взгляд, он стал политическим трупом. И я не представляю себе сейчас, какие возможности у него доказывать свою состоятельность как переговорщика, поскольку его мнение, его позиция и отношение к теракту не вписываются в рамки поведения политиков, с которыми можно вести переговоры. Это не означает, что мы не должны искать других переговорщиков. Сейчас самое важное — не допустить национального взрыва среди чеченского населения и особенно женщин.
Полная стенограмма пресс-конференции.
