Шура и Лева стали известны после клипа “Варвара”. Как в избитых фильмах про американскую мечту, наутро после первого же эфира они проснулись знаменитыми И продолжают просыпаться с теми же чувствами до сих пор. А между тем Лева и Шура начинали играть поодиночке, и только случай свел их воедино, дав миру дуэт со странным названием “Би-2”.
Разлуки сохраняют отношения
— Вы не устали друг от друга? Вместе вы уже довольно давно.
В этот момент Лева смачно зевает. Но тут же отшучивается, мол, устали, но не до такой же степени. Шура решает вступиться за друга:
— Мы неделю назад вернулись из тура по Израилю, сделали в России последний концерт в сезоне. У нас есть всего два дня, чтобы закончить все проекты. Ведь после этого мы улетаем в отпуск. Это сейчас беготня, зато потом будет три недели тишины и покоя.
— Ваши любимые барышни передвигаются вместе с вами?
Лева: — Я считаю, что во время небольших разлук отношения лучше сохраняются. Люди отдыхают друг от друга. Если это не касается заграницы, то предпочитаю ездить один, как на работу. А отдыхать ездим вместе.
Шура: — А я воздержусь от ответа, хорошо? Скажу про нас с Левой. Вместе мы последний раз отдыхали в 88-м году. Поехали тогда под Ялту. После этого мы и сделали группу “Би-2”.
Л.: — Там даже были драки, но не между нами, а с местными хулиганами.
Ш.: — А сейчас на “Нашествии”, когда с братьями Самойловыми мы представляли “Нечетного воина”, оказалось, что они сейчас тоже впервые едут отдыхать вместе.
“Шевчук для нас вчерашний день”
— Лева, как получилось, что тебя пригласили в театр играть знаменитого Сержа Гензбура?
Л.: — Не знаю, мне просто предложили поучаствовать в антрепризе. Она называется “Sorry angel”. На сцене два человека. И это не мюзикл, но музыка там присутствует.
— Участие в спектакле не мешает основной деятельности?
Л.: — Стараемся совмещать. Правда, это сложно сделать с нашим гастрольным графиком, который просто не прекращается.
— Говорят, что в борьбе с пиратами вы придумали ноу-хау.
Л.: — Ноу-хау? Мы придумали? Это какая-то неверная информация. Нет у нас никаких отношений с пиратами, и победить их практически невозможно. Это надо решать на правительственном уровне. Просто мы выкладываем интернет-треки для наших фанатов раньше, чем пираты выпустят нелегальный диск.
— Давайте поставим точку над “i” в ваших отношениях с Юрием Шевчуком. На одном из концертов, говорят, он отказался выходить на сцену, узнав, что там выступает и группа “Би-2”. Вы в контрах до сих пор?
Ш.: — А чего тут ставить точку? Это вчерашний день.
Л.: — Он свое отношение к нам высказал.
Ш.: — Сейчас никаких общений. У нас были хорошие отношения. Он приезжал в Австралию. Мы тусовались, общались, все было хорошо. Но в какой-то момент в прессе пошел негатив от него по отношению к нам. Может, он простыл (полушепотом), заболел. У меня было несколько знакомых, которые сначала были нормальными, а затем раз — и гайморит! (Оба смеются.)
Л.: — Да ладно, чего об этом говорить? Просто у некоторых происходят какие-то патологические изменения в мозгу. (Смеются.) Мы хорошо относимся к его творчеству. Но с Шевчуком не общаемся. На концертах мы не пересекаемся, потому что играем в другой день, если это фестиваль.
Ш.: — Заметь, не только мы это делаем. Практически все наши коллеги так поступают.
Общий бизнес с “фабрикантами”
— Говорят, что вы “фабрикантов” перед камерами заставляли петь вживую. Это так?
Ш.: — На пятничном шоу мы заставляли всех артистов петь вживую. Были казусы, когда люди забывали слова на сцене и телевизионщики настаивали на перезаписи, но мы говорили: “Ни в коем случае! В этом весь и прикол!”
— Какое у вас отношение к сегодняшнему отечественному шоу-бизнесу?
Ш.: — “Фабрика” уже закончилась...
Л.: — А мы сами являемся частью этого бизнеса. А почему нет?
Ш.: — Дело в том, что группа, которая начинает собирать площадки по 10—20 тысяч человек, — это уже шоу-бизнес. И Шевчук — это тоже шоу-бизнес, только русский. Он не похож ни на что, что происходит в любой другой стране.
