В интервью «МК» рассказал доктор исторических наук, профессор кафедры дипломатии МГИМО Николай Леонов, генерал-лейтенант КГБ в отставке, депутат Государственной думы России IV созыва, академик РАЕН.
- Николай Сергеевич, как, по-вашему, стоит ли случаи госизмены в рядах сотрудников ФСБ предавать огласке или лучше такое скрывать, чтобы...
- ...Не позориться. Да, такие проступки – это позор Родины. Но болезнь замалчиванием не искоренишь.
- Предатели в рядах КГБ/ФСБ – редчайшее явление или все же нет?
- Предатели были во все времена, и один из первых – Иуда. Склонность к измене живет в каждом человеке, как палочка Коха. За 35 лет, что я отдал разведке, до 1991 года, на моей памяти в КГБ среди разведчиков было выявлено 12 – 13 предателей. Некоторые отделы пытались скрыть эти позорные случаи, но у них не получилось. Даже если дело не дошло до широкой огласки, свои внутри все равно все знали.
- Каковы были мотивы этих людей? Что их толкало на предательство?
- В основном, человеческая трусость. Их вербовали на сторону под угрозой разоблачить какие-то нелицеприятные проступки – сдать советской партии. И тогда это грозило бы неминуемым наказанием и всеобщим порицанием
- Что же такого мог натворить агент советской разведки? Это же люди высокой закалки, ну, как Штирлиц из «Семнадцати мгновений».
- Да, люди высшей пробы, первого сорта. Но все же люди, а не герой из телепостановки. Приведу вам конкретный пример. Как-то мой коллега был направлен в командировку в США, и там, гуляя в свободное время по магазинам, захотел купить музыкальный центр. В Советском Союзе такие не выпускали. Продавец предложил ему заплатить не долларами, а... ящиком водки, который тот, как дипломат, приобрел на Родине по заниженной цене. Тот на такой крайне выгодный обмен согласился, хотя не имел право перепродавать по секулятивной цене добро, отпущенное ему как дипломатическому работнику. Такой обмен на магнитолу фактически считался перепродажей. Ну, тут его продавец своим американцам и сдал: их контрразведка обязала всех сотрудников магазинов техники докладывать о подобных сделках. Под угрозой доложить все советской разведке моего бывшего товарища и завербовали. Через полтора года его разоблачили. По возвращению на Родину приговорили к высшей мере – расстрелу.
- Если бы он сам признался, что хотел магнитофон на водку обменять – мол, попутал лукавый что было бы?
- Точно бы не расстреляли его. Думаю, даже не уволили бы. Пожурили бы – отделался бы выговором. Хотя страх быть посрамленным у советского человека был очень велик – вот и выбрал предательство.
- Чем переманивают сегодня? Ведь такая коммерчески выгодная сделка уже вряд ли кого-то опозорит.
- Да, времена другие. Сегодня пугают, например, разоблачением интимной связи.
- Бывает, что угрожают семье разведчика – жене, детям?
- Нет, угрозами сегодня никого к себе не заманишь – только корыстной выгодой или разоблачением чего-то нелицеприятного.
- Почему Дмитрий Песков, не дожидаясь конца расследования, так горячо отрицает то, что наши предатели могли быть хакерами? Разве разведка и не должна, по сути, заниматься хакерством?
- Вот именно. Хакерство – это всего лишь вынесение на всеобщее обозрение того, что скрыто. Больше удивляет реакция не Пескова, а Америки – чего так боится Хиллари и ее партия? Почему она опасается, что найденная по ее душу информация могла провалить ей выборы? Где же гласность, прозрачность? Ей что, есть что скрывать?
- Кто должен заниматься расследованием по этому делу?
- Обычно – Управление собственной безопасности ФСБ.
- Следственный комитет должен вникать во все детали – например, что именно за информацию передавали предатели? Вдруг они так гостайну узнают – что тогда?
- Не волнуйтесь, эти ребята умеют держать язык за зубами.
