Наступивший 2024 год западные аналитики встретили не просто с тревогой, а с явственными паническими нотками. Причина – предстоящие выборы в почти половине стран мира. Почему столь органичная для демократических стран процедура так напугала экспертов этих же демократических стран, рассказал доктор юридических наук, заслуженный юрист России, профессор Юрий Жданов.
– Юрий Николаевич, как же так? Выборы – фундаментальная, платформообразующая основа любой демократии. Чем же они смутили лучшие умы Запада?
– Своей непредсказуемостью и возможным крушением устоев.
Об этом прямо говорит обозреватель британского издания The New European Энди Оуэн в опубликованной на днях статье «2024: Год опасной жизни»: «В 2024 году более половины населения планеты, в том числе в крупнейших странах мира, включая США, Индию, Великобританию и ЕС, примут участие в голосовании. В то же время международный порядок, основанный на правилах, существующий с 1945 года, будет продолжать распадаться».
– Так ведь Запад, особенно США, собственными руками этот миропорядок усиленно и рушат.
– Да, Энди Оуэн не скрывает, что в последние месяцы многие политики заявляли, что «мы движемся в многополярный мир, в котором государства группируются вокруг трех или более глобальных держав, мотивированных выживанием и взаимными интересами». Но, считает Оуэн, это чрезмерное упрощение: «Лучшее описание – это «многоматричный» мир, который описывает отношения, которые государства развивают с разными партнерами. Но часто эти партнеры не разделяют их ценности в вопросах безопасности, торговли и энергетики. На протяжении всей истории переходные периоды создавали неопределенность и насилие – этот период вряд ли будет другим. Грядущие выборы только усилят чувство неопределенности».
– Каким образом?
– Видимо, автор опасается, что к власти придут «не те» люди: «После шокирующего успеха антииммигрантских националистов в Нидерландах крайне правые, вероятно, добьются большего успеха, особенно в марте в Португалии, на выборах в Европейский парламент в июне и в Австрии в сентябре 2024 года. Успех популистских партий является признаком политической раздробленности, широкомасштабного недовольства политическим истеблишментом и показателем того, что избиратели восприимчивы к упрощенным, эмоционально мотивированным посланиям».
По его словам, мейнстримные партии будут продолжать использовать крайне правую и крайне левую политику, особенно в вопросах иммиграции, в попытке вернуть избирателей, поскольку сохраняется кризис стоимости жизни, вызванный Covid, конфликтом на Украине и экономическим неравенством.
– То есть, он признает, что возможный «неправильный» результат выборов будет иметь под собой веские основания? А именно – ошибочную политику правящих элит? Мол, сами виноваты, что обозлили электорат.
– Безусловно, именно это его и огорчает. Оуэн признает, что конфликты на Ближнем Востоке и на Украине могут увеличить миграционный поток, вызвав такой же хаос, как летом 2015 года, что, в свою очередь, сыграет на руку крайне правым партиям и потенциально повлияет на результаты выборов.
«Иммиграционная политика, направленная на то, чтобы остановить суда, пересекающие Ла-Манш, но не учитывающая последствий изменения климата, политической нестабильности и терроризма в странах происхождения этих мигрантов, не увенчается успехом», – отмечает он.
С этой оценкой согласно и издание POLITICO, о чем говорится в статье «Глобальные выборы, за которыми Вашингтон должен наблюдать в 2024 году»: «2024 год будет годом крупнейших выборов в истории, более 60 стран, представляющих половину населения мира — около 4 миллиардов человек, — проведут региональные, законодательные и президентские выборы, которые, похоже, приведут к потрясению политических институтов и усилению геополитической напряженности.
В то время как Соединенные Штаты смотрят вглубь себя, готовясь к вероятному противостоянию между президентом Джо Байденом и бывшим президентом Дональдом Трампом, другие страны также готовятся к возможным отстранениям действующих президентов, шумным общественным протестам и популистским движениям, которые могут дестабилизировать более крупные регионы».
– Имеется в виду «глобальный Юг»?
– И в первую очередь – Африка. POLITICO считает, что в Африке выборы в Сенегале, Южной Африке, Мали и Чаде могут определить траекторию развития многосторонних институтов на всем континенте. Причем, в нежелательном для США направлении.
