С одной стороны нас атакуют шахидки, с другой — их “братья в исламе”. И надо ждать новых атак...
Как стало известно “МК” из источников в МВД Чечни, “шахидский след” в череде нынешних терактов длиннее, чем казалось вначале. Наши источники сообщили, что в двадцатых числах августа кроме взорвавших самолеты Аминат Нагаевой и Сациты Джебирхановой, а также Розы Нагаевой (предположительно она привела в действие набитый взрывчаткой пояс на “Рижской”) в Центральную Россию выехали еще 12—15 шахидок. Они могли направиться и не в Москву — в другие города, или могли быть дублершами своих товарок. Об их нынешнем местонахождении и задачах — информации минимум.
Но лицо одной из смертниц вы можете увидеть — все больше обстоятельств указывает на то, что подруга Нагаевых и Джебирхановой, 27-летняя Марьям Табурова, которая исчезла вместе с ними из Чечни и теперь бродит по столице, тоже готова нажать на кнопку взрывного устройства.
Напомним, что четыре женщины снимали одну квартиру в Грозном и вместе торговали на рынке детскими вещами. 22 августа, сказав родственникам, что отправляются покупать товар в Баку, четверка на самом деле добралась до Махачкалы, а оттуда — села в поезд на Москву. Источники в следственной группе считают, что из всех четверых только у исчезнувшей Табуровой были связи с ваххабитами — в селе Майртуп соседями Табуровых были представители влиятельного ваххабитского клана, их родственники жили и в Баку (туда женщины время от времени мотались якобы за товаром). Так что, возможно, Марьям попала под влияние этих людей. Кстати, она вместе со своей подругой Джебирхановой не раз ездила в Москву. Так что наш город должна знать хорошо. К несчастью...
Корреспондент “МК” в Грозном прошел по следам шахидок.
Дом, где женщины снимали жилье, — типичный для Грозного, московских жильцов давно бы из такого расселили: войти в него можно не только с подъезда, но и через окна пустующих и не подлежащих ремонту квартир.
На третьем этаже прямо в подъезде зияет такая дыра от угодившего во время активных боевых действий снаряда, что через нее может пролезть слон. Дверь в квартиру закрыта, но не опечатана, на звонки и стук никто не отвечает...
Соседей в подъезде практически нет — желающих жить в такой “роскоши” даже в Грозном немного. И все же на улице мы встретили одну женщину, которая припомнила торговок. По ее словам, вчетвером их встретить было трудно: “Или двух сестер видела, или поодиночке они ходили. Тихие были... Да и уезжали частенько. И надолго”. Между прочим, родственники шахидок до этого рассказывали журналистам, будто женщины почти все время проводили в столице Чечни, торгуя на рынке с 7 утра до 7 вечера. И лишь иногда отлучались в Баку. Значит, не все в этих рассказах правда?
Потом мы наведались на Центральный рынок Грозного. Место это не самое спокойное. В чеченском ОМОНе нас попугали: “Мы потеряли там достаточно своих сотрудников, сложно держать ситуацию под контролем: кругом масса народа, и бандиты легко могут выстрелить в голову из пистолета в перчатках, скинуть оружие на землю — поди потом ищи ветра в поле”.
Рынок, расположенный в центре города, на проспекте Победы, — действительно небезопасное место. Проходы между рядами насколько узкие, что разойтись с трудом могут два человека, задеть кого-то плечом, не так посмотреть или наступить, не дай бог, на ногу вспыльчивому чеченцу — повод для конкретных разборок. По центральным развалам бродят колоритные персонажи, в одной руке держащие доллары, в другой рубли: это обменный пункт валюты по-чеченски. У многих, несмотря на официальный запрет, есть мобильные телефоны, по которым они часто о чем-то переговариваются по-чеченски.
Ассортимент товаров такой же, как и на любом другом рынке в Москве. Только в столице я не встречал бабушек, расположивших на коробке обычные камушки и призывающих погадать на них. А еще очень много безногих калек, передвигающихся на костылях. И, наконец, в Москве не продают черные футболки с различными изображениями Ахмата Кадырова.
Будущие шахидки продавали на этом рынке детские вещи и школьные принадлежности. Таких торговцев на рынке по случаю 1 сентября — пруд пруди. Миловидная чеченка Зуля тоже зарабатывает на жизнь тем, что продает на базаре детское барахлишко, и удивляется, что женщины поехали за товаром в Баку: “Зачем, если ближе всего Махачкала? Я тоже удивилась, когда по телевизору услышала, что они уехали за товаром так далеко. Наверное, у них там знакомые были, выгодно было товар там брать”, — рассуждает девушка.
Тут в наш разговор вступает молодой человек, представившийся Русланом: “Вы тоже про этих взорвавшихся чеченок спрашиваете? Тут уже неделю по рынку, по-моему, сотрудники ФСБ бродят, делают вид, что местные. А ведь я знал этих чеченок...” По словам Руслана, сестры Нагаевы, Джебирханова и Табурова появились на рынке сравнительно недавно, может, полгода назад. “Мы с братом иногда помогали сестрам донести до рынка или обратно тяжелые сумки и коробки. Было видно, что они религиозны. Также никогда не видел я и того, что они курят или выпивают. Вообще-то они не были явно за идею ваххабизма. Но были... как вам сказать... за справедливость”.
А через несколько часов стало известно о новой “справедливости” — на “Рижской”. А утром на другой день — о “справедливости” в осетинской школе...
