Какая овация: музыкантов из Бамберга, открывших вчера Фестиваль симфонических оркестров мира, вызывали на поклон раз семь, таки выпросив «бис». Оркестр крепкий (возраст — 40-45), звук густой, мускулистый; очень вдумчивый Брамс и наотмашь разящий Брукнер.
Бамберг, Бамберг… Чудный старинный городок в Баварии, «немецкий Рим» (на семи холмах); не пострадал от бомбежек в годы Второй мировой и с 1993-го включен в список Юнеско как «сокровищница мировой культуры». В 1946-м здесь был основан первый в новой Германии симфонический оркестр, имеющий — словами Бэлзы — «и славянские корни»: в первый состав вошли музыканты, до войны работавшие в Праге.
И вот они — в Москве: вся улица перед Колонным залом автобусами заставлена; до репетиции — полчаса, к нам вышел Джонатан Нотт — 45-летний британский дирижер, озорной-заводной-энергичный-веселый, и с первых слов — комплимент фестивалю: «Я очень интересуюсь современной музыкой и считаю, что главное событие этого форума (который становится все более значимым в мире) — премьера Шестой симфонии Рыбникова. Подобные проекты позволяют музыке развиваться дальше, оставаться «живым искусством», а что может быть важнее?».
Про Бамберг мы мало что знали, мусоля одну и ту же инфу из инета; так, всех весьма позабавил факт, что оркестранты якобы отказались от нотных тетрадок, заменив их ноутбуками с ножным «переворотом страничек». Однако Нотт вернул нас к реальности: «Когда я только пришел в Bamberger Symphoniker, мы действительно пошли на такой эксперимент — интересная штука. Например, делает концертмейстер какие-то пометы в нотах на репетиции — и все это моментально заносится на дисплеи… Увы, из-за технических погрешностей затея эта так и не смогла реализоваться полностью. В этом году ноутбуки не используем». А ну их — разве в этом суть?
Посмотрите, как Бамберг играл Вторую Брамса! Это же эбеновое дерево, «Эбеновый концерт» Стравинского, тысячелетнее вино, настоянное грёзами. Только на лица их взгляните — не мальчики-девочки 20-летние, а точность, градус эмоции — как за рулем F1. Нотт зажигает: «Знаете, я — как англичанин — не ожидал, что у немецкого оркестра будет такой звук — звук темный, насыщенный, богатый. Я много езжу по миру — мне такого звука не хватает! Музыканты Бамберга — это импровизационность, живость, поиск; они получают удовольствие от игры. Моя лишь задача — чтоб качество звука оставалось неизвенно высоким».
Итак, в одном концерте Нотт столкнул Брамса и Брукнера — «эти два полюса, два мира, две планеты», первый «не сочувствовал реформаторству Вагнера, второй же, напротив, идеализировал его», вставляя цитаты из «Валькирии» и «Тристана и Изольды» в свою Третью «вагнеровскую» симфонию, ее-то и играли во втором отделении. Но вы тут же спросите — какую из… трех редакций? Первая, наиболее полная, длинная и сложная — дописана в 1873-м, вторая 1876-77 гг., третья 1888-89 гг..
— Мы выбрали именно первую версию, — говорит маэстро, — она так редко исполняется, не знаю, слышали ли вы ее в России. Вряд ли. Подчеркиваю — это современнейшая музыка, эта героика Брукнера, его отвага и смелость, которая потом перешагнула в его же Девятую… Невероятно сложная, в струнных — полька, в меди — хорал, множество пауз, 2064 такта, долгое время считалось, что ее и исполнить нельзя!
Но что не подвластно Бамбергу? Он еще раз доказали, что Брукнер — словами Курта — «гений формы», способный собрать эти разбегающиеся осколки мощи в единый порыв, обращенный к небесам…
