Cреди громадья национальных программ, над которыми так усердно трудится кабинет Фрадкова, незаслуженно забыта реформа отечественного свиноводства. А ведь ровно год назад, когда об улучшениях в сфере образования, ЖКХ и здравоохранения мы и слыхом не слыхивали, Минсельхоз России объявил нынешний 2005 г. не годом Петуха (по восточному календарю), а годом свиньи — по российскому сельскохозяйственному летоисчислению.
Сермяжная правда в этом есть. Хлеб наш насущный нынче дорог. А тут сначала завалим страну парной свининой — и она станет дешевле. Потом декларируем год коровы — подешевеет и говядина… Так, по меткому выражению Ильича, хватаясь за звенья, мы и вытащим всю цепь — то бишь выполним продовольственную программу.
Памятуя, что свиней, как и цыплят, по осени считают, “МК” решил выяснить: что визжит и телится на крестьянских подворьях?
Тот факт, что нам необходимо развивать свиноводство, у подмосковного фермера из Чеховского района Георгия Ребрикова сомнений не вызывает. В свои 79 лет он решил малость похудеть и сбалансировать, так сказать, питание. Пригодились старые конспекты шеф-повара: в “прошлой” жизни он отвечал за общепит Воркуты, кормил и Косыгина, и Устинова, и прочих членов брежневского Политбюро, наезжавших в те суровые края с официальным визитом.
Ну так вот, в старых тетрадках записано: чтоб правильно питаться и не толстеть, чиновнику в день положено 2500 килокалорий, агроному и медсестре — 2900, а вот сталевару, шахтеру или строителю (в т.ч. строителю коммунизма) — 4100—4300. Калории лучше брать из белка, а белок нам дает постное мясо.
Ребриков вспоминает колбасный магазин на площади Ногина во времена оные. Оттуда москвичи выходили слегка обалдевшие не только от многочасового стояния в очереди, но и от натуральных ароматов копченостей. И еще долго пахли в трамваях и троллейбусах по дороге домой: то был настоящий продукт, без всякой химии — сегодня таких деликатесов в Москве не сыскать.
— Запад, — считает фермер, — нам поставляет мясо, которое сильно сокращает нашу с вами жизнь. Вот почему в среднем мужчины даже до 60 лет не дотягивают. В брикетах — жирное мясо, где холестерина 28—35%. С курами — та же история: грудинку американцы оставляют себе, а нам везут ножки Буша и шкурку — сплошной холестерин.
Но ситуация, возражаю ему, изменилась год назад, когда Минсельхоз дал зеленый свет российским свиноводам. “Не прибедняйтесь, — предлагаю ему, — показывайте свои окорока и копчености!”
Опыт, сын ошибок трудных
Оказывается, для производителя за этот год практически ничего не изменилось. Лет сорок назад при общепите Воркуты он организовал свинарник на 400 голов и стал в прямом смысле героем дня. 70 женщин, которые работали на шахтах, благодаря этому начинанию “вышли в свет”: кто на свиноферму, кто в колбасный цех. Сам Георгий Сергеевич постоянно сидел в президиумах всех собраний и даже дважды избирался депутатом горсовета.
Все благодаря развитию свиноводства в заполярной зоне.
Но то были советские времена — денег никто не считал. Сказала партия: выращивать скот — на каждом предприятии появились подсобные хозяйства. Себестоимость мяса на них доходила до 8—10 рублей за килограмм, хотя продавалось оно по 2,2. Убытки, понятное дело, списывались… Теперь деньги требуют счета. А все равно, как ни крути, себестоимость мяса в маленьких хозяйствах выше оптовой цены.
Сначала Георгий Сергеевич взялся за 1,5 тыс. голов, но быстро сообразил: тут тебе не Воркута 60-х, убытки покрывать некому. Пришлось большую часть стада пустить под нож. Но и со стоголовым хозяйством хлопот не оберешься…
Об убытках мы еще поговорим. А пока фермер делится наболевшим. Опыт сподвиг его разработать собственную программу спасения отечественного села.
