50 тысяч родственников уживаются в одном маленьком доме! Столичные власти, как ни странно, закрывают глаза на столь невиданную плотность населения. Мало того, лично градоначальник всячески поощряет таких многодетных мамаш. Иной раз выйдет из кабинета после напряженного рабочего дня и поучает своих чиновников: “Если бы и вы работали не покладая рук, как это семейство, давно бы порядок в стране наступил!”
Корреспондент “МК” решил навестить мать-героиню с потомством.
— Дети здесь рождаются с кошмарной скоростью, по 1,5—2 тысячи в день, — ошарашивает меня друг семьи Евгений Максимов. — Мужиков примерно тысяч пять, и все трутни: целыми днями спят и едят за троих.
— Феминизм у них процветает, — поддакивает местная жительница Агриппина Васильевна. — Глава семейства — царица, ей-богу! Ее легко узнать — самая толстая.
Царица правит, почти как президент, — 4 года у власти, правда, без права перевыборов: работа уж очень нервная. Бывают и криминальные случаи: если “маман” не справляется со своими обязанностями, то домочадцы могут устроить дворцовый переворот и “замочить” без суда и следствия. После свержения главы семейства новую избирают уже через 6 часов!
— У царицы отличная родословная, поэтому только она плодит детей, — говорит Евгений. — Ох, нелегко приходится мужичкам. Как только приходит пора зачатия, будущая мать дает деру: мчится от них со скоростью 80—90 км в час! Попробуй поймай, да еще и сделай все на ходу! Кстати, счастливые “отцы семейства” домой не возвращаются — после брачной ночи теряют мужскую силу и... вперед ногами.
— Да этих мужиков не прокормишь! “Лишних” бабы ближе к зиме вообще из дома в шею гонят. И правильно делают! — заступается за них Агриппина Васильевна. — Бездельники они, работать не привыкли. Помыкаются на холоде — и мрут с голодухи. Ничего, по весне мужички новые набегут — молодые, здоровые.
Подходим к дому. И от нравов семейки, честно говоря, мурашки по коже.
— Видишь, здесь штук 20 охранников, пускают в дом только своих — “кавказцев”. Чуют они родню за десятки метров. Не любят выходцев с Карпат и “итальянцев”, — говорит мне Евгений. — Конечно, могут накинуться на незваных гостей. Но в принципе они дружелюбные — немножко покусают и отпустят, — с этими словами он показывает свои опухшие багровые руки.
— Еще у них в роду каждый десятый служит в разведке, — добавляет Агриппина Васильевна. — Ищут места с экологически чистой едой. Семейство-то — вегетарианцы все, нектар им подавай. У разведчиков особый шифр есть, никто его не разберет, кроме своих. Если нашли пригодную еду, начинают выписывать восьмерки, — так показывают сородичам, куда им мчаться.
Мэр Москвы сравнивает жизнь в улье с идеальным устройством в государстве. Во-первых, у них нет олигархов, во-вторых, если бы и наши чиновники трудились, как пчелы, и раз в год выгоняли тех, кто только ест и ничего не делает, вот зажил бы народ...
Юрию Лужкову пчеловоды подарили улей — точную копию здания мэрии на Тверской.
— И как же пчелки себя чувствуют “в коридорах власти”? — спрашиваю Максимова — пасечника с большим стажем.
— Пчелы равнодушны к внешнему виду улья. А внутренняя планировка везде одинаковая: рамы с ячейками-шестиугольниками. Я слышал, что одному любителю экзотики известный скульптор на улей даже Спасскую башню приделал.
Под мирное жужжание пчел сажусь с Евгением на крыльцо вспомнить про недавний, самый сладкий праздник в году — Медовый Спас. Не медовухой, конечно же (под “мухой” к пчелам лучше не подходить: в них агрессия просыпается), а медом нового урожая. Считается, что лишь после 14 августа мед становится самым сладким и душистым.
