Метро “Сокольники”. У входа в булочную старушка просила подаяние. Чистенькая, в белом платочке. Как мне показалось, она стеснялась своего положения — руку не протягивала на всю длину, а чуть высовывала из рукава старенького пальто. К тротуару подрулила “Вольво”. Из машины вышел солидный широкоплечий мужчина в джинсовом костюме, подошел к старушке и вложил ей в ладонь купюру. По ее удивленному взгляду я понял — это были солидные деньги. Такие не подают. Старушка поклонилась, а мужчина нежно обнял ее и проследовал в булочную. Когда он возвращался к машине, женщина вслед перекрестила его.
Примерно через две недели во дворе спорта “Сокольники” директор Рудольф Блинов познакомил меня с “джинсовым” водителем “Вольво”. Внешне это был уже другой человек: изысканный темно-синий костюм, белоснежная рубашка, аккуратно повязанный яркий галстук. “Гелани Товбуладзе, вице-президент “Спартака”, — представился он. С тех пор галопом пробежали десять лет. Мы часто встречаемся с ним по работе, а он любит навестить нас в редакции, поговорить за жизнь, посоветоваться. О том, что ему 50, я узнал случайно от его друга.
— Скажи, почему ты бросил школу и пошел учиться интернат?
— Я родился в Казахстане, в Усть-Илиме. А в Урус-Мартане мои товарищи и сверстники учились в интернате. Там образование велось на два порядка выше. Много внимания педагоги уделяли воспитанию, работал драмкружок, постоянно проводились спортивные мероприятия. Меня тянуло в интернат. С детства люблю эстрадное искусство, мой кумир — Магомаев, знаю весь его репертуар. А кумиром в спорте остается Александр Якушев.
— Как случилось, что ты пошел работать в милицию?
— Примером во всем для меня был дядя. Он работал в уголовном розыске. Честность, прямота, искренность, душевная помощь не преступнику, а оступившемуся человеку были законом его жизни и работы. А справедливость — девиз его деятельности. Я во всем старался подражать ему.
— И до сих пор веришь в справедливость, честность, порядочность?
— Да, верю. Иначе не стоит рожать детей, не стоит, наверное, жить. Негатива много. К сожалению, негодяев и подлецов прибавилось. Но порядочность зависит от себя самого. Человек сам выбирает свой путь. Я верю в человека.
— Говоришь, негатива стало больше, а его что — раньше не было?
— Было, но не столько. Горбатая экономика выплеснула на поверхность всю нечисть, воров, убийц, бандитов. Раньше убийство было ЧП. Все сотрудники выходили на работу, преступника находили и наказывали. Участковый не был пугалом, он заходил в любую квартиру, знал, кто где живет. Хулиганство, преступность были, но твердой почвы для этих явлений, как сейчас, не было.
— Это в каком городе?
— В Москве. Скажу откровенно: воры в законе уважали органы, считались с нами. Сегодня происходит что-то непонятное. И я ушел.
— Ушел в чине майора? Была перспектива роста?
— Моя мечта, принципы, заложенные дядей, не осуществились. Закон чести потерял свое истинное значение. Власть используется вопреки закону. Процветают карьеризм, подхалимаж. Я в такой игре не участвую.
— И ушел в бизнес?
— Не только. И в бизнесе, и в организационных вопросах могу объединить людей, сделать полезное, взять на себя ответственность.
— Например?
— Я первый в стране создал и зарегистрировал жилой комплекс в Талдоме. Первый привез в Чечено-Ингушетию, Узбекистан и Казахстан оборудование для изготовления хлебопродуктов. Мои итальянские партнеры давали на развитие отрасли пять миллионов долларов. Но вот чиновников, которые смотрят в карман, я победить не смог. Горел желанием создать, но законы джунглей оказались сильнее.
— И ты подался в спорт?
— Спорт — моя страсть, любовь, настроение, разрядка, все лучшее. В 1990 году я был одним из самых преуспевающих бизнесменов в стране. Акционерное общество “Геракл” имело девять филиалов. Это был большой серьезный бизнес. Ко мне приходили занимать деньги сегодняшние олигархи. Хоккейный “Спартак” к тому времени уже три месяца сидел без зарплаты. Пришел Якушев и все откровенно рассказал. Это он спас “Спартак” от краха. Вместе с директором автокомбината №1 Краузе мы создали свою структуру, юридическое лицо. Расходы были огромные. В 1992 году “Спартак” стал третьим. Так я вошел в мир хоккея с его проблемами. Это стало мне близко и понятно. Если взялся, не могу бросить — жену, товарища, работу, привязанность. Постепенно передал свой бизнес друзьям и родственникам. Многое из того, что зарабатывал “Геракл”, уходило в “Спартак”, в хоккей. И я твердо понял, что это не хобби, а дело государственной важности. Но биться за выживание приходилось небольшой кучке людей. Чем было труднее, тем яростнее мы становились. Восемь лет я нес на себе бремя содержания команды. Теперь об этом многие забыли, но я не тщеславный. “Спартак” жив, укрепляется, и это главное. Но самое главное, чтобы наш хоккей был лучшим в мире. Для этого есть все, и прежде всего люди.
