То была одна из основных модернизационных идей президента Медведева: чтобы страна шла вперед и развивалась, нам надо создавать благоприятный инвестиционный климат. И тогда будет не важно, что миллиарды, заработанные на всяких углеводородах и прочих народных достояниях, оседают в офшорах — ведь к нам тогда устремится длинный доллар с Уолл-стрита. А какой же это благоприятный инвестиционный климат, если тут за бизнес сажают? Если есть «резиновая» 159 статья, которой постоянно орудуют рейдеры? Нет, так в нас вкладывать побоятся.
Так что абсолютно верно, что адвокаты Сметановой и Закутайло, Елькина и Ротановой требуют суд сменить им меру пресечения на не связанную с ограничением свободы — ведь именно об этом много раз говорили в окружении Дмитрия Медведева, об этом так громко заявляли правозащитники. Ведь там, под замком, подозреваемых запрессуют, заставят оговорить себя. Ведь именно так погиб Сергей Магнитский, из-за которого теперь весь МИД трясет крупной дрожью.
Не сообразили еще фигуранты дела «Оборонсервиса» и по совместительству знакомые Анатолия Сердюкова, как надо действовать. Не разобрались. Не позвонили Ольге Романовой в «Русь сидящую», не подали петицию Людмиле Алексеевой. Да и американский сенат следует оповестить, какое надругательство над правами бизнесменов и свободой предпринимательства тут творится. Глядишь, следственную группу и запишут в страшный список имени покойного юриста.
Без этого действия защиты будут непоследовательными. Ведь наверняка на грядущем процессе будет сделан акцент на том, что «Оборонсервис» — коммерческая фирма, имеющая право распоряжаться своим имуществом по законам свободного рынка. И уж если что-то продано, то требовать расторжения сделки без каких-то сверхсерьезных оснований компания права не имеет.
Как объяснил недавно назначенный вместо Евгении Васильевой директором департамента имущественных отношений Минобороны Дмитрий Куракин: если вы продали квартиру, а потом вдруг поняли, что продешевили, и попытаетесь отыграть сделку назад через суд, то шансов у вас это сделать не будет никаких.
Ну только если вы не были несовершеннолетним, или в бреду, или под наркотиками, что тоже нужно доказать. Была Васильева пьяна, когда подписывала все те документы? Вряд ли. Если все аукционы были проведены по правилам, если придраться к ним не получится, то доказать мошенничество и вернуть государству собственность не удастся. Ну а что такое аукционы, как они проводятся, как в них для соблюдения формальностей участвуют подставные фирмы, а реальных конкурентов не подпускают к ним на пушечный выстрел — это у нас хорошо известно. Даже в Госдуме и правительстве, где уже давно и в муках рожают хоть что-то более вменяемое, чем 94-й федеральный закон.
Так что да, чистый бизнес. Вот даже в пресс-службе Минобороны удивляются, когда их просят прокомментировать что-то касательно «Оборонсервиса»: «Это коммерческая фирма, при чем здесь мы? Звоните туда». И даже как-то неудобно спорить, несмотря на то что (как бы это помягче?) «Оборонсервис» на 100% принадлежит Министерству обороны. Такая вот странная конструкция вышла. Вроде коммерческая фирма, подчиняющаяся гражданскому законодательству, а вроде как и государственная она. И работают там вроде как предприниматели, а не чиновники. Но продают и покупают эти предприниматели не частное, а государственное.
Когда «Оборонсервис» создавался высочайшим указом, всем было понятно, для чего и под кого. Всем было понятно, что за этим последует и чем это кончится. Всем было понятно, что это противоречит каким-то глубинным, основополагающим представлениям о профилактике коррупции. Но ни в каких контролирующих органах этот указ подозрений не вызвал.
Иначе ФАСу и прочим счетным палатам надо было бы удивляться еще и еще. Например, распоряжению премьера о назначении «БТК-групп» единственным поставщиком вещёвки для нужд Вооруженных сил. Или назначению единственным поставщиком электричества «Оборонэнергосбыта». А это было бы нетактично — ведь у всех этих решений была очень мощная «крыша». Позволявшая пользоваться параграфом 17 пункта 2 статьи 55 94-ФЗ, согласно которому конкуренция и свободный рынок при определении поставщиков для государственных нужд это, конечно, хорошо, но при желании президент и правительство могут этим всем пренебречь.
Почему вдруг эта «крыша» слетела — большой вопрос. Очевидно только, что с отставкой Сердюкова эти и, вероятно, многие другие сделки автоматически ставятся под вопрос. А ответ на этот вопрос лежит, конечно, не в правовой, а в политической плоскости. И решается он исключительно президентом, который неожиданно сам себе создал политический кризис: либо провести «большую чистку», попутно кого-то обидев, но тем самым обелить свой образ, либо продолжать продвигать тему с презумпцией невиновности для экс-министра и смотреть, как рейтинг любви народной тает дальше.
Игнат Калинин
СПРАВКА "МК"
Истребование собственником своего имущества от добросовестного приобретателя обратно предусматривает ст. 302 ГК. Здесь основными являются два момента. Если имущество было продано, то собственник может потребовать его возвращения через суд, если докажет, что имущество это было похищено или что оно ушло к другому собственнику помимо его воли. Здесь хорошим подспорьем будет соответствующее судебное решение или приговор, подтверждающий это. У того, кто теперь является владельцем спорного имущества, шансов отстоять его будет скорее всего мало. Но покупатель может потребовать в суде возмещения средств, потраченных им. Другой момент — если имущество было передано безвозмездно и при этом имелись либо злоупотребления полномочиями, либо был нарушен порядок его передачи, собственник имеет большие шансы вернуть его обратно.
Тот факт, что имущество уже было перепродано несколько раз, как показывает практика, вряд ли будет играть роль при его возврате, если бывший собственник докажет, что оно похищено или продано помимо его воли. Но, как говорят юристы, это может добавить определенных сложностей при рассмотрении дела в суде. Для того чтобы в дальнейшем таких осложнений избежать, следствие имеет право через суд наложить арест на имущество до момента разрешения вопроса с ним.
