Мы можем поддерживать всеми руками действия Пекина, а можем болеть душой за правое дело тибетцев. Но за всем этим мы не должны забывать: пройдет всего несколько лет, и те же проблемы в преддверии Игр в Сочи могут стать перед нашей страной.
“Мировое сообщество должно сделать внятный жест, который покажет Пекину неприемлемость его репрессивной политики”, — группа российских правозащитников подписала заявление, призывающее бойкотировать приближающуюся Олимпиаду в Пекине. Одним уроком китайским коммунистам авторы воззвания предлагают не ограничиваться: “Моральный бойкот Олимпиады в Пекине должен послужить уроком для российских властей в преддверии сочинской Олимпиады 2014 года”.
Путешествие олимпийского огня по планете превращается в скандально-политическое шоу. В Сан-Франциско маршрут олимпийского факела пришлось сократить и изменить. В Париже факел из-за антикитайских акций протеста пришлось четырежды гасить и перемещать в автобус. В Лондоне протестующие пытались вырвать олимпийский факел у телеведущей Конни Хук и загасить его огнетушителем.
Еще более болезненным для устроителей пекинских Игр-2008 стал отказ многих мировых лидеров участвовать в церемонии открытия Олимпиады. Несколько европейских глав государств и правительств уже проанонсировали свое неучастие в торжествах (не исключая, впрочем, приезда на Олимпиаду). Не собирается на открытие Игр и генсек ООН Пан Ги Мун: будто бы из-за напряженного графика работы (это в августе-то, в период всеобщих каникул?). А вот американский президент пока вроде даже и планирует побывать на открытии пекинских Игр. Безусловно, присутствие иностранных VIP-гостей на открытии и закрытии Олимпиады — это всегда вопрос престижа Игр вообще и принимающей страны в частности. Но и это не смертельно, если кто-то не приедет. Гораздо хуже, если не приедет чья-либо олимпийская сборная. И такой вариант в Пекине не исключен. Хотя и не слишком вероятен. Понятно, что на дворе сейчас не 1980-й и не 1984 год. Но столь же очевидно, что олимпийское движение оказалось в глубоком политическом кризисе.
САМЫЙ ПЕРВЫЙ БОЙКОТ
Откуда пошла история олимпийских бойкотов? Может быть, со времен Игр 1936 года, проводившихся в нацистской Германии? В преддверии берлинской Олимпиады-1936 многие атлеты еврейской национальности из разных стран решили бойкотировать эти Игры. Особенно на фоне того, что в Третьем рейхе в 1935 году были приняты Нюрнбергские законы, направленные на дискриминацию германских евреев. Но этот бойкот происходил все-таки скорее на персональном уровне (хотя в США вопрос о бойкоте Олимпиады широко обсуждался). Мало того, на берлинские Игры приехали атлеты из самого большого числа государств, по сравнению с предыдущими Олимпиадами.
А вот первой Олимпиадой, столкнувшейся с бойкотом на государственном уровне, стали летние Игры 1956 года в Мельбурне. Казалось бы, кому могла так сильно навредить Австралия, чтобы объявлять бойкот? Разве что отказом проводить на своей территории соревнования по конным видам спорта — из-за строгих карантинных правил, запрещающих ввоз животных из-за рубежа. В итоге конные соревнования пришлось проводить в Швеции. Но бойкот состоялся — и сама по себе Австралия тут была ни при чем. Бойкотировали Олимпиаду три группы стран — и все по своим причинам.
Из-за Суэцкого кризиса, в который оказались вовлечены наряду с Египтом и Израилем Франция и Великобритания, отказались прислать на мельбурнские Игры своих спортсменов Египет, Ирак и Ливан.
Из-за подавления венгерского восстания 1956 года советскими войсками отказались участвовать в Олимпиаде Нидерланды, Испания и Швейцария (правда, эти страны послали олимпийцев на конные состязания в Стокгольме). К слову, советские и венгерские олимпийцы участвовали в Играх, но политические события вносили особый привкус в соревнования между спортсменами из этих “братских” стран. После Олимпиады с полсотни венгерских спортсменов “выбрали свободу”.
