Уму непостижимо, что вытворяют эти американские клерки — помощники и советники — со своими боссами. Какая-то Эмили, никому не известная дамочка, может запросто выставить на посмешище самого госсекретаря, отвернув телекамеру в сторону именно в тот момент, когда он дает интервью в прямом эфире.
Мало того, вместо госсекретаря она будет демонстрировать пальму, определенно намекая на большое сходство между своим начальником и тропическим деревом, и вернет шефа в кадр только после возмущенного окрика: “Эмили! Поверните камеру обратно!”
Эмили — олицетворение американского кризиса власти. Куда они лезут, какой порядок в мире хотят устанавливать, если со своими помощницами не могут справиться?
И ладно бы эта Эмили была просто распоясавшаяся дура, очередная Моника, пытающаяся обратить на себя внимание, нагадив исторической личности. Так ведь нет. Наоборот, она руководствовалась наилучшими побуждениями и старалась спасти начальника от позора.
Ведь на самом деле это стыд и срам, когда госсекретарь могучей супердержавы публично признает, что его обманули собственные спецслужбы, снабдив неверной информацией.
Какое дело гражданам, кто там кого у них наверху обманул? Госсекретаря для того и назначают на столь высокий пост, чтоб он не допускал обмана в системе государственной власти и чтоб система эта работала безукоризненно.
Это каптерщик, которому на складе выдали рваные портянки, может ныть потом, оправдываясь в казарме перед солдатами: “Меня обманули”. Его побьют и простят. Но госсекретаря, который всего год назад убедительно доказывал, что иракские лаборатории днем и ночью размножают сибирскую язву, невозможно простить за то, что его обманули. Потому что он не каптерщик, а лицо государства. Он не должен позволять себя обманывать — по большому счету именно в этом и состоят его служебные обязанности.
Непонятно, откуда у правителей берется вот эта слепая и непоколебимая вера — вера в собственные спецслужбы.
Взять, к примеру, президента Путина — он ведь тоже крепко верит разным докладам и аналитическим запискам, которые ему поставляются в строго секретном режиме.
Хотя любой доклад — это всего лишь слова. Слов можно написать сколько угодно и каких угодно. Зато дела, какие угодно, не напишешь.
Дела все здесь, на виду: Басаев не пойман, Масхадов не сдался, Кадырова взорвали. Дела наилучшим образом доказывают, что не надо верить сверхсекретным докладам, потому что в делах их авторы — бессильны. Они не владеют информацией и не контролируют ситуацию. А если бы владели и контролировали — у них и дела бы были совсем другие.
Казалось бы, все ясно. Достоверность спецслужб надо делить как минимум на пять. Но руководство упорно верит сверхсекретным докладам. Сокрушить эту несокрушимую веру может только одно: собственные глаза.
Вот президент увидел Грозный и сразу сказал, что Грозный — ужасен. Истина, отлично известная каждому, кто там побывал. Описать невозможно — надо именно самому увидеть километры черных развалин, торчащих осколками зубов во рту старика, терриконы мусора высотой с пятиэтажку, разбомбленный дотла частный сектор и прочие дикие памятники варварства, среди которых нормальный человек не может жить, оставаясь нормальным.
А раньше президент этого не знал. Раньше он знал цифры, которые ему называли Греф и Кадыров — сколько выделено денег, сколько восстановлено зданий, сколько кипит работы, — и казалось, все нормально, Грозный отстраивается, жизнь налаживается…
А если бы президент не с вертолета смотрел на Грозный, а прошвырнулся по улицам — он еще больше узнал бы нового и интересного. А если бы с людьми поговорил, то сделал бы и вовсе удивительные открытия. К примеру, узнал бы, что местная ФСБ не проверила стадион “Динамо” девятого мая потому, что служба безопасности Кадырова не позволила ее сотрудникам этим заниматься. И вообще она их никуда не пускает и щемит как внутреннего врага и чуждого элемента.
Такая маленькая деталь, кусочек жизни, который никогда не вычитать ни в одной сверхсекретной аналитической записке, хотя в Чечне ни для кого не тайна, что между кадыровцами и эфэсбешниками идет натуральная война.
Увидеть своими глазами, прикоснуться, почувствовать запах — это очень многое дает для понимания ситуации.
