В маленькой комнатке на базе “Сатурна” я видел одного Онопко: мягкая улыбка, неторопливая речь.
Он будто излучает теплоту. И на героя явно не тянет — обычный человек.
А на поле Виктор совсем другой. Только недавно понял, кого он напоминает мне — Спартака в исполнении Васильева в балете Григоровича! Лидер — гордый, сильный, смелый. Вот так футбол преображает человека.
— “Сатурн” — восьмой клуб в вашей футбольной карьере: прежде были “Стахановец”, “Шахтер”, “Динамо” (Киев), “Спартак”, “Овьедо”, “Райо Вальекано”, “Алания”. Трудно переходить из команды в команду?
— Непросто, каждый коллектив — особый, со своими законами жизни, игры, каждый тренер тоже со своим взглядом на футбол. Да и задачи у команд разные.
— Приходилось себя ломать?
— Конечно. Когда нужно осваивать новую тактику, понять требования тренера. Это только кажется, что футбол — это ворота слева и справа, одиннадцать против одиннадцати. Все не так просто.
— Лидером рождаются или становятся?
— С раннего детства я любил организовывать сверстников. Причем без споров и обострений. Но знаю и очень талантливых футболистов, которые лидерами не стали.
— А по-вашему, капитан может общаться с судьей?
— Если судья нормальный, не зашоренный человек, хорошо проводит игру, то минутное общение с капитаном ему только в радость.
— Видел, как Онопко-капитана выгнал судья с поля в игре с “Антверпеном” именно за общение.
— Но это был чистый произвол. Боковой стал митинговать флажком и сказал, что я “ударил соперника в штрафной”. Красная карточка, 11-метровый, удаление. А я был от ситуации за пять метров, подзатыльник сопернику отвесил Андрей Иванов — и тот картинно рухнул.
— Вернувшись из Испании, вы стремились в “Спартак”?
— Очень ждал приглашения, но напрашиваться не в моем характере. Последовало несколько предложений. Выбрал “Аланию” — потому что президент клуба Сергей Такоев был заинтересован не просто в центральном защитнике, но и в продолжении моей футбольной карьеры. Два с половиной месяца в “Алании” — срок небольшой, но в Осетии приняли тепло, душевно — такое не забывается.
— Сравните уровень испанского чемпионата и нашего.
— Считаю, испанский чемпионат лучшим в мире, нам далеко.
— Но улучшения заметны?
— Конечно. Материальное обеспечение клубов такое, что они имеют возможность приглашать хороших игроков и тренеров. Значительно увеличилось число полей с подогревом. И считаю, что необходимо узаконить именно такие поля для всех команд, как на “Локомотиве”, а не месить грязь, как в Питере. Отмечу и отношение к делу футболистов: повысилась значимость каждой игры, самоотдача.
— Вас в “Сатурн” пригласил Романцев?
— Безусловно, я шел к своему тренеру. За годы совместной работы Олег Иванович стал для меня очень значимой личностью. Его уход совпал с пребыванием “Сатурна” на сборах, и я тут же получил несколько заманчивых предложений. Этот период не был для меня радостным, безоблачным: кто придет, с кем предстоит работать — вопрос не праздный. Но, видно, “Сатурн” — моя команда.
— Что прежде всего повлияло на решение перейти в “Сатурн”?
— Со мной беседовал председатель Московской областной думы Аксаков. Говорили о моем месте в команде, о том, что на меня надеются, мне доверяют. Затем состоялась беседа с губернатором Громовым, тема разговора была уже несколько иной: о жене, детях, моем устройстве, быте. Конечно, такое отношение повлияло на мое решение.
— Приход Игнатьева что-нибудь изменил?
— Утвердил меня в том, что не ошибся. Работал с Борисом Петровичем в юношеских, молодежной, первой сборной. Мы много общались и вне футбольного поля, уверен в его профессионализме.
— Вас не удивило то, что за месяц до начала чемпионата он отважился принять команду?
— Когда узнал о том, что ему сделано предложение, то очень боялся, что он его не примет. Рад, что Борис Петрович согласился, хотя и вижу, как ему тяжело.
— В “Сатурне” играют 5 аргентинцев, 4 бразильца, 2 чеха, парагваец и югослав. Полный интернационал!
— Конечно, одна из острых проблем — язык. Во время игры обязательно бросаешь реплики (правее, левее, выходим к центру, играю). Необходимо одной фразой вселить уверенность, снять напряжение.
— Вы за приглашение легионеров?
— За, но чтобы был обязательно введен лимит, как в мировом футболе. Это важно для клубов, но прежде всего — для сборной.
— Жизнь в нашей команде и зарубежной имеет особенности?
— Конечно. В наших клубах перед игрой футболистов собирают минимум за два дня, в иностранных — максимум за день. У нас исключаются музыка, общение с друзьями, отключаются мобильники, никакой музыки, в автобусе мертвая тишина. И все это разрешается в иностранном клубе.
— Как бы поступил Онопко-тренер?
— Конечно, как в иностранных клубах. Раскованность — фактор очень важный.
— Не стану напоминать о возрасте, учитывая уровень вашей игры. Но вы задумываетесь о будущем?
— Футбол — это на всю жизнь. Я закончил институт физкультуры и теперь буду поступать в Высшую школу тренеров.
— В 1992 и 1993 годах вы признавались лучшим футболистом страны. Сейчас победили в нашем опросе. Что-то это для вас значит?
— Отношусь к таким опросам спокойно. Понимаю, что определение лучшего во многом зависит от вкуса тех, кто делает выбор. Для меня важнее, чтобы тренер и партнеры по клубу и сборной были мной довольны.