И за пару недель до открытия Игр отказалась участвовать Китайская Народная Республика — так как спортсменам с Тайваня разрешили выступать под табличкой “Формоза”, а МОК признал олимпийский комитет Тайваня.
БОЙКОТ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
Олимпиада-1968 в Мехико состоялась. А могла бы и не состояться, если бы к ней подошли с той же меркой, с какой в 1980 году подошли к Москве, а в 2008-м к Пекину.
Между тем за 10 дней до открытия Игр в мексиканской столице на площади Трех Культур полицией и военными была расстреляна демонстрация студентов, протестовавших против того, что военные заняли Национальный политехнический институт, и требовавших расширения политических свобод. Разные источники говорят о десятках, а то и сотнях убитых в ходе этой “резни в Тлателолко”. Власти объявили, что огонь по манифестантам был открыт в порядке самообороны. Легко представить, какой шум поднялся бы, случись подобное в преддверии открытия Олимпиады в Пекине или, не приведи Бог, в Москве. Тем не менее Игры состоялись. Бойкота никто не объявил. Вице-президент МОК лорд Эксетер сказал в интервью “Таймс”, что беспорядки не скажутся на Олимпиаде: “Студенты протестуют не против Игр, а против мексиканского правительства”. Возможно, это был один из немногих случаев, когда спорт решили избавить от вмешательства политики. А скорее всего, ни капиталистический Запад, ни коммунистический Восток из чисто прагматических соображений не были заинтересованы в том, чтобы портить из-за бойкота отношения с Мексикой.
И все-таки в Мехико без политики спортивный праздник не обошелся. Главными скандалистами стали два чернокожих американских спринтера Томми Смит и Джон Карлос, которые, взойдя на пьедестал почета, в знак протеста против расовой сегрегации вскинули в салюте кулаки в черных перчатках во время исполнения американского гимна. На спортсменах к тому же были эмблемы движения за гражданские права. Обоих спортсменов под предлогом, что политическим акциям не место на Олимпиаде, удалили из американской олимпийской команды. “Черная Америка поймет, что мы сделали”, — были уверены спортсмены-бунтари.
А чехословацкая гимнастка Вера Чаславска в знак протеста против советского вторжения в ее страну демонстративно отвернулась во время исполнения гимна СССР. За это стала на многие годы невыездной.
САМЫЙ ЧЕРНЫЙ БОЙКОТ
Олимпиада 1976 года в Монреале прошла под знаком бойкота со стороны африканских стран. Как и в случае с мельбурнской Олимпиадой, страна-хозяйка оказалась тут ни при чем. Почти три десятка стран (в основном африканских плюс Ирак) объявили бойкот Играм из-за того, что в Олимпиаде участвовала команда Новой Зеландии. В чем же провинилась родина птичек киви? Дело в том, что новозеландская сборная по регби проводила игры с командой из расистской ЮАР. Начиная с 1964 года из-за политики апартеида южноафриканским спортсменам включили на несколько десятилетий “красный свет” на участие в Олимпиадах.
Международный олимпийский комитет отказался закрыть дорогу новозеландцам за их “связь” с юаровцами на Олимпиаду — и это обидело черную Африку. Не помогли и оправдания, что Новозеландский союз регби — это автономное образование, не имеющее отношение к Олимпиаде. Более того, не только новозеландцы участвовали в соревнованиях с южноафриканцами. Тем не менее африканские страны в большинстве своем в Монреаль атлетов не прислали.
Не участвовали в монреальской Олимпиаде и китайские спортсмены (как из КНР, так и с Тайваня). Проблемы возникли после того, как Международный олимпийский комитет признал КНР единственным законным представителем Китая (а Тайвань — ее частью).
САМЫЙ РОДНОЙ БОЙКОТ
“Москау, Москау, закидаем бомбами, будет вам Олимпиада, йо-хо-хо-хо-хо!” Сейчас, наверное, и не узнать, кто так чудно “перевел” шлягер ВИА Dschinghis Khan, но текст этот, не имеющий отношения к оригиналу, вполне укладывался в атмосферу, окутывавшую московскую Олимпиаду.