Издание напоминает, что выборы пройдут более чем в дюжине стран Африки, в том числе среди ведущих членов континентальных миротворческих и экономических организаций, а также в странах, где в последние годы военные свергли демократически избранные правительства в результате переворотов.
Правящие партии Сенегала и Южной Африки надеются сохранить власть, но сталкиваются с жесткой борьбой со стороны оппозиционных групп. Обе страны являются влиятельными голосами в Африканском Союзе, а Сенегал - одна из ведущих стран Экономического сообщества западноафриканских государств, организаций, которые имеют значительное влияние на региональные приоритеты, такие как торговая интеграция, политика безопасности и права человека. Сенегал и Южная Африка имеют вес на континенте как более экономически процветающие и политически стабильные страны, помогая формировать континентальную торговлю и политическую интеграцию.
Мали и Чад, каждый из которых находился под военным правлением после переворотов последние три года, заявили, что проведут президентские выборы в 2024 году... Если эти выборы состоятся, что далеко не наверняка, это может побудить другие африканские страны, которые также пережили недавние перевороты, вернуться к демократическому правлению, включая Нигер, Габон и Судан. Если они этого не сделают, это подорвет многолетние усилия ЭКОВАС и Африканского союза по восстановлению гражданского правления в этих странах и подорвет легитимность двух организаций.
– Неужели американцев беспокоит только абстрактная судьба демократии в Африке, как идеи?
– Нет, конечно, речь идет не о любви к искусству, американцы - идейные борцы исключительно за денежные знаки, как товарищ Бендер. POLITICO откровенничает: «Результаты этих выборов повлияют на назревающую борьбу между зарубежными странами за влияние на континенте, в которой Соединенные Штаты и их западные союзники соперничают за роль противовеса российскому и китайскому инвестиционному партнерству и партнерству в области безопасности.
Выборы в Южной Африке также будут иметь экономическое значение: правящая партия Африканский национальный конгресс (АНК) установила торговые и инвестиционные связи с Китаем и Россией в рамках альянса БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка)».
Вот где, как говорится, собака порылась.
- А выборы в азиатских странах интересны американцам так же в призме возможности сохранения или установления своего влияния?
– Не везде. Например, если говорить об Иране – ну где там американское влияние? А вот дестабилизация внутренней обстановки и, таким образом, ослабление режима, - вполне может США заинтересовать. POLITICO напоминает, что выборы в Иране для заполнения мест в Меджлисе 1 марта станут первым голосованием в стране с тех пор, как в 2022 году Исламскую Республику охватили массовые демонстрации после смерти молодой женщины, которая была задержана якобы за несоблюдение государственных правил по надлежащей одежде. Спорные результаты выборов в прошлом разжигали пламя инакомыслия в Иране, включая протесты зеленого движения 2009 года, которые в то время считались крупнейшими демонстрациями со времен революции 1979 года.
– Неужели США надеются на «цветную революцию» в Иране?
– Не могу это однозначно утверждать. Тем более, что повлиять на ход событий вряд ли в их силах. Им остается только запастись попкорном и наблюдать. Чего не скажешь про ситуацию в Пакистане и Индии.
– А там что тревожит американцев?
– POLITICO пишет, что эти страны «приближаются к спорным выборам, победители которых могут изменить международные отношения, изменив динамику в стратегическом Индо-Тихоокеанском регионе, где, как и в Африке, США и их союзники надеются укрепить связи в качестве оплота против китайского и российского влияния.
Индия собирается провести всеобщие выборы в период с апреля по май, на которых партия премьер-министра Нарендры Моди «Бхаратия Джаната»(БДП), как ожидается, сохранит свое большинство, если не получит места, в Лок Сабхе. Но оппозиционные партии Индии обвиняют Моди в подрыве демократических институтов страны, заключении в тюрьму и запугивании журналистов, а также в использовании государственных следственных органов для преследования политических оппонентов. Они также обвиняют БДП в санкционировании и потворстве насилию против мусульманского меньшинства Индии и в продвижении Хиндутвы, школы индуистской националистической мысли, которая хочет укрепить индуистскую гегемонию в Индии.
Моди и его союзники заявили, что действия индийского правительства против журналистов и активистов необходимы для борьбы с «терроризмом» со стороны исламистских и маоистских группировок.
