Накал антиамериканских настроений среди россиян достиг вершин, которые не снились советскому агитпропу: ни покойный «серый кардинал» Михаил Суслов, ни отметивший на днях свое 90-летие Валентин Зорин не могли и мечтать о таком сногсшибательном результате. На протяжении всего послесталинского периода советские граждане, слушая разоблачительные тирады о происках империализма, посмеивались и рассказывали друг другу политические анекдоты отнюдь не антизападного содержания. Сегодня всё иначе.
Свежий опрос «Левада-центра» показал: к США относится негативно 81% опрошенных (год назад было 44%); 42% россиян считают отношения РФ—США враждебными (год назад — 4%). К Евросоюзу плохо относится 71%, а враждебными отношения с ЕС считают 24% россиян (год назад — 1%).
Тому, что мы наблюдаем в нынешней России, когда-нибудь будут посвящены научные исследования: каким образом в стране с открытыми границами и доступом к Интернету удалось восстановить менталитет масс, характерный для изолированных обществ типа сталинского СССР? Впрочем, частично ответ на этот вопрос можно почерпнуть из сюжетов гостелеканалов, посвященных юбилею Зорина.
Пожизненный политический обозреватель (в советское время он, нося этот титул, был номенклатурой ЦК КПСС, а сейчас служит с этим же титулом в агентстве «Россия сегодня») поведал, что на него повесили ярлык антиамериканиста, хотя он таковым не был. В качестве доказательства была продемонстрирована совместная фотография с президентом США Рейганом: разве согласился бы американский лидер общаться с врагом Америки? В этом пропагандистском фокусе ставка делается на «мышление по аналогии»: ведь у нас ни Путин, ни до него Брежнев, Хрущев или Сталин никогда не допустили бы к себе недружественного журналиста — значит, и Рейган не мог допустить! А это не так. Рейган и другие президенты США, у которых брал интервью Зорин, знали, что это за птица, но он представлял единственное на тот момент телевидение хотя и недружественной, но сверхдержавы. С которой, несмотря ни на что, всегда имел место некий вразумительный диалог в рамках установленных «правил игры», чего нет сейчас. Показать советскому зрителю хоть какой-то не вырезанный московской цензурой кусок с президентом США — уже хорошо, так рассуждали в Белом доме: капля камень точит.
Точила. Нынче — другие времена. Мы теперь сами с усами, нас на западную сторону не перетянешь.
Ну а что они там, на Западе, — как они относятся к нам? Знают ли, что мы теперь их не любим, и всё, что от них, не любим, а любим только свое, отечественное: от продуктов в магазине до президента в Кремле?
Сообщаю — прямо из логова американского империализма: знают. И силятся понять, как могут люди со смартфонами, компьютерами и загранпаспортами жить и мыслить так, будто и не был убран «железный занавес». Что касается любви или ненависти к нам, то тут следует уточнить: к кому именно. Это только у носителей сознания, модифицированного Сусловым, Зориным и нынешней пропагандой, страна — своя или чужая — представляется в виде единой глыбы. Эта глыба или цельно хорошая («оплот мира на земле», «хранилище нравственных ценностей»), или насквозь плохая («угроза миру на земле», «очаг морального разложения»).
В странах, где никогда не было отдела пропаганды ЦК КПСС, не бывает ни «монолитной сплоченности», ни «всенародного возмущения». Опылявший с экрана умы советских людей Валентин Зорин всегда любил существующий режим: от сталинского (он начал карьеру журналиста в 1948 году) до путинского; любовь к режиму для него идентична любви к стране. Наиболее известный мэтр американской журналистики, многолетний ведущий главной программы телекомпании CBS Уолтер Кронкайт (1916–2009), любил Америку, но не любил ее избирательную систему, в которой главную роль играют деньги. Он вел очень разные по тональности репортажи с полей сражений Второй мировой войны и войны во Вьетнаме — последнюю он оценивал критически, как позже и войну Буша-младшего в Ираке. У Зорина тональность была одинакова в отношении любой войны, которую когда-либо вели СССР и постсоветская Россия, будь то Великая Отечественная, афганская, чеченская, грузинская... И избирательная система в любом виде — сталинском, ельцинском или путинском — всегда была одинаково хороша.
Дело тут, конечно, не лично в Валентине Сергеевиче, а в системе. Ну а поскольку в США такой системы никогда не было, то американцы очень по-разному относятся к стране и к ее правительству — не только своим, но и чужим, в частности российским.
Страна Россия и ее народ не вызывают у американцев совершенно никаких негативных эмоций, скорее даже наоборот: на обывательском уровне русских в целом считают smart (умными, сообразительными), русских женщин — самыми красивыми, русскую культуру — выдающейся, русскую кухню — незаурядно вкусной. Никакой враждебности ни один русскоязычный человек, живущий в Америке, на себе не испытал (если бы подобный эпизод где-то случился, он моментально стал бы известен и подхвачен пропагандистами). А вот к тем, кто руководит нашим замечательным русским народом, в Америке отношение достаточно негативное. Нет, их не награждают оскорбительными эпитетами и не вешают на них зловещие ярлыки, но в их мышлении пытаются разобраться, среди прочего, скажем так, и с психологической точки зрения.
Есть ли в Америке нецивилизованные элементы, которые готовы громить и избивать «по ассоциации» — как где-нибудь в Египте или Пакистане, где громят христиан из-за того, что в Европе кто-то опубликовал карикатуры на пророка Мухаммеда? Конечно, есть — фанатики-маргиналы встречаются в любой стране. Вопрос только в том, какую часть населения они составляют. И второй вопрос: поощряет или пресекает правительство подобные настроения?
Помню, как после терактов «Аль-Каиды» в сентябре 2001 года, в результате которых погибли три тысячи американцев, кое-где были отдельные попытки «актов мести» против американских мусульман. Но это была ничтожно малая капля нетерпимости в безбрежном море толерантности — и добровольной, и принудительной.
ФБР стало усиленно следить не только за очагами радикально политизированного ислама, но и за агрессивными ксенофобами, готовящими теракты против мусульман. Обошлось без каких-либо заметных эксцессов — и тогда, и по сей день. Власти неоднократно пресекали и попытки терактов со стороны исламских экстремистов, и попытки «возмездия» со стороны доморощенных антиисламских радикалов.
Гипертрофированная толерантность, она же «политкорректность», сделала объектом критики героя-спецназовца Криса Кайла, автобиография которого легла в основу недавно вышедшего фильма «Американский снайпер» (Кайл был самым результативным снайпером в истории США — 160 человек нашли смерть от его пуль). А критиковали Кайла за то, что он называл исламских террористов, против которых воевал в Ираке, «дикарями».
Но как по мне, то лучше перебор по части «политкорректности», чем то, что я слышу от некоторых московских знакомых про «эту ушастую черную обезьяну», от которой все наши неприятности. Или то, что я вижу в российских новостях: коврики с изображением американского флага при входе в магазины, попытки сжечь на Масленицу в присутствии детей чучело Барака Обамы...
Ненависть не только к президенту США, но и ко всем «пиндосам», а вместе с ними к «чуркам» и прочим «инородцам» зашкаливает за все мыслимые пределы, и она в принципе не может принести России ничего хорошего. От зла добро не рождается. Скорее уж добро может родиться от лицемерной имитации добра — той самой «политкорректности».
Жаль, очень жаль, что страна Россия, внесшая огромный вклад в сокровищницу европейской культурной цивилизации, сегодня стремительно отдаляется от нее куда-то за Уральский хребет — туда, где возводились города на костях миллионов несогласных, истинных и мнимых. Путь в это прошлое, кажется, открыт.
