“Да, я — лесбиянка, да, я — убийца”

Два года назад эту историю с убийством смаковали все газеты. Молодая женщина изрезала в лоскуты случайного знакомого, которого сама же и пригласила в гости.

И без того жуткая драма сразу обросла небылицами.

“Маньячка-лесбиянка убивает мужчин из ненависти...” — писали одни. “Она — лимитчица и мстит только москвичам...” — вторили им другие.

“Злобные лесбиянки держат в страхе весь город!” — мрачно шутили оперативники, но делиться информацией с журналистами не спешили — по закону дела “сексуального характера” не предаются огласке.

И вот наконец, после всех кассаций, суд вынес окончательный приговор: “Елена Абеляр виновна в умышленном убийстве, осуждена на 13 лет... Приговор обжалованию не подлежит”.

Дело наконец рассекретили, и корреспонденты “МК” смогли узнать подробности этой жуткой трагедии из первых уст.

Целуемся в четную — узкие губы,

Мы злимся, когда обзывают нас грубо.

Мы бьем без раздумий, с размаху и точно,

По-девичьи нежно, по-девичьи сочно.

“Ночные снайперы”

— Внимание, женщины! — зычный голос надзирательницы Ивановской женской колонии № 7 пронзает серую тишину барака.

Из всех углов в нас впиваются десятки любопытных глаз. Серые пуховые платки, серые тулупы, серое небо, перечеркнутое тремя рядами колючей проволоки... Зэчки при встрече нараспев произносят: “Здравствуйте!” — и чуть не кланяются в пояс. Дисциплина...

Елена Абеляр сливается с этим безликим фоном. Стрижка под мальчика, тот же серый платок и те же безразмерные валенки. Но сотрудники колонии просили нас быть с ней поосторожнее, предупредили: 37-летняя Абеляр — хорошая актриса и очень умна.

И вот мы сидим друг против друга, и, глядя прямо нам в глаза, она осторожно улыбается:

— Девочки — можно я вас так буду называть? Спасибо, что приехали. Я два года этого ждала...

Вздохнула и начала свою исповедь.

— У всех представителей сексуальных меньшинств трудная судьба. В детстве я была персона нон грата, в юности — отверженная, а здесь, на зоне — псих-одиночка. Я честно пыталась стать нормальной. Мальчики в институте предлагали мне руку и сердце. И я промучилась полжизни, пока не поняла, что такой меня создало небо. А в 28 лет успокоилась.

После школы Елена приехала из Малоярославца поступать в МГУ, на журфак.

— Без ложной скромности скажу, мне дан дар слова. Мама до сих пор шутит, что я с двух лет говорила сложными предложениями. Но на элитные факультеты поступали блатные. И мне, с аттестатом провинциальной школы, пришлось идти в институт культуры. К тому же я писала стихи и обожала читать. Вот и выучилась на библиографа. С тех пор все время с книгой. Я и сама стихи пишу.

Чтение для Елены — не развлечение, а страсть. Исторические книги, оккультные, каббалистические, по астрологии, труды восточной философии. В последние годы она стала изучать различные религии. Пришла к сочинениям Елены Блаватской. Потом принялась за Коран, собиралась изучить древнееврейский алфавит. Не успела... Здесь, на зоне, совсем другие университеты.

Мы слушаем Елену и не можем понять, как эта образованная и воспитанная женщина вообще сюда попала? Из заоблачных вершин да на самое дно жизни... Эстетка и философ вдруг взяла и порубила в капусту случайного собутыльника?

— Во всем виновата перемена фамилии, — пространно рассуждает Абеляр. — Я изучала астрологию и понимаю, что сменить имя — очень серьезная вещь. Поэтому для меня 3 года назад началась новая полоса в жизни, пошла другая волна.

Однажды Елене случайно попалась фотография ее отца, которого она никогда не видела. Оказалось, у них явное внешнее сходство. “Тяга к наукам, видимо, тоже от него, — решила тогда Елена. — Я пыталась навести справки и выяснила, что папа — ученый и живет в Германии”.

