Из всех лидеров СНГ Аскар Акаев отличался самой большой готовностью угодить Москве. В конце 90-х годов на одном из саммитов в Шанхае Аскар Акаевич, к изумлению коллег-президентов, даже выполнял функции официанта при Борисе Ельцине. Но горевать о его уходе России не стоит: Акаев исчерпал свой политический ресурс и был обречен. Приход к власти любого из лидеров оппозиции — будь то Бакиев, Кулов или Отунбаева — не повредит интересам Москвы. Этим интересам полностью противоречит лишь один вариант: долгосрочная анархия в Киргизии. И, как это ни печально, этот вариант выглядит сегодня весьма вероятным.
Подоплека неожиданного для многих падения Акаева на самом деле предельно проста. Большинству политиков власть достается в жесткой борьбе — Аскару Акаевичу же она была преподнесена на блюдечке с голубой каемочкой. Осенью 1990 года тогдашний президент Киргизской академии наук был вызван из командировки в Москву и, к собственному изумлению, при всенародном ликовании избран спикером Верховного Совета.
Скоро, однако, выяснилось, что мягкий и интеллигентный ученый оказался малопригодным для роли реального главы республики. К тому же Аскар Акаевич разделяет с Ельциным одну его пагубную привычку... Очень скоро все властные рычаги в киргизском Белом доме оказались у отличающейся исключительно сильным характером акаевской супруги Майрам. Еще через некоторое время все лакомые куски местной экономики оказались разделены между многочисленными членами президентской семьи. Особую активность развил, например, акаевский зять Адиль — казах по национальности. Многим официальным соратникам президента в этой системе не нашлось места. Они стали выдавливаться из власти. Именно так в оппозиции оказались бывшие ближайшие сподвижники Акаева Кулов, Бакиев и Отунбаева.
Конечно, для Средней Азии в подобной ситуации нет ничего необычного. Именно с помощью “семейного подряда” в регионе управляются абсолютно все республики. Но нюанс в том, что Киргизия всегда отличалась крайне слабой властной системой. Даже в стабильные советские времена здесь часто было неспокойно. Достаточно сказать, что в эру Брежнева Киргизия была единственной советской республикой, где один из руководителей стал жертвой уголовника: в 1980 году председатель местного Совета министров Султан Ибраимов был убит бандитами на правительственной даче.
К 1990 году ситуация стала и вовсе выходить из-под контроля. В киргизской части Ферганской долины столкновения между киргизами и узбеками переросли в кровавую резню. Обстановка стала накаляться в столице республики Фрунзе (будущий Бишкек) и других районах.
Успокоивший общество приход к власти Акаева приостановил негативные тенденции. Но воцарившееся спокойствие было обманчивым. Контроль Акаева и К° над южными регионами страны всегда был достаточно условным. В горах Баткентского региона периодически появлялись отряды боевиков-исламистов. Подавлять активность экстремистов удавалось лишь с большим трудом, при помощи России и других республик региона. Сами по себе киргизские силовые структуры мало на что способны.
Даже в самом Бишкеке и курортных районах близ озера Иссык-Куль грань между порядком и анархией была весьма относительной. Летом 2001 года я убедился в этом на собственном примере. Будучи гостем крупного чиновника на вилле на берегу Иссык-Куля, я имел глупость появиться в увеселительном заведении в компании нескольких местных жительниц. Это не понравилось находившемуся там 13-летнему мальчику, который оказался племянником босса местной наркомафии. Ситуация мгновенно вылилась в конфронтацию между двумя большими группами киргизов. С обеих сторон достали оружие: “макаров” и “калашников”. Кровопролития удалось избежать лишь с большим трудом.
К этим прелестям киргизской жизни надо добавить расцвет наркобизнеса в знаменитой Чуйской долине и обнищание населения. Акаев обожал демонстрирующие его приверженность западным ценностям красивые жесты типа вступления в ВТО. Но реальная экономическая политика проводилась на редкость бездарно.
Ситуация постепенно накалялась. “Выброс пара” был лишь вопросом времени. Вот он и случился. Другое дело, что официальная оппозиция не планировала захватывать власть с помощью штурма президентского дворца. Для формальных лидеров антиакаевского движения это стало не меньшей неожиданностью, чем для Аскара Акаевича.
Ситуация стала сильно смахивать на Таджикистан образца лета 1991 года. Тогда оппозиция сумела сместить поднадоевшего всем президента и первого секретаря ЦК партии Кахара Махкамова. Но ставший и.о. президента один из лидеров оппозиции Кадриддин Аслонов не сумел удержать ситуацию под контролем. Лидеры республики начали меняться с калейдоскопической быстротой. И вскоре страна была охвачена пламенем жесточайшей гражданской войны между различными регионами. В конце следующего года Россия вмешалась, и к власти пришел нынешний глава Таджикистана Рахмонов. Но за эти месяцы республика была разорена и отброшена в средневековье...
Нынешняя ситуация в Киргизии, возможно, даже более опасна. Если новые хозяева президентского дворца не сумеют остановить анархию — все может пойти по самому опасному варианту. Беспорядки в Ошской области могут запросто перекинуться на Узбекистан. Ситуацию осложняет то, что в республике полным-полно агентов экстремистского исламского движения “Хизб-Ут-Тахрир” и других подобных организаций. Если учесть, что в Киргизии есть и российская, и американская авиабазы, эти державы тоже могут быть втянуты в войну всех против всех. Одним словом, если клановые лидеры севера и юга не сумеют договориться между собой, Киргизия имеет шансы стать постоянным очагом нестабильности в регионе.
НАШИ ЭКСПЕРТЫ
1. Не показывает ли пример Киргизии, что в Средней Азии должна быть диктатура?
2. Чем объяснить столь пассивную позицию России?
Вячеслав НИКОНОВ, президент Фонда “Политика”:
1. Меня трудно назвать сторонником диктатуры, но очевидно, что в целом азиатские государства не приспособлены к демократии. Борьба быстро превращается в погромы, мародерства, поднимают голову экстремистские исламские группировки, триумфально чувствуют себя наркодельцы...
2. Если в Кремле со спокойствием взирают на происходящие события, так это потому, что прекрасно осознают, что среди оппозиционеров нет ни одной антироссийской фигуры.
Михаил МАРГЕЛОВ, глава Международного комитета Совета Федерации:
1. Не только в Средней Азии, но и вообще на Востоке много веков назад сложился определенный тип государства — есть даже такой термин: восточная деспотия. Она может существовать хоть при монархии, хоть при республике. Все равно во главе угла — клановые интересы. Поэтому когда США стремятся ко всемирной демократизации — я опасаюсь. Сейчас речь идет о том, чтобы киргизская властная элита наконец модернизировала страну. И тогда уже будет не принципиально, какая там у них форма правления.
2. Россия поступила мудрее и тоньше, чем при других революциях на постсоветском пространстве. Кроме того, по моему личному приглашению в январе в Москве побывал Курманбек Бакиев. Приезжали и общались в стенах Госдумы с нашими депутатами и Роза Отунбаева, и Мамбекжунус Абылов...
