Она поет. Она танцует. Она очаровывает. Она соблазняет. Она сводит с ума. Голливуд еще не знал женщин таких весомых достоинств. За попой латиноамериканской красотки Дженнифер Лопез любой мужчина пойдет на край света. Тем более после неудавшегося брака с сердцеедом Беном Аффлеком. Но о своих мужчинах Джей Ло с некоторого времени распространяться не любит. Говорит, что повзрослела и не намерена показывать папарацци свое нижнее белье. Зато с удовольствием говорит о танцах, душе и Ричарде Гире. Об этом и многом другом — в эксклюзивном интервью “МК”.
— Миссис Лопез, в “Давайте потанцуем” вы играете учительницу танцев. А в жизни какое место вы этому отводите? Ведь, если не ошибаюсь, вы начали танцевать с трех лет...
— С пяти. Для меня танцевать так же естественно, как дышать. Я думаю, что танцу невозможно научить. Это то, что делает твое тело и твою душу свободными. Я скучаю по тому времени, когда могла, никем не узнанная, прийти в клуб и танцевать до утра среди людей, двигающихся в такт мне, врачуя собственную душу.
— Вы молоды, и можно предположить, что в детстве смотрели фильмы с участием Ричарда Гира. Что вы почувствовали, когда начали сниматься в одном фильме со звездой?
— Я была счастлива, как и любой на моем месте. Я постоянно помнила, что на фильмах этого человека я выросла. Особенно я ощущала это вне съемочной площадки. Бывали моменты, когда смотрела на Гира и не верила самой себе: “Неужели это действительно он, тот самый? И это на самом деле? С ума сойти!” Я восхищаюсь такими людьми, как он, их способностью по-особому работать, их силой духа, их умением достойно выживать в этом жестоком мире.
— Как лично вы выживаете в этом жестоком мире?
— Помимо множества не очень приятных моментов, которые приходится переживать и которые связаны со сплетнями в прессе, с пристальным вниманием к твоей персоне, есть еще сложности, связанные непосредственно с профессией, с работой, с тем, как ее сделать хорошо, чтобы не ударить в грязь лицом.
— Насколько обременительно пристальное внимание людей?
— Иногда обременительно, конечно. Я ведь не могу просто так выйти за молоком, проехать в метро. От внимания толпы невозможно укрыться. Иногда она бывает по-настоящему опасна, как в недавней ситуации, когда мы с мамой чуть не разбились. Я была за рулем, когда нас с двух сторон прижали машины папарацци, которые хотели сфотографировать. Сразу я вспомнила, чем подобное закончилось с принцессой Дианой. К счастью, у нас все обошлось, но моя мама, которая обычно не может молчать и 20 секунд, в шоке молчала минут пять. Я всегда стараюсь максимально оградить личную жизнь. Возможно, когда-то я делала это слишком агрессивно.
— Не жалеете об этом?
— Нет. Это ведь был определенный период в моей жизни. С возрастом все меняются, и я меняюсь. Становлюсь более терпимой, мудрой — хочется в это верить. На самом деле я очень открытый человек, мне тяжело было закрыться. Но, увы, необходимо. Я стараюсь соблюсти некий баланс между личной жизнью и работой. С годами я научилась этому.
— У вас с Ричардом Гиром есть в картине несколько танцевальных сцен. Признайтесь, нервничали?
— Да, нервничала, и он тоже нервничал. Мы очень хотели все сделать правильно, без ошибок. Это было невероятно трудно. Да, я танцую с пяти лет, но никогда до фильма “Давайте потанцуем” не занималась бальными танцами. Это абсолютно новый, очень нелегкий опыт!
— Какой партнер в танцах лучший?
— Тот, который ведет тебя, но в то же время делает все, чтобы именно ты расцвела и засияла в паре. Он как бы оттеняет тебя.
— Важна ли некая химическая реакция между партнерами?
— Конечно. И такая реакция возникала с Ричардом Гиром. Это было очаровательно. Но лучшие танцевальные партнеры в моей жизни — это, наверное, мои друзья-геи.
— И с ними, вы хотите сказать, тоже возникает химическая реакция?
— А как же! Только это особая, танцевальная реакция.
— Трудно было научиться так блистательно танцевать танго?
— Не так уж и просто. Латиноамериканские танцы у меня в крови, танго мне намного ближе, чем вальс, например, или фокстрот. Но все равно это было трудно. Я впервые танцевала танго на съемках. Но, надо сказать, мне это понравилось. В этом танце много страсти, сексуальности — в движениях, в том, как партнер обнимает партнершу, как он ее крутит, прижимает, поворачивает.
— Как вы считаете, ваша героиня Полина была влюблена в героя Гира, адвоката Кларка?
— Нет, не думаю. Она благодарна ему за то, что он сделал для нее, как и он благодарен ей. Благодаря друг другу они возродились к жизни, снова обрели мечту, взглянули на все по-особенному и многое поняли о себе и об окружающих.
— Когда выйдет ваш новый альбом?
— Планируется, что в ноябре. А сейчас я записываю альбом одновременно на английском и на испанском языках. В своей карьере я это делаю впервые и по-настоящему волнуюсь. Понимаете, дело в том, что все, что я делаю в музыке, это личное, мое. В музыке я раскрываюсь по-другому. Не так, как в кино. Я как бы становлюсь старше, глубже. Музыку и стихи я всегда пропускаю через себя. Может, потому, что большая часть моих песен о любви. Танец — совсем другая часть моей жизни. Точнее третья.
— Как вы все успеваете?
— Я с детства привыкла жить в строгом режиме. Я очень дисциплинированный человек. В пять лет я уже серьезно занималась танцами. В 11 записала первую песню. Я привыкла, что помимо школы должна работать. Каждый день, даже в выходные. Я привыкла делать все, на что способна. А кино — это очень тяжелый труд, в который вовлечена кроме тебя еще добрая сотня человек. Когда идут съемки, я ничего не замечаю, никакой жизни, кроме съемочной площадки, не существует. Съемки, обед, снова съемки, сон, снова съемки... И так много дней подряд. Три, четыре, пять месяцев.
— Это вас выматывает?
— Конечно. По окончании съемок кажется, что все болит: руки, ноги, голова, горло. Но проходит три дня, ты попадаешь домой — и восстанавливаешься. Слава богу, что у меня пока усталость проходит быстро. Я счастливый человек — у меня есть здоровье и любовь.
— Вас можно назвать трудоголиком?
— Наверное, можно. Но понимаете, главное — то, что я очень люблю все, что делаю.
— Чья жизнь и карьера кажутся вам идеальными? Я имею в виду актера, который бы, как вы, и пел, и танцевал, и снимался в кино.
— Не знаю, можно ли чью-либо жизнь и карьеру назвать идеальными?.. Но, наверное, таким образцом для подражания могу назвать Барбру Стрейзанд. Мне очень нравится то, что она делала и делает, и я счастлива, что судьба свела нас. Горжусь тем, что она одобрила мое творчество, в разговоре со мной была откровенна, и мы даже наметили возможный совместный проект.
— Вы представляете себя в возрасте за 50? Будете ли петь, например?
— Думаю, что если доживу, то буду. Почему бы нет?
Российская премьера фильма “Давайте потанцуем” состоится 11 ноября.