Если бы Колин Пауэлл сам пожил хотя бы полгода в Ираке при Саддаме, он бы совершенно иначе выстраивал стратегию и тактику его свержения. И Эмили не пришлось бы сейчас манипулировать камерой…
Конечно, это фантастическое предположение. Не бывает так, чтоб исторические люди осматривали и ощупывали всякую горячую ситуацию. Да и эффект здесь может получиться самый неожиданный. Скажем, исторический человек Александр Лебедь подписал с чеченцами Хасавюртовский мир именно после того, как самолично заехал в Чечню — ночью, инкогнито, с минимальной охраной — и посмотрел собственными глазами на наших военных и не наших чеченцев. Заехал и поразился несоответствию реальной картины и строго секретных данных спецслужб, с которыми регулярно знакомился, будучи секретарем Совбеза. В результате родился мирный договор, за который его бескомпромиссно оттоптали все те, кто самолично в Чечню не съездил.
Так что, может, оно и правильно, что исторические люди сами никуда не суются и составляют свое мнение на основе чужих впечатлений. Мало того, им даже удается закрывать глаза на ту очевидность, которая сама так и прет с экранов телевизоров.
Например, вот этот удивительный мальчик, чеченский премьер, который сейчас временно возглавляет Чеченскую Республику. Ведь всякий раз, как его показывают по телевизору, ясно виден Ужас, застывший у него в глазах. Будто ему там каждый день обещают яйца отрэзац, если он что-то неправильно скажет или сделает…
А нам показывают заседание чеченского правительства — причем показывают по государственному телеканалу, который занимается исключительно пропагандой светлого образа президента: сидит, значит, за столом мальчик с Ужасом в глазах, единственный русский среди чеченских министров, у которых, наоборот, лица такие, что не дай бог с ними встретиться на узкой дорожке.
И уже одной этой живописной картинки достаточно, чтоб все стало ясно. Вот ради чего десять лет идет война. Вот за что погибли приблизительно двадцать тысяч военнослужащих — не считая гражданских лиц, потому что их погибло столько, что сосчитать невозможно. Вот чего мы добились: у Дудаева не было в правительстве русских, а теперь есть насмерть запуганный мальчик. Большая разница.
…Все это выглядит настолько оскорбительно для людей, потерявших близких, да и вообще для всех россиян, в общем-то, много отдавших войне за Чечню, что по-хорошему нынешнее чеченское руководство вообще не надо было бы показывать по телевизору.
Где ты, волшебница Эмили? Поверни камеру в сторону, избавь нас от созерцания этого постыдного зрелища.
Поверни камеру, когда вице-премьер Рамзан Кадыров, мало чем отличающийся с виду от террориста Мовсара Бараева, говорит, что чеченцы должны “заниматься физкультурой и спортом, чтобы быть сильными и смелыми”. Лучше нам не знать, на кого делает ставку наш президент.
Поверни камеру, чтоб мы не видели, с какой таинственной сверхсекретностью сам он украдкой пробирается в Чечню, полностью подконтрольную территорию России, где восстановлен конституционный порядок и остановлена угроза международного терроризма.
Поверни, Эмили, не тяни. Народ тебе за это только спасибо скажет.
У нас, конечно, тоже есть свои эмили.
Американских эмили они критикуют безжалостно. На прошлой неделе конфузу с госсекретарем было посвящено сразу несколько острых сюжетов на государственных телеканалах. Но, расправляясь с американскими эмили, наши эмили в это же самое время давали строжайшие указания своим подконтрольным СМИ: никакая информация, касающаяся Чечни, включая безобидные комментарии экспертов, не должна публиковаться или озвучиваться без разрешения Администрации Президента. По этому поводу проводились собрания, выносились строгие предупреждения, звучали угрозы в адрес непослушных — короче, сделано было все, чтоб заткнуть щелочки проникновения несанкционированных сведений
Но все щелочки не заткнешь, и когда под Грозным подорвались на фугасе одиннадцать военнослужащих, это все равно стало известно. Тогда сотрудники нашей газеты, как обычно делается в таких случаях, позвонили в пресс-службу Регионального объединенного штаба узнать подробности — и… услышали удивительное: “Подробностей не будет, потому что нам сейчас позвонили из Администрации Президента и сказали, что никакого боя не было”.
Привет, Эмили! Видишь, у нас тоже можно кое-чему поучиться.
Правда, у нас нет пальмы, но зато есть развесистая клюква, на которую мы вешаем наши сверхсекретные сведения, — тоже красиво смотрится.
И еще мы никогда не признаем, что у нас кто-то кого-то обманул, оказался не в курсе, дал некорректную информацию. Никогда-никогда. У нас ведь не каптерщики стоят во главе государства, а мудрые вожди, поэтому мы лучше будем продолжать обманывать и обманываться, уезжая все дальше от истины и осмысленных решений, чем такое признаем.
Здорово, да? Тебе, Эмили, это должно понравиться.