— Кубок “Спартака” вырос в крупный международный турнир, зарегистрированный ИИХФ.
— Мы искали что-то новое, но нужен был толчок, привлекательное, сильное. Познакомился с Фетисовым. У Славы много достоинств, но главное, на мой взгляд, он никогда не бывает равнодушным, безразличным. Рассказал ему о Кубке “Спартака”, как его быстро раскрутить, привлечь спонсоров, солидные деньги. Он схватился за эту идею. Но нужно было убедить хоккеистов, которые играли в НХЛ. А им постоянно рассказывали страшилки о том, что в России мафия, топоры, медведи по улицам ходят. Авторитет Фетисова непререкаем, и на второй розыгрыш Кубка приехали все, кого мы пригласили, — звезды. Прилетели Могильный и Федоров. А ведь их годами уговаривали, что они враги народа и им в аэропорту наденут наручники. Мы дошли до президента Ельцина, и он дал указание генеральному прокурору разобраться. Вместо наручников в аэропорту им выдали российские паспорта. Могильный женился в Москве, у него две дочки. Нам удалось покончить с отчужденностью звезд от страны, тем более они все россияне и многие будут жить в России. Например, Буре строит большой дом, купил квартиру.
— Кроме тебя, Якушева кто еще в команде?
— Мои партнеры и друзья. Главное же то, что у нас есть база — дворец спорта “Сокольники”. Директор Рудольф Блинов сумел вести хозяйство так, что “Сокольники” был и остается чисто спортивным комплексом, без коммерческих структур. Комплекс работает на спорт, это база “Спартака”. Здесь проводятся чемпионаты и кубки по многим видам спорта, и этим мы доказали, что в России возможно нормальное общение, нормальная человеческая жизнь. И заслуга хоккеистов-звезд огромна. Они как бы вторично для себя открыли Россию. Но сколько мы преодолели барьеров, отказов, запретов — отдельная тема.
— Все, что ты и твоя команда делаете, требует огромных денег. Где взять?
— Когда я понял, что развивать бизнес не дадут, мы — Якушев, Старшинов, Блинов — пошли к Лужкову. Мэр дал поручение Шанцеву. Но еще два года мы бились как рыба об лед. Если составить список начальников и бизнесменов, с которыми я встречался, то это будет книга. Но что главное — сумели сохранить самостоятельность. Ни мафию, ни бандитов мы не подпустили. Только за автографами к Фетисову, Буре, Ларионову, Ковалеву.
— Затем пришли к идее создания фонда “Спартака”?
— Вот уж когда стало совсем невмоготу, пошли к главе администрации округа. Помог без лишних слов. Создали фонд. Именно благодаря ему мы уже решили многие задачи. Ведь тех денег, которые выделяет правительство, — недостаточно. Это бюджет первой лиги. Но мы уже ищем и находим новые варианты привлечения денег.
— Через фонд намечена программа строительства в России 50 катков — фундаментальных дворцов спорта и локальных сооружений для всех, кто любит лед, коньки.
— Над этой проблемой работаем уже шесть лет. Фетисов, Ларионов, Козлов, Быков и я создали и зарегистрировали в Швейцарии фирму на строительство катков, поставку техники, экипировки. Огромную помощь нам оказали Лужков и губернатор Громов. Уже выделена земля в Мытищах, состоялась закладка дворца, далее — в Балашихе и Сочи. Дворцы рассчитаны на десяток видов спорта. При них гостиницы. Генеральный директор фонда “Спартака” Шабдурасулов обсуждал накопившиеся проблемы с президентом Путиным и вице-премьером Матвиенко. Уже есть решение правительства, и опять же нужны деньги, инвестиции, кредиты. Работа продвигается. И в том заслуга прежде всего газеты “Московский комсомолец”, которая первой доходчиво объяснила, что дворцы спорта, занятие физкультурой действуют на избирателей сильнее, чем команда пиарщиков.
— Вернемся к теме работы в органах. Тебе светила карьера и относительно спокойная жизнь. Ты все сломал. Не жалеешь?
— Живу так, как меня воспитали дядя и в интернате. Считаю, что правильно. Работаю тяжело, но уже прошли трудный путь, который дал результат. Жалею лишь о том, что к 50 годам мог сделать намного больше. Мешают зависть, коррупция, чиновники.
— Кроме работы есть семья: два сына, жена — им нужен отец, муж, хозяин.
— Меня эта проблема очень мучает. Но мне удалось правильно воспитать сыновей, дать образование. Не помню, когда отдыхал с семьей и вообще отдыхал. Но во имя чего-то большого приходится жертвовать. Стараюсь жить по законам человечности. Когда навещаю мать в Ингушетии и она меня спрашивает: “Сынок, ну что же будет?” — отвечаю: “Все будет нормально, будем жить, как все цивилизованные люди”. Я в это верю, если бы не верил, нашел бы занятие спокойнее. Но по-другому жить не могу.
