После того, как 18 мая Финляндия и Швеция «рука об руку» официально подали заявки на членство в НАТО, Турция, давно являющаяся участником Североатлантического альянса, ожидаемо заблокировала рассмотрение документов. Одного этого факта уже достаточно, чтобы затормозить процесс, ведь для принятия в блок новых стран необходимо единогласное одобрение всех действующих членов. Но вслед за Турцией перекрыть дорогу финнам и шведам теперь собирается и президент Хорватии.
По данным агентства Associated Press, глава государства Зоран Миланович в последнее время находится «в ожесточенном словесном споре» с премьер-министром Андреем Пленковичем по ряду вопросов, в том числе о том, следует ли поддерживать заявки в НАТО, представленные Швецией и Финляндией в среду.
Председатель хорватского кабмина действительно неоднократно вступал в публичные дискуссии с президентом, что в целом неудивительно для парламентских республик. Несогласие с главой государства по финско-шведской проблематике выразили и другие члены правительства. Так, совсем недавно насчет расширения НАТО высказался министр иностранных и европейских дел Хорватии Гордан Грлич-Радман. Еще до турецкого вето он выразил надежду на единство членов Альянса в вопросе принятия в свои ряды Финляндии и Швеции, с которыми, по его словам, хорваты «разделяют одни и те же ценности». Позицию Анкары он сдержанно назвал «интересной», ни в коем случае не солидаризируясь с ней, а, напротив, поощряя переговоры для достижения консенсуса.
И если на первый взгляд планы президента Зорана Милановича о блокировании заявок выглядят просто несвоевременными и непродуманными, то при ближайшем рассмотрении оказываются и вовсе лишенными перспектив. Да, следуя примеру Турции, он также пытается за счет Швеции и Финляндии решить собственные задачи. Однако на этом сходства в подходах президента Хорватии и его турецкого коллеги Реджепа Тайипа Эрдогана и заканчиваются.
Если Турция по крайней мере мотивировала свою позицию враждебным для нее поведением финских и шведских властей (о чем говорила и ранее), то Загреб претензий к Хельсинки или Стокгольму не озвучивал. А Миланович не пытался даже подверстать какие-то обоснования к своим планам по вето, просто выдвинув односторонние требования.
В частности, по мнению хорватского лидера, вступлению Финляндии и Швеции в НАТО должна предшествовать реформа избирательной системы в Боснии и Герцеговине. Как считает Миланович, у хорватов-католиков в этой стране на данный момент существенно меньше возможностей для получения руководящих должностей, чем у представителей других основных этно-конфессиональных групп — боснийцев-мусульман и православных сербов.
Претензии президента имеют под собой основу: хорватское население действительно то и дело жалуется на недостаточное представительство в ключевых института власти. В то же время и противоположная точка зрения подкреплена фактами. Например, высшее руководство Боснией и Герцеговиной осуществляет коллективный орган — так называемый президиум, чей функционал аналогичен должности главы государства в президентских республика. И эта структура в обязательном порядке состоит из трех членов — по одному от каждой из вышеназванных категорий населения, — обладающих равными правами (включая возможность ветирования решений).
Но Миланович в публичной риторике регулярно прибегает к проблеме положения хорватов в Боснии и Герцеговине — несмотря на контрдоводы и то, что члены хорватского правительства зачастую не разделяют его «праведного гнева». Распространена точка зрения, что играя на национальном факторе, президент Хорватии банально готовит себе почву для второго срока на посту: выборы в стране назначены на 2025 год.
Помимо электорального расчета Милановичем, очевидно, движут и соображения, касающиеся непосредственно натовской истории. Босния и Герцеговина сейчас — наиболее близкая к вступлению в альянс страна, после, собственно, Финляндии и Швеции. Но в отличие от них Босния с 2006 года последовательно прошла стадии всех партнерских программ с блоком, необходимые для вхождения в него, и сейчас ей остался последний, по сути формальный, рывок.
В отместку за притеснения хорватов Миланович неоднократно заявлял о своем желании пресечь пронатовские устремления соседней страны, однако объективно у него для этого постоянно недоставало возможностей. Как президент парламентской республики он лишен подобных полномочий, а на посту главы правительства просто не успел ничего сделать на данном направлении. Премьер-министром он стал в 2011-м, то есть через год после вступления Боснии и Герцеговины в натовский «План действий по членству» — блокировать заявку кандидата на этом этапе уже было невозможно.
По всей видимости, в понимании Милановича сейчас ему наконец подвернулся удачный повод для того, чтобы договориться с партнерами по НАТО насчет условий для Боснии и Герцеговины, используя финско-шведский фактор. Только вот действовать на манер Анкары Загреб объективно не в состоянии. Турция, фактически вступая в эти дни в торг с партнерами, имеет на руках ряд козырей. Это не только ее военно-стратегическая роль в блоке, но и взаимодействие ветвей власти внутри государства. Иными словами, если президент Эрдоган сочтет уступки Запада своей стране достаточными, то турецкое вето против Финляндии и Швеции будет снято незамедлительно.
Миланович же, во-первых, не обладает рычагами воздействия на НАТО. Об этом красноречиво свидетельствует и сама его нынешняя попытка запрыгнуть в уходящий вагон с Турцией. О намерении наложить вето на заявки финнов и шведов хорватский президент заявлял еще в самом начале мая, но действовать начал лишь после того, как убедился в непоколебимости позиции Анкары. Из этого вытекает второй аспект: без турецкого демарша сам по себе запрет Загреба не играет роли и был бы преодолен в самой Хорватии легко, учитывая настроения в правительстве и парламенте страны. Не факт, кстати, что они поддержат президента и сейчас.
В лучшем для Милановича случае его активность просто окажется бессмысленной. В худшем — обернется против него самого. Еще в апреле, комментируя перспективы расширения НАТО, он отдельно упоминал об опасности такого шага для отношений с Россией. «Втягивать Финляндию, которая в 50 километрах от Санкт-Петербурга, думаю, что это — опасное шарлатанство», — заявил он тогда, после чего вновь был вынужден давать объяснения по поводу того, что не является «русским агентом». Новый саботаж в рамках блока наверняка лишь подогреет такого рода обвинения.