25 сентября 2001 г. Лена поменяла паспорт и взяла фамилию и отчество родного отца. Из Шульгиной Елены Юрьевны она превратилась в Абеляр Елену Эдуардовну.

Когда ей перевалило за тридцать, она поняла, что пора устраивать свою личную жизнь. И принесла в “МК” (!) объявление: “Для создания семьи девушка ищет девушку”. Звонили все кому не лень: и матерые лесбиянки, и любопытствующие мужики, и возмущенные бабули. Только “вторая половинка” все не объявлялась.

Лишь через год газета с объявлением случайно попала в руки некой Марине Шведовой.

— Когда мы познакомились, ей было 45 лет, — вспоминает Абеляр, — она была одинока, и ей ужасно хотелось ласки и нежности. К тому же дама она была непростая: дочь полковника ГРУ, детство провела в Париже и Риме, а образование получила в МАДИ, где ее имя — как отличницы — до сих пор выгравировано золотыми буквами. В общем, мы сошлись.

Разделения на мужа и жену не произошло. Лена и Марина были на равных. Пацанка Лена с удовольствием готовила, продумывала интерьер их общей квартиры-студии и даже чинила сантехнику. Бизнес-леди Марина работала в банке, хорошо получала, но при этом совершенно не умела считать деньги.

— Я этого никак понять не могла, — удивляется Елена, — она отдавала ползарплаты за дорогущую семгу и возвращалась с базара на шикарной машине. А потом мы месяц сидели голодные.

Но в какой-то момент в семье началось соперничество. Марина — хоть и москвичка, добивалась всего потихоньку, с трудом, что называется, стэп-бай-стэп. Лена же — провинциалка без прописки, все хватала с лету. Ей все удавалось, у нее все в руках горело. И Марина стала завидовать:

— Не забывай, кто ты, а кто я! — кривила она губы. — Между прочим, ты живешь в моей квартире.

А еще Марину очень раздражало, что Лена замахнулась на второе высшее, пошла учиться в Плехановскую академию.

— Говорят, после тридцати трудно учиться, — улыбается Абеляр. — Ничего подобного! Потрясающе легко и приятно. Я слушала лекции как завороженная.

26 декабря счастливая Лена прибежала домой с дипломом в руках. Марина почернела от зависти и не сказала ни слова. Своим молчанием она как будто наотмашь ударила подругу. Это было накануне того рокового дня, когда в их общей спальне появился труп.

Трудно вот так запросто посмотреть в глаза убийце и спросить: “А легко ли убить человека?” И еще труднее на этот вопрос ответить.

Лена спрятала голову в колени и замолчала на целую минуту. Потом хриплым голосом спросила сидящего рядом начальника отряда:

— Начальник, можно выйти на перекур?

Вернулась совершенно спокойная и рассказала все по порядку:

— Я понимаю, что мои действия с трудом поддаются логике. С утра я проводила Марину на работу. У станции метро “Молодежная” хлопнула по плечу первого встречного мужика: “Хочешь выпить?” И, даже не оглядываясь, пошла дальше — а он за мной. Я была в глубочайшей депрессии, просто кого-то хотелось видеть рядом. Мы зашли в магазин, взяли бутылку водки. Привела его к себе домой, думала, сейчас поговорим, я отвлекусь от своих проблем. Поговорили...

Лена переводит дух и почти кричит:

— Да, я его убила! Я готова нести за это наказание. Но только хватит представлять меня серийной маньячкой. Меня обвинили в том, что я, старая лесбиянка, отомстила всем мужикам. Но я открытый и неконфликтный человек. И у меня с мужчинами всегда были прекрасные отношения. По крайней мере, до тех пор, пока они видели во мне друга, а не сексуальный объект. У меня есть любимый брат Лешка, шесть двоюродных братьев. Чтобы ненавидеть всех мужчин, то есть половину человечества, нужно быть по меньшей мере психически больной. А экспертиза в Сербского этого не показала.

