Научный сотрудник Института востоковедения РАН Ирина ЗВЯГЕЛЬСКАЯ:
- Я не вижу здесь серьезных последствий для России. Это некий эпизод войны. Другое дело, что речь идет о городе который имеет символическое значение, о городе мировой культуры. Это все вызывает огорчение, но не более того. Я не понимаю, как это может повлиять на позиции России. Думаю, что ИГИЛ там навсегда не останется. Как это скажется на позициях ИГИЛ? Это тактический успех, его нельзя назвать стратегическим. Как это меняет расклад сил в регионе? Я бы не стала переоценивать это событие.
ИГИЛ захватывает нефтяное месторождение. Опять же возникает вопрос, как и насколько боевики могут его использовать? У них есть инженеры, но возможности зависят опять же от того, сколько они смогут там пробыть.
Андрей СЕРЕНКО, специалист по Ближнему Востоку:
- Для России это серьезный репутационный удар. На наших глазах разрушен символ российской гуманитарной операции, внутреннего героизма и он будет оставаться разрушенным до тех пор, пока Пальмира не будет отбита обратно. Раньше этот символ можно было использовать и во внутренней и во внешней пропаганде, отсюда особая болезненность от его потери.
Для ИГИЛа по той же самой причине — это серьезный репутационный успех. Это вызвало серьезный шок. Потому что это в том числе и война символов.
С точки зрения военных перспектив — ИГИЛ захватил существенное количество техники и боеприпасов, что, естественно, расширит его возможности, в том числе и в направлении Хомса. Пока Россия стратегически сконцентрировалась вокруг Алеппо, там фактически сформировался второй фронт в силу политического и репутационного значения Пальмиры.
Стремление многих политиков компенсировать утрату Пальмиры надуванием нового образа вокруг Алеппо выглядит не очень перспективно, потому что падение Пальмиры — это в отличии от Алеппо - некая законченная история.
Это история показывает, что ИГИЛ является самой сильной сухопутной армией в регионе, и что сирийской армии уже не помогает даже поддержка с воздуха. И что России стоит подумать над расширением партнерства на Ближнем Востоке, предложить какие-то формы по координации действий с американцами и другими международными силами.
