Лишь в понедельник о ней упомянул пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест. Но в форме отказа. Он отказался назвать имена приглашенных гостей и артистов, имена тех, кто пел и танцевал. И после этого он, нисколько не смущаясь, назвал субботнюю вечеринку примером транспарентности (прозрачности) политики своего шефа. Видите ли, вечеринка была приватной, и хозяин заплатил за неё из собственного кармана.
Эрнест не сказал ничего и о том, заплатили ли Обамы Принцу и Уандеру. Дело в том, что приглашение артистов такого калибра стоит чрезвычайно дорого. Но Уандер фаворит Мишель, а Принц был в Вашингтоне, где в воскресенье состоялся его концерт. Говорят, что на вечеринке Принц и Уандер сыграли и спели самую популярную песенку последнего «Подписано, Запечатано, Доставлено (Я твой)». Но вот пресс-секретарь Эрнест, кроме того, что все было оплачено президентом, ничего не сказал. Ах, да, он заявил еще, что его губы тоже запечатаны. Никаких деталей…
Столичная пресса-всезнайка была ошеломлена. Как она могла проглядеть 500 человек, прибывших в Белый дом, слушать Принца и Уандера и отплясывать под их музыку? Козлом отпущения стал президент, который забыл о своих обещаниях быть прозрачным как стеклышко. Приводились такие примеры его скрытности, как операции дронов в Йемене и рейд в Пакистан, закончившийся убийством Усамы бен Ладена. Какая прозрачность хотелась вашингтонским медиа в этих двух случаях, ума не приложу. И как можно сравнивать их с субботней вечеринкой в Белом доме?
«Просто удивительно, что они сохранили все в тайне, — говорит Беск Абе, бывшая светской секретаршей Белого дома при президенте Джонсоне. — Я не припомню иной вечеринки подобного масштаба, которая прошла бы так незаметно». А вот что говорит Анита Макбрайд, глава штата первой леди Лауры Буш: «Я также потрясена секретностью вечеринки. В наши дни так трудно организовать что-нибудь приватное. Да еще с участием таких талантов и сохранить всё это в тайне».
А вот и оставшаяся с носом «Нью-Йорк таймс»: «Когда мистер Обама пришел в Белый дом он дал обещание сделать свою администрацию самой транспарентной в истории. Хот я он и несколько облегчил допуск к некоторым документам, его администрация очень осторожна, когда дело касается его семейства». Конечно, все познается в сравнении. Но, положа руку на сердце, скажите, о ком вы больше знаете — о дочерях Обамы или Путина?
Получив отлуп от пресс-секретаря, медиа набросились на Твиттеры. Но и здесь их ждало разочарование. Преподобный Эл Шэрптон, негр-проповедник и нью-йоркский политик, написал в своем Твиттере: «Покидаю вечеринку в Белом доме, устроенную Potus и Flotus. (Президентом Соединенных Штатов и первой леди Соединенных Штатов – акронимы, используемые Секретной службой.) Это просто грандиозно увидеть за одной клавиатурой Принца и Уандера. Небывалое переживание». Когда медиа стали обрывать телефон Шэрптона, он отказался прокомментировать вечеринку.
Гэр Уолтерс, работавший в Белом доме с 1970 по 2007 годы старшим камердинером, говорит, что он не может назвать никакой другой вечеринки, которая была бы столь засекреченной. «Я просто не знаю, как можно пригласить в одну комнату 500 человек, а затем заставить их не говорить об этом. Не знаю я и о вечеринках подобного рода, о которых не публиковалась бы предварительная информация». 500 человек в Восточной комнате? Изредка. На Рождество, говорит Уолтерс.
Среди этих 500 был и защитник команды «Морских ястребов» из Сиэтла Рассел Вильсон со своей подружкой певицей Киарой. От них пресса выдоила лишь Инстаграм-фото: Рассел и Киара на фоне Белого дома. Тоже маловато.
В отличие от пресс-секретаря Белого дома Эрнеста, пресс-секретарь Республиканского национального комитета Эллисон Мур была куда более разговорчивой. Она не преминула еще раз лягнуть президента-демократа: «Тайная вечеринка (хорошо еще, что не Тайная вечеря!) еще один последний пример того, как Белый дом Обамы выполняет свои обещания быть транспарентными».
Ни Принц, ни Уандер не требуют транспарентности, как и бен Ладен или йеменские экстремисты, хотя, конечно, по разным причинам. Но мне кажется, что субботняя вечеринка в Белом доме не была разрекламирована потому, что большинство ее участников были афроамериканцы.
Мэлор Стуруа, Миннеаполис
