А у Демченко, который, между прочим, на шестые (!) в карьере Игры сюда приехал, с драматургией все в порядке. Еще несколько дней назад его считали главным претендентом на “золото” Ванкувера. Почти железным. Собственно, некоторые так прямо и заявляли: “Это однозначно его Олимпиада!” Но... На тренировке погиб грузинский саночник Кумариташвили. Трассу организаторы подкорректировали. Точнее, сократили. Что на пользу Альберту ни капли не пошло. С его-то стартом — чем короче трасса, тем хуже. Вот и нарисовалось четвертое место. Самое обидное, если вдуматься...
Впрочем, когда мы, уже после всех автографов и фоток, присели с Демченко посмотреть соревнования саночниц в уютных креслах Bosco Space, он на несчастного человека похож явно не был. И вещи при этом очень интересные рассказывал. Обычно о таком молчат, правда?
— ...Ну что, Альберт, соль на раны будем сыпать?
— Да ради бога!
— Вот все столько говорили — и наши специалисты, и не наши — о том, что это будут ваши Игры. Выходит, трагедия с грузинским саночником, если уместно так говорить, и по вам ударила?
— Не только по мне. Ударила она и по другим спортсменам, которые могли бы на медали тут претендовать. Но не имеют такого разгона, как у немцев (первое и второе место в санях-одиночках заняли Лох и Мёллер из Германии. — “МК”). Получается, все старт и решил...
— Тут тренер канадцев — хозяев трассы, кстати! — тоже жаловался, что его подопечная Гоф до переноса старта вниз была в лидерах, а теперь откатилась на какое-то там “надцатое” место.
— Ну а что — хозяева... Они сами виноваты. Мое мнение вот какое: захотели прыгнуть выше задницы — и сами себе испортили праздник! Канадцы, я так думаю, хотели взять медали и у мужиков. Любой ценой. Вот для этого, наверное, они и стали усложнять трассу.
— Но я так понял, причина того, что Нодар Кумариташвили вылетел из желоба и разбился, еще и вот в чем: на этой тренировке начали натягивать тенты от солнца, чтобы не растопило лед...
— Да, из-за штор этих видимость и пропала. Мы же в том заезде, когда Нодар и погиб, как в туннеле ехали. Как в аквапарке, знаете, в трубе такой закрытой... Ты же когда катишь там — не видишь поворота. И только проехав уже много раз без света, начинаешь понимать: вот сейчас будет поворот направо, а сейчас — налево... До этого мы по открытой трассе ездили — все видели. А тут канадцы р-раз — и резко устроили нам трубу! Это было даже не перед тренировкой — прямо в ходе заезда! Никто и не подготовился... Первые участники проехали еще без тентов. А потом нам уже начали объявлять: “В связи с солнцем закрыты виражи такие-то...” Чуть позже: “Закрыты такие-то...” И когда Нодар поехал, то потерял ориентацию в пространстве!
— Тенты — ладно... А почему там сразу отбойник не поставили?
— Мне это тоже непонятно. Потому что, вы знаете, в прошлом году тут был момент, когда украинка Якушенко пыталась выпрыгнуть из саней. На том же самом месте. За этот же борт...
— И канадцы не сделали выводов?!
— Не, не сделали. Наоборот, хотели ее дисквалифицировать! Я еле отстоял. Мы ведь с украинцами помогаем друг другу, у нас же до сих пор Советский Союз. Как пошел возмущаться: “За что?” Они мне: “А вот она без саней финишировала”. Я: “Какой там без саней?! Она только за них и держалась... Если б не сани — она бы точно вылетела за борт!”
— Ну вот смотрите: организаторы ничего не сделали. А спортсмены-то чего не возмущались по этому поводу?
— Да спортсменов никто никогда не слушает! В этом плане... Все же они умные — проектировщики и прочие...
— Интересно, а предчувствия нехорошего у вас перед тем, как погиб Нодар, не возникало? Мол, как-то слишком быстро мы едем по этой трассе?
— Из-за того, что трасса такая быстрая, сначала ничего не возникало. Но вот именно в тот день, когда Нодар разбился, прямо с утра у меня появился немотивированный страх: что-то случится! Я даже взял телефон — позвонил нейропсихологу своему. В Москву. Сказал, что есть чувство тревоги. Вроде все нормально идет, а вот что-то беспокоит!
— Что чувствует человек, который уступил по итогам четырех заездов три сотых секунды? Досаду? Это ж моргнуть не успеешь!
— Ну нет, знаете, три сотых — это много для саней...
— Да, интересный у вас вид спорта. Три сотых — много... Как вообще приходят в сани, расскажите.
— Я в детской школе начал заниматься. У нас в Чусовом много зимних видов. А что мне было еще выбирать? Горные лыжи — сказали, что поздно. Мне 11 лет было. Потом побегал на лыжах — не понравилось.
— И не страшно было в детстве?
— Да ничего там страшного нет, дети всего несколько виражей делают... Какая скорость? 100 километров в час? Да что ты... 20 — от силы! Серьезно же заниматься я только в 17—18 лет начал.
— Обычный человек может на санях по вашему желобу скатиться?
— Может. Где-то семь виражей. Такие услуги есть на многих трассах — и это все вполне безопасно. Ну, об бортики побьет немного, но наколенники и налокотники спасут... У нас, правда, прокат не очень развит. В отличие от Германии. Там как суббота-воскресенье — так все трассы заняты!
Ванкувер.