...Своего нового знакомого Елена рассмотрела только в квартире:

— Оказался страшный мужик, с каким-то болезненным лицом и узкими глазами, — вспоминает она. — Я присмотрелась и поняла, что он ужасно пьян. А дальше все пошло по дикому сценарию.

По словам Абеляр, гость оказался неравнодушен к хозяйке. Да и ситуация располагала: одинокая дама приглашает кавалера скрасить досуг дома, да еще и с бутылкой.

— Кошмар начался, когда я объявила ему, что живу с женщинами. И что с мужчинами это невозможно. Он буквально озверел от такого заявления, зарычал: “Подумаешь, не ты первая!” — разделся до пояса и начал меня душить. А потом он — клянусь вам! — первый схватил нож. Это было безумно страшно!

Через несколько минут отчаянной борьбы нож оказался в руке у Абеляр. Ее рука не дрогнула. Обидчик Андрей Песков, который, кстати, оказался соседом по району, скончался от многочисленных ножевых ударов. 55 ранений огромным ножом — такого не встречали в своей практике ни следователь, ни судмедэксперт.

— Я опомнилась, только когда увидела в своей кровати окровавленное тело незнакомого голого мужчины. И мои ноги сделались ватными: что же я натворила! Я глубоко раскаиваюсь, — продолжает как по-писаному Абеляр, а потом, слегка пожимая плечами, добавляет: — Впрочем, на суде сказали, что у него был рак мозга, так что ему все равно немного оставалось.

Темный узкий двор неподалеку от метро “Молодежная”: старые пятиэтажки, и ни одного фонаря. В квартире, где жила Абеляр, — новая металлическая дверь. В окнах света нет. Минут через пять после нашего звонка из квартиры осторожно выглядывает Марина Шведова, бывшая ее сожительница. Смотрит устало, равнодушно.

— Лену увезли в колонию, а я хочу все, что произошло здесь, поскорее забыть. Поймите, мне очень тяжело. Нет, к ней я не поеду, с меня хватит...

Но для Елены Абеляр еще ничего не кончилось. Мысленно она постоянно возвращается в этот дом на “Молодежной”: там у нее осталось и все самое хорошее, и самое страшное.

— Когда я очнулась и поняла, что натворила, мне понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Я не собиралась ни прятать тело, ни скрываться. Только хотелось объясниться напоследок с любимой.

Абеляр позвонила Шведовой на работу и услышала в ответ сухую дежурную фразу: “Жди меня, я сейчас приеду”. Но Марина так и не приехала.

Пока Абеляр ждала суда, Марина ее “грела”. Регулярно приносила кофе, чай, сигареты. Писала нежные письма, обещала любить и ждать. Елена держалась и верила, что все будет хорошо. Даже надеялась на милость судьи: ведь убила-то без злого умысла, просто так сложились обстоятельства.

После того как прочитали приговор — 13 лет, — у Елены отнялась нога.

— Я была готова понести наказание, но не думала, что дадут такой большой срок. Это ведь моя первая ходка, я несудимая, раньше жила нормальной, некриминальной жизнью. Я рассчитывала на 5—6 лет...

Но гособвинитель считает иначе:

— Срок 13 лет обусловлен жестокостью совершенного преступления. Если бы Абеляр в целях самозащиты два-три раза, а не 55, ударила Пескова ножом, наказание скорее всего было бы мягче. К тому же экспертиза выявила, что во время совершения преступления Абеляр не находилась в состоянии аффекта: она прекрасно помнила все происходящее. На предварительном следствии сожительница подсудимой Шведова дала показания, что в тот день Абеляр была пьяна, кричала, что ненавидит всех мужчин. Правда, впоследствии Шведова от своих слов отказалась. К тому же мать убитого Пескова рассказала, что в армии ее сын получил травмы, которые обернулись для него серьезными последствиями: учетом в ПНД и, извините, импотенцией. На суде Абеляр вела себя неадекватно, путалась в показаниях; никакого намека на раскаяние я не заметила.