Через несколько дней после наступления нового, 1980 года президент Картер обратился к американцам. Смысл его обращения сводился к тому: Соединенные Штаты могут не принять участия в московской Олимпиаде, если СССР продолжит свои “агрессивные действия”. Всего за несколько дней до того, на западное Рождество, Советский Союз ввел войска в Афганистан.
Согласно западным СМИ, идея олимпийского бойкота родилась на встрече НАТО 1 января. Но это не совсем так. Еще до ввода советских войск в Афганистан звучали голоса с требованием бойкотировать московскую Олимпиаду. В Британии либеральная партия обсуждала возможность бойкота в знак протеста против преследования советских диссидентов. Израильский премьер Менахем Бегин, поддерживаемый еврейскими организациями США, выступал против выбора Москвы в качестве места проведения Олимпийских игр из-за ограничений на выезд евреев из СССР.
Так что не будь советского вторжения в Афганистан, Запад придумал бы другой повод, чтобы бойкотировать Игры в Москве. Возможно, не столь убедительный. Здесь же Кремль преподнес своим идеологическим и геополитическим противникам царский подарок. Которым не замедлили воспользоваться: 16 января 1980 года в телеинтервью госсекретарь Сайрус Вэнс однозначно заявил, что если советские войска в течение месяца не будут выведены из Афганистана, Соединенные Штаты будут бойкотировать московские Игры. Олимпиаду поставили перед ультиматумом (или шантажом, что будет вернее).
СССР войска из Афганистана, конечно, не вывел — и 20 февраля Белый дом выступил с заявлением о том, что США не отправят свою команду в Москву. А 13 марта министерство торговли выпустило заявление с требованием, чтобы американские коммерческие фирмы прекратили экспорт в Москву продукции, имеющей отношение к Олимпиаде.
За американцами потянулись и их союзники — правда, далеко не все. В бойкоте объединились страны, которые в иных условиях едва ли могли занять схожую позицию: “империалистические” США и коммунистический Китай, Израиль и Саудовская Аравия. Великобритания, Франция, Греция хоть и поддержали идею бойкота, но разрешили своим олимпийцам при желании ехать в Москву. Хотя на Олимпиаду-80 поехали из этих стран делегации меньшие, нежели обычно, британская олимпийская команда была самой большой из всех западноевропейских стран (170 участников). На церемониях открытия и закрытия спортсмены из ряда стран (Австралия, Андорра, Бельгия, Дания, Великобритания, Ирландия, Италия, Испания, Швейцария и др.) шли не под национальными, а под олимпийскими флагами. А при вручении медалей спортсменам из этих стран исполнялся олимпийский гимн.
Конечно, московский праздник спорта, хоть и омраченный бойкотом, все-таки состоялся. И еще вопрос, кто оказался в большем проигрыше: хозяева Олимпиады или участники бойкота. Им пришлось довольствоваться суррогатными Олимпийскими бойкотными играми, проведенными в Филадельфии. В этой “альтернативной Олимпиаде” участвовали спортсмены из 29 стран — США, Канада, Китай, Египет, Таиланд, ФРГ, Судан, Кения и др. До этого, как писало британское издание Daily Telegraph, у американцев появились планы по проведению “альтернативной Олимпиады” в африканском государстве Берег Слоновой Кости (эта страна с прозападным правительством одна из немногих на Черном континенте не поддерживала дипломатических отношений с СССР).
КИТАЙСКИЕ ЦЕРЕМОНИИ
Прежде чем обижаться на тех, кто призывает к бойкоту Пекина-2008, китайцам стоит вспомнить, что их страна сама не слишком жаловала своим присутствием Олимпийские игры. Начиная с момента появления Китайской Народной Республики с участием спортсменов из Поднебесной в Олимпиадах возникли проблемы. Хотя гоминьдановцам оставалось довольствоваться границами острова Тайвань, их режим продолжал именоваться Китайской Республикой, которую признавали многие страны Запада и которая в отличие от Пекина была представлена не просто в ООН, а еще и в Совбезе.