1. Прекратить поставки российского газа за рубеж. Казалось бы, какое отношение голубое топливо имеет к его “свинству”? А самое что ни на есть прямое. Он давно оплатил все работы (в том числе проектные) по проведению газа в свое фермерское хозяйство. Теперь в деревне Шарапово, где обитает Ребриков, у него есть все: трубопроводы, проложенные глубоко под землей, необходимые от него отводки, вентили и даже счетчики. Но нет… самого газа! Он “утекает” на Запад через Украину по дну Черного и Балтийского морей. А сельские производители остаются “при своих интересах”. На всех, видно, газа не хватает.
2. Отменить НДС. Поскольку газа в хозяйстве нет, свинарники отапливаются электрическими котлами. Температура в помещениях должна быть строгой: для поросят до 5 дней — 30°С, от 5 до 10 дней — 25 градусов, потом — 22 и так, пока поросенок не наберет 40 кг веса. Если на ферме тепло, хрюшек можно кормить на 30% меньше, а прирост мяса у них будет больше.
Еще сравнительно недавно Ребриков платил за электроэнергию 5 тыс. руб. в месяц. Сегодня — 40 тыс.! Плюс НДС — получается больше 47 тыс. руб.
— У нас огромный Стабилизационный фонд, — возмущается ветеран, — мы просто не знаем, куда деньги вкладывать. А с крестьянской бедноты выгребаем последнее, даже этот несчастный НДС. Освободите селян от налога, и вообще, дайте льготные тарифы на электроэнергию — будет вам и мясо, и все что хочешь!..
Подсчитали — прослезились
Вместе считаем, во что обходится производителю выращивание свинины. В день хрюшка съедает по 6 кг комбикорма, который стоит 6—15 руб. за килограмм. В среднем — 60 руб. Кормить животину нужно минимум 200 дней, пока она наберет 80—100 кг. Это оптимальный вес, обеспечивающий минимум сала и максимум постного мяса, белка то есть. В общем, на корм тратится 12 тыс. руб.
Понятно, что простому смертному частнику даже для собственного стола держать скотину невыгодно — дешевле купить бразильского мяса. Раньше корма они подворовывали из колхозных амбаров. Сегодня в крупных хозяйствах живности почти не осталось, опустели закрома, перевелась скотина и на подворьях.
У фермера случай особый: он выращивает не 1—2 хрюшки, а “вал”. Чем больше, тем, значит, ниже должна быть себестоимость. Однако 100 ребриковских свиней убыточны — и это факт.
На свинарнике постоянный сторож, которому он платит по 4 тыс. руб. в месяц и обеспечивает его бесплатным питанием. Сторож забивает свиней, на эту услугу тоже существует своя такса — 1 руб. за кг живого веса, получается 80—100 руб. Тушу нужно освежевать. Одного газового баллона (это еще 100 руб.) хватает на 5—6 туш...
Словом, с учетом электроэнергии, за 6 месяцев откорма Ребриков затрачивает почти 15 тыс. рубчиков на один “хвост”. А на рынке продает свинью по 95 руб. за килограмм живого веса, т. е. выручает около 8 тыс. руб. Не сходится дебет с кредитом!
Сбить цены не могут даже маленькие хитрости, о которых фермеры предпочитают не распространяться. Например, вместо 10 руб. за кг комбикорма можно платить 1 руб. за килограмм отходов на кондитерской фабрике. Но при нынешних ценах на бензин в расходы нужно добавить по 1,5 руб. за килограмм — получается уже 2,5. Потом необходимо оплатить работу грузчикам, шоферу за стояние в пробках на московских улицах, и получается, что экономии — кот наплакал. Может, поэтому у нас мало охотников развивать животноводство?!
Сейчас хороший кусок свинины стоит 220—250 рублей за килограмм, с косточкой — 180—200, ребрышки 150, даже сало от 80 до 120 рублей. Еще весной этот хороший кусочек обходился нам в 170 рублей за кило, а мы, наивные, ныли: дорого! Понятно, что непосредственно производителю, такому, как Ребриков, который отдает сало по 30 руб. за килограмм, достаются жалкие крохи от мясного пирога. Остальное забирают перекупщики, импортеры и прочие торговцы. Но нам с вами от этого не легче: мяса в стране становится все меньше и меньше. Недостающие тонны приходится компенсировать импортом. А он у нас обложен пошлиной. Чтобы, значит, защитить отечественного производителя. В итоге цены растут еще больше, а фермеру — все хуже и хуже. Вот тебе и год свиньи!