После приговора Шведова исчезла. Абеляр посылала ей слезные письма и умоляла прийти. Наконец Шведова согласилась на “15-минутку”. Пришла — и скривилась в недоброй усмешке: “Все, Лена, хватит. У тебя слишком большой срок. Мы должны расстаться. Пойми, у меня другая женщина, и мы с ней уезжаем отдыхать”.

На территории Ивановской колонии есть маленькая часовенка. Но Абеляр туда не ходит.

— Я уважаю все религии и считаю, что миром правят высшие силы.

Их она сейчас просит об одном: скостить ей срок.

Она мечтает успеть пожить еще. Вернуться в Москву. Домой, где в их общей со Шведовой квартире хранится их общее прошлое. А еще — ее книги и неизданный сборник стихов.

P.S. Все фамилии, кроме главной героини, по этическим соображениям изменены.

После знакомства с этим уголовным делом возникает неминуемый вопрос: почему внешне нормальный человек совершил ни с того ни с сего такое зверское убийство?

К сожалению, ответа на него мы не нашли ни в материалах дела, ни в приговоре суда. Да и сама Елена Абеляр убедительно объяснить, что послужило мотивом преступления, не смогла: “Как будто разум помутился...” А вместе с тем такие преступления, совершенные с особой жестокостью, в последнее время происходят все чаще и чаще.

Так все-таки в чем корень зла? Может, правда среди нас бродят толпы злобных маньяков, готовых в любой момент пустить в ход нож? Или обычные люди потихоньку сходят с ума?

Вот что думают об этом эксперты “МК”.

Анатолий ТЮТЧЕВ, специалист в области судебной психиатрии:

— Эта ситуация показалась вам как журналистам из ряда вон? На самом деле это обычное убийство на бытовой почве — такими пестрит криминальная хроника. Представьте себе, что к нормальному, гетеросексуальному мужчине пристает пьяный гей. Естественно, это вызовет агрессию.

Теперь проведем параллель с Абеляр. Она — тот же мужчина, только в юбке. Убитый требовал от нее того, что претило ее инстинктам. Все равно что вам предложить в качестве еды червяков. Не надо было приставать.

Абеляр — махровая истеричка. Ее поведение — сплошное позерство, настоящий театр одного актера. И вот посягнули на честь и достоинство такой “пограничной” дамы, которая к тому же находилась в состоянии алкогольного опьянения. Сложите все эти факторы, и вы получите объяснение ее поведению.

Конечно, количество ударов может оправдывать версию о состоянии аффекта, но это только ориентирующий, поверхностный признак. Если бы можно было считать, что до десяти ударов, допустим, не аффект, а больше — аффект, психиатры были бы просто не нужны.

Эмоциональное состояние Абеляр действительно могло вызвать подобную эмоциональную бурю, объясняющую эти двигательные автоматизмы. Но эта буря не является аффектом в юридическом смысле этого слова и не может смягчать наказание.

Михаил ВИНОГРАДОВ, доктор медицинских наук, психиатр-криминалист:

— Я категорически не согласен с экспертизой Центра им. Сербского. Количество ножевых ранений и то остервенение, с которым Абеляр убивала мужчину, — безусловное свидетельство того, что женщина находилась в состоянии аффекта. Аффект может быть патологическим (в результате особой трактовки окружающего мира психически больным, в белой горячке и др.), а может быть вызван вспышкой ярости, гнева.

Почему произошла ошибка? Потому что стандартная психиатрическая экспертиза длится 35 дней. Абеляр — особая личность, со сложным характером, и исследование нужно проводить как минимум два месяца. В принципе приговор нетрудно опротестовать и сейчас, проведя повторную экспертизу.

По характеру Елена Абеляр — психопатка истеро-возбудимого круга. С одной стороны, она страдает от своей “ненормальности”, с другой — гордится ею. Все было нормально до тех пор, пока она была достаточно компенсирована в жизни. Разумеется, она не испытывает никакого раскаяния. Ее глубоко оскорбили — она ответила.