Тем временем Пакистан все еще борется с последствиями свержения премьер-министра Имрана Хана. Хан, знаменитый игрок в крикет, был впервые избран в 2018 году и способствовал улучшению связей с Индией и Китаем. Он был отстранен от должности в апреле 2022 года после провала вотума недоверия и арестован в мае 2023 года по обвинению в коррупции, что вызвало тогда массовые протесты и продолжает волновать страну. Парламент Пакистана был распущен в августе 2023 года перед ожидаемыми выборами в ноябре 2023 года. Однако спор по поводу границ некоторых избирательных округов побудил избирательную комиссию Пакистана отложить всеобщие выборы до февраля 2024 года».
– Перенесемся в Западное полушарие. Известно, что и в Мексике весьма неоднозначная для США ситуация с выборами.
– Неоднозначная – это мягко говоря. Американские эксперты не скрывают, что президентские выборы 2 июня могут иметь серьезные последствия для сотрудничества с Вашингтоном по пограничным вопросам, торговле и более широкой политике в отношении остальной части Латинской Америки.
Срок полномочий действующего президента Андреса Мануэля Лопеса Обрадора ограничен, но он надеется расширить влияние левой партии Морена, которую он же и основал. При Лопесе Обрадоре Мексика регулярно вела жесткую игру с администрациями Трампа и Байдена по вопросам безопасности границ и торговли.
Кандидатом Морены и нынешним лидером на выборах является бывший мэр Мехико Клаудия Шейнбаум, ученый по образованию и близкая последовательница экономической политики Лопеса Обрадора. Ожидается, что она продолжит социальные программы нынешнего правительства, направленные на помощь обедневшим городским общинам Мексики, одновременно проводя столь же агрессивную внешнюю политику.
Что примечательно, Шейнбаум не уклонялась от привлечения китайских и российских инвестиций в Мексику, как в качестве мэра, так и в качестве кандидата в президенты, и заявила, что Мексика не должна иметь «отношения подчинения» с США.
– Но, наверное, наиболее интересная «движуха» в 2024 году ожидается в Европе?
– Не только интересная, но для Запада и наиболее важная. Пожалуй, начать следует с Великобритании, где сильны настроения против действующего премьера Сунака, и ожидается, что избиратели вернут правительство Лейбористской партии. Нынешнее правительство теоретически могло бы отложить выборы до января 2025 года, но наиболее вероятная дата приходится на четвертый квартал 2024 года. Согласно опросу POLITICO, лидер оппозиционной Лейбористской партии Кейр Стармер, который является основным соперником Сунака, находится на вершине: его группа в настоящее время пользуется поддержкой 43 процентов потенциальных избирателей, по сравнению с тори, имеющим 25 процентов. Впрочем, остаются вопросы, насколько это обусловлено искренним энтузиазмом в отношении Лейбористской партии, а не недовольством тори.
Хотя Стармер и пообещал продолжать поддержку Великобританией Украины в условиях конфликта с Россией, смена правительства может повлиять на подход Великобритании к Европейскому Союзу после выхода из блока в 2020 году, изменить оборонные приоритеты Великобритании и положить начало в изменениях в миграционной политике и политике внешней помощи.
– А каков ожидается европейский выбор?
– Издание Economist Intelligence в публикации «Европа: выборы, за которыми стоит следить в 2024 году» еще в ноябре писало: «В 2024 году в Европе пройдут девять парламентских выборов, четыре из которых, вероятно, приведут к заметным изменениям в правительстве и направлении политики. Политическая фрагментация останется ключевой тенденцией в Европе в следующем году. Правительствам становится все труднее управлять стабильным работающим большинством, и странам, управляемым коалициями, вероятно, придется полагаться на крупные многопартийные соглашения. Разработка политики будет по-прежнему ограничена проблемами правительства меньшинства (Франция), нестабильностью и внутренней борьбой (Германия и Австрия), недавним распадом коалиции (Нидерланды) или опорой на небольшие партии жесткой линии (Испания).
Растущее недовольство политическим истеблишментом увеличивает вероятность того, что основные партии включат в свои политические платформы некоторые из наиболее радикальных направлений политики, поддерживаемых крайне правыми и крайне левыми (особенно в вопросах иммиграции).