Куда бедному крестьянину податься? Этот вопрос не застает врасплох 79-летнего фермера. Слышал он — экономические прикидки также подтверждают, — что при большом “свинстве”, в 1000 и более голов, у производителя остается прибыль. Георгий Сергеевич намерен еще раз рискнуть и восстановить стадо, довести его до 1,5 тыс. Только “уйти” от свиноматок (с малышами много мороки), а закупать 40—50-килограммовых поросят в питомниках на откорм.
Олигархом не станешь, но доход примерно по 2 тыс. руб. с каждой свиньи должен быть.
Мы решили помочь ветерану сельхозтруда и найти в Подмосковье фермера, который бы уже имел требуемое поголовье — раз и покупал поросят на откорм — два. И поехали в Ступинский район — к Александру Тишкину, возглавляющему свиноводческое фермерское хозяйство “ТАВР”. В переводе на русский язык это означает, что Тишкин Александр Васильевич Рехнулся.
Село, которое мы потеряли
— Наше село держится на таджиках, — говорит большой спец в свиноводстве Тишкин. — Все непьющие ступинские мужики ездят работать в Москву охранниками. Сутки охраняют, трое суток сидят дома. А кто остался в деревнях, спились окончательно и бесповоротно. Недавно был в одном совхозе, несколько минут беседовал с механизатором. Только потом выяснил, что учился с ним в одном классе: он спился так, что я не узнал его, а он от беспробудного пьянства не узнал меня...
Фермер утверждает, что проблемы свиноводства — видимая часть айсберга. Завалить страну мясом сегодня — все равно что построить коммунизм в отдельно взятом районе. Сельские “узелки” развязывать нужно комплексно. Возьмем наемную рабочую силу со Средней Азии или с Северного Кавказа. Нужно упростить систему ее регистрации. Она (система) построена так, что на каждой ступеньке чиновники “отщипывают” свое. И никуда от этого не спрятаться, не скрыться.
Например, сначала фермер должен уведомить районный фонд занятости о том, что хозяйство нуждается в “наших” рабочих руках. И только после того, как станет ясно, что “наши” работать не хотят, тогда уже можно писать заявку на “ихних”, т.е. не “наших”. Глупости все это!
Идем на свиноводческий комплекс, где у него полулегально живут узбеки. Тут идеальная чистота, белые свиньи — белые, черные — черные, а дюрок (мясная порода) — слегка красноватая, как и должно быть по его породе. Свиньи напоены и накормлены, а хлопцы в прямом смысле — “на привязи”. Даже честно заработанные деньги на почту отвозит и пересылает в солнечный Узбекистан Тишкин. Для гастарбайтеров выйти за околицу хозяйства — значит неизбежно загреметь “под фанфары”, в милицейский участок то есть.
— В колхозе под Самаркандом я получал около 6000 сумов, это наши узбекские деньги, — рассказывает 47-летний Истам. — Здесь у меня зарплата такая, что на наши деньги получается 180 тыс. сумов. На них мои родственники за год, что я у фермера, уже под крышу построили кирпичный дом. Конечно, стараюсь, за свиньями ухаживаю, как за детьми.
Истам и его земляк Махомед обслуживают один двор — 400 свиней породы белой, черной и дюрок. В углу фермы — комната площадью 12 кв. метров с двумя кроватями, столом, тумбочками, рукомойником и телевизором.
Даже тут они умудряются по нескольку раз в день совершать намазы. Поворачиваются лицом к Востоку, к Мекке — и возносят молитвы.
Но все это, так сказать, декорации, лирика. А проза жизни — в том, что их другу и благодетелю Тишкину, иже с ним другим фермерам приходится совсем несладко. Получить у коммерческого банка кредит под развитие хозяйства практически невозможно. Под залог там требуют такую “ликвидную собственность”, чтоб ее можно было продать в два счета. Подобной собственностью сегодня могут являться только ценные бумаги “Газпрома” или нефтяных компаний. Ни свиньи, ни сельхозпостройки банками в учет не берутся.
