Вопросы кадрового голода в Минобороны и зачистки коммерческого наследия Сердюкова, несомненно, будут занимать Сергея Шойгу в ближайший год, а то и два. Однако по мере их решения ему придётся отвечать на более глобальные вопросы: что за армию мы всё-таки строим и как она соотносится с социально-экономической ситуацией в стране.
Дело в том, что Анатолий Сердюков (вместе с верными соратниками Николаем Макаровым и Владимиром Поповкиным) проводил реформы без какой-либо стратегической перспективы. Всё делалось по принципу: «посмотрим как у них (преимущественно на Западе), сделаем похоже, и будет у нас тоже хорошо». Отсюда и постоянные ознакомительные поездки штабных чинов в НАТОвские армии и попытки закупать там же вооружение — хотя бы и небольшими партиями, просто для сравнения. Например, в своём, фактически прощальном общении с журналистами на прошлой неделе Сердюков признал, что система по которой теперь проходят расчёты с военнослужащими, скопирована у Франции.
Из-за такого ситуативного подхода черты «нового облика» так и оставались туманными все 4 года реформ. Например, так и не было внесено никакой ясности относительно принципа комплектования: с 2008 года мы и к контрактной армии шли уверенными шагами, и отказывались от этой затеи, и вновь брали курс на контракт. На данный момент установилось понимание о смешанной комплектации: доля призывников к 2020 году должна постепенно сокращаться в пользу контрактников и сержантского состава.
Этот план представляется единственно верным, он продиктован логикой предстоящего перевооружения. Достаточно посмотреть на представленную на прошлой неделе солдатскую экипировку «Ратник», на её подсистему управления и связи, на различные высокотехнологичные инструменты, вроде беспилотников, с которыми предстоит иметь дело солдатам, чтобы понять, что непрофессионалам даже на уровне бойца, в армии не место. Сами производители переживают, что призванный на один год
Можно предположить, что новому министру идея с контрактной армией также ближе. В МЧС служат только по доброй воле, только по убеждению, только профессионалы и только взамен на достойные условия — такую систему выстроил Сергей Шойгу, в этом, вероятнее всего, причина невиданной эффективности чрезвычайного министерства.
Однако тут стоит вспомнить, что среди генералитета и офицерского корпуса преобладает мнение, будто серьёзную войну небольшой армией выиграть невозможно. Полководцам страшно подумать, что в случае крупномасштабного конфликта у них не будет палочки-выручалочки в виде мобилизационного резерва. Если каждый мужчина в стране будет знать, как собирать АК и стрелять из РПГ, им лучше спится. С учётом того, что в первую же минуту на новом посту Шойгу заявил, что намерен опираться на военных, он вряд ли станет менять сложившийся в отношении комплектования статус-кво.
Видимо, чтобы разрешить это противоречие между обязательным призывом и низкой подготовкой и дисциплиной срочников, министру обороны придётся как-то влиять на образование и даже культуру в стране. Призванный с периферии вчерашний школьник должен будет умело и аккуратно обращаться с различными хай-энд устройствами, с уважением относится к старшим по званию и с любовью — к армии и стране.
***
Может показаться, что вторая задача, также оставшаяся в наследство от Сердюкова, выглядит менее фантастично, но это лишь на первый взгляд. Речь о 20 триллионах рублей расписанных на перевооружение. Абсолютно не понятно, куда их девать. Сама цифра родилась, по всей видимости, из воздуха. Просто в правительстве прикинули, с учётом цен на нефть, сколько по-максимуму в это можно «зарядить», и решили, что «двадцаточка» — самое оно. Иначе любой предварительный анализ ситуации в оборонной промышленности показал бы, что измученные застоем, перестройкой, «лихими
Не могут военные корабелы освоить 4,7 трлн рублей до 2020 года (такую цифру называл Владимир Путин в сентябре прошлого года). «Севмашпредприятие» — самое крупное по этому профилю в стране — при полной загрузке «Ясенями» и «Бореями», со всем возможным ракетным вооружением, со всеми «откатами» заложенными в цену, не может рассчитывать больше чем на 1,6 трлн. На оставшиеся деньги остаётся только заказать авианосцы во Франции или Америке — своих мощностей в России для этого на данный момент нет и не предвидится.
Очевидно понимая это, команда Сердюкова и косилась в сторону западных производителей. То колёсная бронетехника у них интересная, то «Рыси», то пассажирские вертолёты. Но Шойгу в этом вопросе скорее всего будет проводить значительно более взвешенную политику. При том, что МЧС никогда не стеснялось закупать передовую технику на западе, новый министр обороны считается в этом отношении патриотом отечественной промышленности. В качестве примера можно привести вертолёт Ка-226, путёвку в жизнь которому, фактически дали спасатели Шойгу.
Единственной разумной альтернативой закупкам военной техники за рубежом может быть только временная «заморозка» программы перевооружения. За время этой паузы некоторые предприятия оборонки должны будут не только провести реструктуризацию и перевооружение производственных мощностей, но и совершить технологический рывок — чтобы достойно конкурировать с западными производителями. Правда, и такие решения, разумеется, находятся вне полномочий министра обороны.
