В этот раз штаб 58-й армии встречал главнокомандующего свежим асфальтом плаца и десятками танков и прочей техники. Среди нее — бронемашины, которые первыми вошли в осажденный Цхинвал.
Напротив трибуны выстраиваются награждаемые — два руководителя медучреждений, пять рядовых, шесть младших офицеров, но в основном майоры да полковники. Самую высокую награду готовится получать генерал-майор Михаил Урасов — орден Святого Георгия IV степени. “Был приказ ничего не рассказывать!” — отвечают солдаты на просьбу поделиться воспоминаниями. Впрочем, один “проговаривается”, что подорвал танк, другой — товарища из огня вынес. “Боюсь перед встречей с президентом больше, чем перед боем”, — признается старший лейтенант Иван Левада.
Медведев немного задержался: по пути к штабу он остановил кортеж около кладбища, на котором похоронены жертвы Беслана. Возложил букет роз и долго молчал, глядя на изваяния ангелов, распростерших крылья над местом скорби…
Наконец раздается: “Президент на подходе!”. И тот вскоре появляется. Медведев произносит длинную речь — ни разу не поздравляет, только благодарит. Привычно доказывает легитимность решения России вступиться за Южную Осетию. Но отповедь западным лидерам из его уст уже не звучит: на Западе смирились. “Решение России вступиться за жителей Цхинвала не осложнило наши отношения с другими странами, — говорит президент. — Все прекрасно понимают: правда на нашей стороне”. Зато новая серия обвинений обрушивается на “циничный” Тбилиси. “Те, кто отдавал преступные приказы, понесут суровое наказание”, — загадочно объявляет Верховный главнокомандующий. “Наше подразделение — в полной боевой готовности!” — отчитываются офицеры, получая один за другим награды (кроме Георгия это ордена “За заслуги перед Отечеством”, Мужества, “За военные заслуги”, Почета (это медикам), а также Георгиевские кресты). “Прошел год, а еще есть кого награждать!” — улыбается президент.
После церемонии Медведева поджидают гости из Цхинвала. “Такого мужества, как у вас, нет ни у кого! — с этими словами его заключает в объятия один из городских старейшин, 92—летний Дмитрий Харебов. — Разве что у Путина и Российской армии!”. Дед клянется, что сотни лет осетины не забудут Медведева — так же как то, что сотни лет терзали народ грузины. Разговор продолжается за чаем: Харебов рассказывает, как перед его глазами “за два часа сгорело все”. Медведев утешает, чем может. И обещает, что южноосетинцев не оставит: “Геополитика — мусор. Главное — вы, люди”. Он вспоминает, как меньше месяца назад его встречали жители Цхинвала: “Обнимали, благодарили! Везде следы разрушений, но эмоциональный подъем чувствуется. С таким настроем удастся создать компактное, но процветающее государство!”.
После чаепития, а за ним — застолья, на котором не один тост поднял Медведев, гости засобирались на самолет: “У нас в Цхинвале еще траурные мероприятия”.
— Говорят, у вас глава правительства из-за проблем с восстановлением города полетел? — спрашиваю. “Зато хозяйственника нам поставили, строителя! Теперь мы верим!” — отвечает будущая мама Майя Зассеева. “Как приехал к нам в июле Медведев — все и закрутилось! А до этого стройки были в фазе тления, люди до сих пор в палатках живут”, — добавляет врач Александр Плиев. Он не в обиде, что подвижек пришлось ждать целый год. И что в больнице, в которой он работает, до сих пор ужасающие условия. “В том августе мы приняли 300 человек за несколько суток, клали на лавки, на стулья, — вспоминает он. — Сейчас хоть медикаменты за ваши деньги у нас есть”. С ответом на вопрос: “Кто для цхинвальцев Медведев?” — осетин не медлит ни секунды: “Бог!”.
Владикавказ.
