О том, что здание Института стекла может быть вскоре реконструировано или вовсе разобрано, говорит имеющаяся в открытых источниках информация о смене владельца организации: институт сейчас контролируют представители девелоперской компании, а значит, предполагается рекультивация территории (аналогично тому, как рекультивируют промзоны). В подобных случаях корпуса заводов и НИИ, не имеющие охранного статуса, демонтируются — вполне ординарное здание Института стекла, скорее всего, ждет аналогичная участь.
Но фасад типовой «стекляшки» украшает монументальная мозаика — таков был полвека назад способ сделать архитектурные объекты индивидуальными «малой кровью». Абстрактная композиция называется «Рождение стекла» и, по имеющейся у градозащитников информации, создана в мастерской художника Абдуллы Кулиева фрагментами, которые потом смонтированы на фронтоне. Это значит, что произведение достаточно легко можно демонтировать и сохранить. К чему общественность и призывает будущих застройщиков.
Монументальные композиции советских лет на фасадах и глухих стенах иногда служат для зданий своего рода охранной грамотой — так, по словам сотрудников префектуры ЦАО, панно «Мы строим коммунизм» на одном из старых, выселенных зданий Серпуховской площади является главной причиной, по которой здание не снесли в 2000-х годах (такие планы в префектуре в те годы существовали, но помешал резонанс из-за панно). Одновременно эти же декоративные элементы для балансодержателей зданий часто являются заметной головной болью — так, уже несколько лет обсуждается вопрос, как поступить со знаменитым «Ухом» Леонида Павлова на фасаде Центрального экономико-математического института РАН на Нахимовском проспекте. Поддерживать конструкцию в порядке (это необходимо не только для сохранности «Уха», но и ради безопасности пешеходов) требует больших вложений, а демонтировать нельзя — архитектурный элемент охраняется законом.
— Здания КБ, НИИ и других «интеллектуальных» подразделений часто возводились в промзонах и представляют собой своеобразный род архитектуры, достаточно ценный, — рассуждает Николай Васильев, генеральный секретарь российского бюро DoCoMoMо, организации по документированию и сохранению архитектуры ХХ века. — Это модернистские здания, часто созданные по индивидуальным проектам ГипроНИИ или отраслевых архитектурных бюро. Поскольку проблема монотонности типовой утилитарной архитектуры была осознана еще в конце 1950-х годов, типичным приемом «обогащения среды» стали мозаики, рельефы и другие монументальные формы. Иногда они декорируют даже не уличные фасады, а интерьеры помещений закрытых НИИ. Так или иначе, это монументальное искусство весьма интересно. Дело еще и в том, что те тенденции (формальное искусство, беспредметность), которые были под запретом в станковой живописи после хрущевского погрома абстракционистов, были вполне проходными в монументальном искусстве.
По словам эксперта, панно на Душинской улице — по своему содержанию и эстетике именно абстрактное — одно из весьма удачных в этом жанре. Оно является украшением этой достаточно унылой промзоны, которая уже скоро будет подвергнута редевелопменту.
Если еще 10–15 лет назад мало кто относился к монументальному декору советского модернизма и вообще к этому архитектурному стилю как к ценности, то сейчас осознание этой эстетики постепенно становится всеобщим достоянием. Но одновременно с этим в Москве наступило время комплексной реновации районов застройки 1960–1980-х годов (прежде всего речь о промзонах). И возникла следующая градостроительная дилемма: если декоративное оформление уже осознается как ценное, то собранная из типовых элементов «коробка» полувековой давности такой ценностью как целое не обладает. В глазах девелопера — уж точно. Поэтому логичным выглядит вариант — перенести декоративные элементы, отделив их от здания в целом.
— Конечно, монументальное оформление и архитектура самого здания почти всегда увязывались между собой, — говорит Николай Васильев. — Часто архитектор при проектировании оставлял на фасаде пустое пространство, в которое художник вписывал панно. Сейчас, когда эти здания во многом устарели (например, оказались недостаточно энергоэффективными), владельцы часто экспериментируют. Так, фасад ТЮЗа Нижнего Новгорода, украшенный рельефом, обили теплоизолирующими материалами, в результате чего рельеф оказался «вдавленным» внутрь фасада.
Так или иначе, монументальное оформление модернистского здания — одна из наиболее ценных его составляющих, подчеркнул Васильев. В частности, именно наличие такого панно может дать зданию необходимые баллы для признания объектом культурного наследия.
Но это если владелец хочет здание сохранить. А если нет — то сохранение хотя бы одного панно (как это сделано на бывшем корпусе «Детской книги» на Сущевском Валу) представляет собой, по словам эксперта, «паллиативное решение». Безусловно, так сделать лучше, чем просто разломать мозаику или продать ее частным лицам для оформления кафе (такие случаи в новейшей истории тоже были). Но это лишь минимум: хуже точно делать нельзя. А вот лучше — то есть так или иначе сохранить оригинальное здание — можно и нужно.