При этом ступинский фермер проявляет завидное государственное мышление. Когда-нибудь, вслед за годом свиньи и коровы, исполнительная власть объявит и год овцы. Зачем ждать этого исторического момента, если овечек на выгодных условиях можно купить сегодня? Ведь баранина тоже очень востребована у покупателя, а цены на нее тоже кусаются. И база под развитие мясного животноводства в округе имеется — полно пустующих полей.
Но как получить кредит, что оставить в залог?
В областном Минсельхозе, где под год свиньи была специально создана программа, уверены, что с кредитами и прочими материальными вспоможениями для селян проблем нет никаких. Более того, именно свиноводам представлены огромные льготы: трехлетние кредиты под 13% годовых, причем 2/3 от ставки погашает само государство.
Однако такая лафа действует только на бумаге: Тишкин, как ни мыкался, ничего подобного не нашел. В крайних случаях берет кредиты у частников — и под 60% годовых! Почувствуйте, как говорится, разницу!
Дотации в обмен на продовольствие
В свое время ступинский фермер держал породистых свиноматок. В последние годы из-за массовой скупки сельхозземли количество свиноводческих хозяйств в России сокращается, им бы хоть куда сбагрить поросят. Вот почему выгоднее покупать молодняк в питомниках Волгоградской, Липецкой и прочих областей, чем морочиться со свиноматками и их детенышами.
Не будем утомлять читателя цифрами: в принципе схема “привез-вырастил-сдал” себя оправдывает, даже кое-что можно откладывать на черный день. Однако маленькая прибыль стоит очень больших трудов, и отнюдь не каждый производитель на такой трудовой подвиг отважится. Сейчас у Тишкина 12 га земли в собственности (дарованные фермеру еще в начале 90-х годов) и 200 га в аренде. Он обзавелся бы дополнительными угодьями, тем паче что в стране действует закон о купле-продаже сельхозземель.
Но оформить пашню в собственность в Подмосковье практически невозможно. Тем, кто строит на сельхозугодьях коттеджи, — пожалуйста, они это делают с успехом. А вот крестьяне… Услуги только межевого отдела стоят 40 тыс. руб. за гектар. Но за сам гектар плата, соответственно, отдельно!
По мнению фермера, у государства неправильная политика поддержки сельхозпроизводителей. Оно выделяет дотации на приобретение бензина, семян, удобрений. А нужно поддерживать сразу конечный продукт: зерновые, молоко или то же мясо.
— Если бы правительство, — считает Тишкин, — сделало мне госзаказ на 100 тыс. тонн свинины и если бы оно проавансировало его на 50%, я бы поставил эти 100 тыс. тонн. Мне не нужно никаких дотаций.
— Так в чем дело? — удивляюсь я. — Москва боится, что фермер Тишкин не сможет выполнить госзаказ, оставит народ голодным, и поэтому делает ставку на Запад?
— Похоже, для власти села просто не существует, — отвечает он. — Поезжай в Рязанскую губернию — там вдоль трасс стоят мертвые деревни, ни одного человека в избах. Или поумирали, или работают в Москве охранниками. Землю из сельхозоборота растащили богатые компании, пахать и сеять на них они не думают. Получается, что база для развития того же свиноводства становится все меньше, а свинина, соответственно, все дороже.
Начиная с 2002 года в России и Подмосковье идет медленное, но уверенное сокращение поголовья свиней. Как всегда, виновного в этой ситуации нет. Глупо переводить стрелки на Минсельхоз России, который до сей поры в правительстве как бы на птичьих правах. Решение о тех же квотах принимает Минэкономики, часто не согласовывая действия с Минсельхозом.
Все надежды — на Закон “О сельском хозяйстве”, который должны принять в Госдуме в будущем году. Там пропишут “правила игры”, права и обязанности ведомства.
Тогда, надо полагать, отечественное село и пойдет в гору. А может, и под откос. Ведь строгости законов в России компенсируются тем, что их можно не соблюдать...