КНР была в числе тех стран, которые приняли участие в первом олимпийском бойкоте — в 1956 году. А пару лет спустя красный Китай прервал отношения с МОК из-за того, что тот признавал тайваньский олимпийский комитет, — Пекин в этом усмотрел нарушение своего суверенитета. В Москву-80, к “советским ревизионистам и гегемонистам”, китайцы не поехали уже по идеологическим соображениям — и в знак протеста против вторжения в Афганистан.
Первые летние Игры, в которых с тех пор принял участие Китай, — это была Олимпиада-84 в Лос-Анджелесе. В них же, кстати, участвовали и тайваньские спортсмены, но под более-менее устраивающей Пекин вывеской “Китайский Тайбэй” (а не “Китайская Республика” или “Тайвань”).
Так что с учетом собственного исторического опыта китайцам следует быть снисходительнее к тем, кто призывает бойкотировать их Олимпиаду. Хотя спорт и бойкот все-таки не должны пересекаться.
САМЫЙ АСИММЕТРИЧНЫЙ БОЙКОТ
Спустя четыре года “империя нанесла ответный удар”. Асимметричный, так сказать. 8 мая 1984 года Советский Союз заявил о бойкоте олимпиады в Лос-Анджелесе.
Странно, почему Москва не увязала свое участие в Играх, скажем, с выводом американского контингента с Гренады или еще откуда-нибудь. Но упор был сделан на то, что принимающая страна не обеспечивает должного уровня безопасности для олимпийцев. В День Победы, 9 мая 1984 года, в советских газетах появилось строгое заявление Национального олимпийского комитета СССР: “Известно, что с первых дней подготовки к нынешней Олимпиаде американская администрация взяла курс на использование Игр в своих политических целях. В стране разжигаются шовинистические настроения, нагнетается антисоветская истерия”. Далее говорилось об активизации “различного рода экстремистских организаций и групп, открыто ставящих своей целью создание “невыносимых условий” для пребывания делегации СССР”. Отсюда вывод: американская сторона не намерена обеспечить безопасность всех спортсменов.
Если отбросить идеологию и желание расквитаться с янки за бойкот-80, то обвинения со стороны СССР имели под собой почву. Была, к примеру, разрешена деятельность организации “Запретить Советы”, собиравшей подписи против участия СССР в Играх-84.
Вслед за СССР о бойкоте Игр-84 объявили олимпийские комитеты Болгарии, ГДР, Вьетнама, Монголии, Лаоса, Чехословакии, Афганистана, Южного Йемена, Кубы. К бойкоту присоединился ряд стран, в основном социалистических. За исключением Китая, Румынии и Югославии, отправивших своих олимпийцев в Америку. А единственной страной, не поехавшей ни на московскую, ни на лос-анджелесскую Олимпиаду, оказался Иран, противостоявший “большому и малому шайтанам”. В количественном отношении (поскольку качественное — это отдельный разговор) лос-анджелесский бойкот не дотягивал до московского. В Америку приехали атлеты из 140 стран, тогда как в Москву — из восьмидесяти...
И, подтверждая истину о том, что истории свойственно повторяться, представители “прогрессивного человечества” — как и “лагерь реакции” за четыре года до того — провели свою “олимпиаду”. Только в 1984 году она называлась Играми Дружбы.
САМЫЙ НЕУДАВШИЙСЯ БОЙКОТ
Ничего хорошего не предвещала и Олимпиада-88, проводившаяся в столице Южной Кореи. На фоне лос-анджелесского бойкота в СМИ всерьез звучали опасения: “А выживут ли Олимпиады?”
Тем более что Играм в Сеуле предшествовала история с южнокорейским лайнером, сбитым советскими военными. К тому же Южную Корею соцстраны попросту не признавали.