— Почему в свое время вы отказались участвовать в телепроекте “Последний герой” — после этого сборы были бы — закачаешься?
Л.: — Нам предлагали. Но тогда пришлось бы уехать на месяц-полтора, а это не для нас.
Ш.: — Но песню-то для проекта мы сделали! И сделали, и записали ее за четыре дня. Вот это был настоящий “Последний герой”. Была экстремальная ситуация, вот мы и решили попробовать — сможем такое сделать или нет. А ехать туда зачем? Если ты появишься лишний раз на ТВ, а песен у тебя нет или они так себе, то это не спасет тебя.
“Каждый год покупаем визы в Россию”
— Правда, что вместо Ингеборги Дапкунайте в вашем клипе должна была сниматься певица Юля Чичерина?
Ш.: — Чичерина была на гастролях, а даты съемок клипа были уже оговорены. И было принято решение снимать Ингу...
Л.: — Нет, сначала мы хотели снимать Друбич, затем Андрейченко...
Ш.: — Камера проплачена, все проплачено — Чичериной нет. Что делать?! Позвонили Инге, она легко согласилась. Мы же были с ней знакомы. Познакомились в Лондоне, она ходила на наши концерты. Она очень позитивная. Я недавно встретил ее в парфюмерном магазине, она оттуда вела передачу “Большой брат”, тепло встретились.
— А ты не считаешь, что такой актрисе не пристало вести такую передачу?
Ш.: — Я эту передачу смотрел за границей. Здесь я не видел ни одной программы. Не успеваю, да и не большой я любитель ТВ. Если выдается минута, покупаю DVD и смотрю кино.
Лева опять зевает. Но тут же восклицает:
— Нет-нет, это не по поводу Дапкунайте! Да я даже и не зеваю!
— Вы были гражданами СССР, почему до сих пор музыканты “Би-2” не являются гражданами России?
Ш.: — У меня два гражданства, поэтому я не имею права получать российское. Можно попробовать получить вид на жительство, но руки не доходят.
Л.: — Это жутко замороченная история. Нужно пройти через огромное количество бюрократических точек. Поэтому мы покупаем каждый год визы и живем по ним.
— А по какой родине испытываете ностальгию?
Л.: — Когда скучаем по Израилю, берем билеты и едем туда. Скучаем по Мельбурну — январь, февраль мы всегда бываем там по работе.
А когда долго находишься за границей, начинаешь скучать по Москве. Мчишься сюда с таким ощущением, что едешь домой. Что будет дальше? Мы не знаем. И нас вполне устраивает жизнь в Москве — все большие дела делаются в России.
Ш.: — Хотя в климатическом плане если бы Москву построили на месте Ялты или Сочи, было бы лучше! (Смеются.)
“Нам угрожали прыщавые мальчишки”
— Вы известные музыканты, но я ни разу не видел рядом с вами охранников. Почему?
Ш.: — А зачем?
— По статусу...
Л.: — Пока не было таких рецидивов, чтобы их приглашать.
— А угрозы в ваш адрес по Интернету?
Л.: — Я уже давно не обращаю внимания на подобное. Нам до сих пор угрожают. А в первый раз мы испугались за наших близких, поэтому вызвали органы. Они просчитали, кто это хулиганит, серьезно их пуганули. Как оказалось, телефонными террористами были прыщавые мальчишки.
— Шура, говорят, у тебя осталась гитара, на которой играл легендарный Роберт Фрипп?
Ш.: — Это основная гитара, 80% всех звуков сделано на этой гитаре. Но на ней не играл Фрипп, он ее сделал.
— Не устаете исполнять старые песни?
Ш.: — А когда нам становится скучно, мы их переделываем. Например, версий “Варвары” у нас пять или шесть. И мы их постоянно меняем, но контекст остается тот же. А выбрасывать из репертуара песни, благодаря которым мы стали популярны, как это делают многие группы, я считаю неправильным.
— Признайтесь, почему вы никак не меняете свой сценический имидж?
Ш.: — В следующем году к выпуску альбома что-то изменится, но не будем говорить что.
Л.: — Мне просто не нравится долго готовиться к концерту, потом готовиться к выходу на улицу. А так очень удобно: отыграл концерт и, не переодеваясь, едешь тусоваться.