Крайне правые также, вероятно, добьются успехов, особенно в Австрии, где мы ожидаем, что они войдут в правительство после выборов в сентябре 2024 года, потенциально как крупнейшая партия. Португалия проведет внеочередные выборы в марте после того, как правительство рухнуло в ноябре 2023 года, и при нынешних обстоятельствах у правого блока, поддерживаемого крайне правой партией «Чега» («Хватит»), больше всего шансов сформировать следующее правительство. Опросы также показывают, что крайне правые партии добьются существенных успехов на выборах в Европейский парламент в июне 2024 года. Это, вероятно, повлияет на политическую позицию ЕС по таким вопросам, как иммиграция, изменение климата и расширение ЕС».
– То есть, грядут изменения в руководящих структурах ЕС?
– Это закономерно с приходом новых политических сил в европейских парламентах. Лео фон Брайтен Турн в опубликованной в прошлом месяце статье в Geopolitical Monitor «Европейские выборы: изменятся правила игры в 2024 году?» утверждает: «Предстоящий год принесет сдвиги на политической арене и изменения в политике на национальном уровне и на уровне ЕС. В 2024 году ожидается новый состав Европейского парламента. Будут значительные изменения среди существующих комиссаров ЕС. Есть возможность прихода нового президента Комиссии. И, несомненно, будет новый президент Европейского совета.
Этот политический переход неизбежно приведет к изменению политики. Независимо от того, останется ли президент Комиссии тем же или нет, введение новых политических приоритетов Европейского совета и Европейского парламента, а также новых членов комиссии приведет к изменению повестки дня». При этом отмечается, что такие внешние факторы, как кризис на Украине, конфликт между Израилем и сектором Газа, зеленый переход и экономические проблемы – особенно те, которые касаются бюджета ЕС, – будут иметь большое значение.
– Все-таки, в приоритете будут деньги?
– Они всегда в приоритете. С 2020 года ЕС заимствовал около 807 миллиардов евро. Ожидается, что расширение внешней политики и действий по оказанию влияния, таких, как помощь зонам конфликта (Украина) и южноевропейским государствам в управлении миграцией, потребуют дополнительных 70 миллиардов евро в 2024 году. Правила ЕС о дефиците были приостановлены во время пандемии Covid, что позволило государствам-членам ЕС принять все необходимые меры для поддержки своей экономики. При этом ведущими заемщиками являются Италия и Испания. Однако можно ожидать, что старые правила дефицита вернутся в силу в 2024 году. Это, вероятно, окажет влияние на предложения, поскольку страны с высокой задолженностью, возможно, получат больше времени, чтобы привести свои дела в порядок. Это, безусловно, создаст напряженность между государствами-членами по поводу того, кто будет нести расходы.
– Как вы думаете, кто возглавит Еврокомиссию?
– Пока что президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен уверена в повторном назначении. Однако изменения в национальных правительствах повлияют на состав Коллегии комиссаров и политическую повестку дня. Но Урсула фон дер Ляйен по-прежнему остается самым простым вариантом для глав государств и правительств ЕС.
– Почему?
– Чисто технически. В случае, если она не будет выбрана, конкурс станет широко открытым. А это – лишние хлопоты и расходы с выборами. Опять же, новый президент всегда – «темная лошадка», под него надо будет подстраиваться. Эта же – вполне предсказуема.
В настоящее время у нее есть поддержка со стороны канцлера Германии Шольца, который предпочитает ее кандидатуру от зеленых. Фон дер Ляйен также понадобится и поддержка президента Макрона, но эта поддержка не гарантирована.
– А кто еще из наиболее вероятных претендентов?
– Если фон дер Ляйен не будет предложена в качестве кандидата на пост следующего президента Комиссии, поддержкой в борьбе за высший пост в ЕС может заручиться бывший премьер-министр Италии и глава ЕЦБ Марио Драги.
- По вашему мнению, обеспокоенность западных аналитиков по поводу результатов этих «планетарных» выборов не беспочвенны?
– Да, может дать серьезную трещину то мироустройство, которое так нахраписто и эгоистично выстраивал коллективный Запад последние десятилетия. И разрушение этого мироустройства осуществляется (вот ирония истории!) с помощью «священного» инструмента – демократических выборов. Сотрясаются устои, что угрожает благополучию и благосостоянию правящей элиты.
Впрочем, опасные сомнения и крамольную мысль пророчески озвучил еще в 1867 году премьер-министр Великобритании лорд Солсбери: «Волнения, беспорядки, даже гражданская война в конечном счете не породят таких опасностей, как абсолютная, или неограниченная демократия».