Но для Сеула все получилось как нельзя лучше. О своем бойкоте Игр объявили только формально находящая в состоянии войны с Югом Северная Корея, а также примкнувшие к ней Куба, Эфиопия и Никарагуа. Призывы из Пхеньяна к главным идеологическим союзникам проявить солидарность проигнорировали и Советский Союз, вступивший в самый разгар перестройки, и Китай, приступивший к своим реформам.
По сравнению с “великими” бойкотами трех предыдущих летних Олимпиад сеульские Игры-88 выглядели просто образцом международного согласия. А уж следующие Игры 1992 года в Барселоне, казалось, положили конец “холодной войне” в спорте. На Олимпиаду впервые после мюнхенских Игр 1972 г. приехали спортсмены из всех стран, входящих в МОК (исключение составил Афганистан — но там, в условиях гражданской войны, было просто не до того).
— Как соотнести знаменитый слоган “О спорт, ты мир!” и то, что в, казалось бы, чисто спортивное мероприятие так активно вмешивается политика? На этот вопрос “МК” отвечает старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Нина БРОДСКАЯ, автор работ, посвященных большому спорту как фактору формирования национального имиджа.
— Политика и лозунг “О спорт, ты мир!” совершенно не соотносятся друг с другом. Начиная с берлинской Олимпиады 1936 года этот олимпийский слоган потерял свое значение. Именно во время этих Игр Гитлер впервые — и весьма удачно — использовал Олимпиаду в политических, имиджевых целях. Потом политическая составляющая в олимпийском движении как-то затихла, затем снова начала подниматься. И спортивное противостояние, ставшее продолжением борьбы двух супердержав — США и СССР, привело к тому, что спорт стал очень политизирован. Спортивный успех стал знаменовать превосходство не конкретного атлета или команды, а страны и системы в целом. Особенное значение политизация олимпийского движения получила с тех пор, когда с приходом Самаранча Олимпиада превратилась в выгодное экономическое предприятие. Апогеем советско-американского противостояния стали бойкоты Олимпиад 1980 г. в Москве и 1984 г. в Лос-Анджелесе.
Ранее, до Первой мировой войны, Олимпийские игры не были популярны. О них знали очень немногие. Поэтому и бойкотировать их кому бы то ни было не имело никакого смысла. Другое дело, когда они стали популярными, более того — стали PR-проектом. Вот тогда их и стали бойкотировать.
— Насколько эффективным является олимпийский бойкот? Не вывел же в 1980 году Советский Союз войска из Афганистана. И не верится, что Китай возьмет и начнет либерализацию политической сферы...
— Олимпийский бойкот — это прежде всего имиджевое явление. Когда объявляют бойкот, то не ждут, что цели, обозначенные этим бойкотом, будут когда-то выполнены. Об этом даже никто и не думает. Кто думает, что там происходит в Китае? Но вот удалось сорвать пронос олимпийского огня — и внимание привлечено... На самом деле вопрос о том, достоин ли Китай принимать у себя Олимпиаду, муссируется уже давно, задолго до нынешних событий в Тибете. Изначально это был спорный вопрос. Но надо сказать, что Пекин на 1000% использует Олимпиаду-2008 в имиджевых целях. Китайцы, может быть, первыми по-настоящему поняли всю ту политическую выгоду, которую несет проведение Олимпиады. Естественно, что противники Китая пытаются использовать олимпийский фактор в своих целях. Как еще повлиять на Китай? Через имидж. Имидж — это действительно практически всё. Испортишь имидж — испортишь многое другое. И, кстати, боюсь, что с Олимпиадой в Сочи России предстоят еще очень серьезные проблемы.
Олимпийский спорт, все более превращаемый в разменную монету пиаровских кампаний, устраиваемых всеми, кому это выгодно, оказывается беззащитным перед вторжением политики. То, что происходит сейчас вокруг пекинских летних Игр, — это не только головная боль для вождей КНР. Это еще и сигнал, недвусмысленно адресованный Москве: вряд ли приходится сомневаться, что к белой Олимпиаде в Сочи не появится даже не один, а несколько российских “тибетов”. И кто может гарантировать, что история с Пекином-2008 не повторится с Играми-2014?
