Процесс по делу о гибели Михаила Евдокимова преподносит все новые сюрпризы. Сенсационное заявление вдовы губернатора Галины (в котором, напомним, она фактически обвинила руководство алтайской милиции в гибели мужа и высказалась в поддержку обвиняемого Олега Щербинского) могло оказаться фальшивкой. Во всяком случае, об этом заявила сама Галина Николаевна.
“Это не мое письмо, я его вообще не писала”, — сообщила вдова губернатора в эфире РТР. Получается, что вдова Евдокимова вовсе не считает, что водителя “Тойоты”, в которую врезался “Мерседес” губернатора, выставили крайним.
История появления загадочного письма, опубликованного в алтайских, а затем и федеральных СМИ, напоминает лихо закрученный детективный сюжет. Письмо с “обращением Галины Евдокимовой” было разослано с адреса электронной почты, принадлежащего... предвыборному штабу Михаила Евдокимова. Точнее, почтовый ящик использовался в качестве такового в 2004 году. Для большей достоверности после письма был указан контактный телефон. Те, кто пытался по нему дозвониться, в лучшем случае попадали на некую Олю, которая наотрез отказывалась называть свою фамилию. Особо настойчивым собеседникам девушка представлялась “близким другом семьи Евдокимовых”. Как утверждают алтайские журналисты, таинственная незнакомка — Ольга Кузнецова, которая в прошлом трудилась в пресс-службе краевой администрации. “Сотрудница с такой фамилией у нас уже не работает”, — подтверждает пресс-служба администрации края.
А вот лидер алтайской общественной организации “Пробуждение” Алексей Никулин утверждает, что видел экземпляр письма с подписью Галины Евдокимовой. Точнее, он не уверен, была ли эта подпись подлинной, т.к. не знаком с почерком вдовы губернатора.
“Как бы то ни было, на ход судебного разбирательства ни это письмо, ни его опровержение не окажет, — заявили “МК” члены команды защитников Олега Щербинского. — Эффект от этого заявления — нулевой”. Прокурор Валерий Зиястинов заявил, что пока никто не обращался с просьбой проверить подлинность заявления Евдокимовой. “Распространять какие-либо заявления — дело каждого человека, — отметил представитель обвинения. — Было ли заявление подлинным либо кто-то воспользовался именем вдовы губернатора в своих целях, я судить не могу”.
