Глава фракции «Единая Россия» в Госдуме Владимир Васильев заявил: «Сейчас много задают вопросов о смертной казни - эта тема, безусловно, будет глубоко, профессионально, содержательно проработана. И будет принято решение, которое будет отвечать настроениям и ожиданиям нашего общества». Чутье на чиновничьи формулировки подсказало мне тогда написать: «Давайте я вам переведу на русский: ничего сделано не будет. А о том, какие настроения и ожидания у нашего общества, вам расскажет телевизор».
Вот спикер Госдумы Володин предложил создать межфракционную рабочую группу по анализу законодательства в части применения смертной казни и миграционной политики. Чуть позже оказалось, что это группа только по миграционной политике, а про смертную казнь – это журналисты не так услышали. Бывает.
Влиятельный сенатор, глава комитета Совета Федерации по госстроительству Андрей Клишас обратил внимание, что по закону ни террористов, ни педофилов приговорить к смертной казни нельзя даже при отсутствии моратория. Он напомнил, что смертная казнь предусмотрена в пяти статьях УК РФ: ч. 2 ст. 105 (квалифицированный состав убийства); ст. 277 (посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля); ст. 295 (посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование); ст. 317 (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа); ст. 357 (геноцид). И призвал не спекулировать на теме смертной казни, а внимательно ознакомиться с выступлением председателя КС РФ, где он говорит, что возвращение смертной казни невозможно без изменения Конституции РФ.
Я интереса ради посчитал. С 1998 года Уголовный кодекс России был законодательно изменен 323 раза. Триста двадцать четвертое изменение не выдержит, получается? Лимит исчерпан, что ли?
«Невозможно без изменения Конституции РФ», - сказал Клишас. Это тот самый Клишас, который был соруководителем группы по изменению Конституции в 2020 году. Я что-то не припомню, чтобы народ в транспорте перед этим активно обсуждал проблемы конституционного законодательства: мол, пора бы нам Конституцию поменять, время требует. Прямо гудело народное нутро – давайте уже, меняйте. И вот, услышав глас народа власть собрала рабочую группу и изменила Конституцию. Нет, конечно, может, я и ошибаюсь, может, кто-то помнит глубинный народный запрос. Но поменяли же Конституцию. Быстро поменяли, когда понадобилось.
Вся эта юридическая казуистика, на которую ссылаются «сверху», попытки ее разобрать и оспорить «снизу», борьба мнений в Думе, - все это шум, уводящий от сути.
А суть простая. Мораторий на смертную казнь принят во исполнение международных обязательств России перед Советом Европы. Мы ситуативно вышли из Совета Европы. Но мостики, в данном случае мостик в виде моратория, чтобы вернуться «если что», остались. Никто сжигать их за собой не хочет.
Философ Дугин пишет: «Смертную казнь надо восстановить просто так. Чтобы смертная тень витала надо всеми, кто бросает вызов обществу, народу, государству. Распространить надо на широкий круг злостных преступлений. И обязательно на предателей Родины. <…> Сама атмосфера в обществе изменится, вот что важно. Надо всячески и во всем подчеркивать, что с либерализмом покончено - за дела и слова придется отныне отвечать по всей строгости. Пора ввести какую-то кару за сам либерализм, определив его как опасную экстремистскую идеологию, чем он и является».
Разве могут допустить «те, кто ждет», что просвещенная Европа получит еще один повод считать нас дикарями, отринувшими идеалы либерализма, и вернувшими смертную казнь? И апелляция к практике казни преступников в США тут не работает. Там, как известно, демократическая смертная казнь, а у нас ведь тоталитарная будет, как в Иране и Северной Корее.
— Лично мне смертная казнь не нужна. Наверное, это те, кто жалуется, кричит, что лучше расстрел. Это лжецы и лицемеры. Никто из них не хочет умирать.
Это из интервью маньяка Пичушкина «Известиям». На момент интервью он уже 11 лет был в условиях, которые, как считают наши сентиментальные правозащитники, «хуже смерти».
И сейчас продолжает там же здравствовать.
Убил он, минимум, 49 человек.
Сколько людей убили террористы в «Крокусе»?
Скоро эксперты объяснят нам, почему их нельзя казнить, а социологи расскажут какие по этому вопросу «настроения и ожидания нашего общества». Ну или не объяснят и не расскажут. Перетопчемся, не впервой.
