Был момент, когда я и сам заглянул в лицо этому будущему кошмару, когда два черных пацана лет 15-16 подскочили к моей машине, стоявшей на красном свете светофора и, угрожая большими кухонными ножами, протянули руки к сумке с диктофоном, фотоаппаратом и прочими журналистскими инструментами. “Отдай, тебе же это больше не нужно”, - сказал один из них на ломаном английском. Выручил проезжавший мимо чернокожий мотоциклист, который оттолкнул парней от машины и махнул мне, чтобы я дал газу.
Власти старались удержать ситуацию в мирных пределах, но это у них плохо получалось. Вскоре всем стало очевидно, что есть только одна реальная сила, способная сдержать натиск освободившихся черных масс и одновременно успокоить белых. У этой силы было имя – Нельсон Мандела.
Меня всегда поражало, с каким абсолютным доверием относятся африканцы к Манделе. Ни тени сомнения, ни намека на то, что сказанное им может быть не вполне правдой или, упаси бог, совершенной ложью! Последние постолетья этот человек пользовался непререкаемым авторитетом не только в своей стране, но и на всем континенте. Континенте, который насквозь пропитан алчностью, коррупцией, кровью и предательством, где политики лгут так грубо и очевидно, что их даже незачем хватать за руку. Манделе верили даже тогда, когда его поступки или высказывания казались ошибочными, а иногда и просто фантастическими.
Когда в апреле 1993 года белый националист застрелил главу компартии Криса Хани, страна оказалась на грани гражданской войны. Хани был харизматической фигурой, пользовавшейся большой популярностью среди чернокожей молодежи. В Соуэто и других тауншипах возникали стихийные митинги, участники которых призывали взяться за оружие и идти громить белых. Рольф Мейер, один из министров правительства Претории, отвечавший за мирные переговоры с АНК, потом рассказывал, что по просьбе де Клерка позвонил Манделе и попросил его успокоить разгоряченную молодежь. Спустя несколько часов он появился на экране национального телевидения и призвал своих чернокожих соратников соблюдать спокойствие и не поддаваться на провокации. Митинги продолжались, но тон выступлений изменился. Теперь их участники обсуждали слова Мадибы. Вскоре кризис миновал.
Старые товарищи по партии АНК (Африканский национальный конгресс), которая с начала 60-х годов вела вооруженную борьбу с режимом апартеида, рассказывали мне, как были потрясены, когда узнали, что Нельсон Мандела ведет секретные переговоры с представителями правительства Претории. В глазах этих людей, воспитанных на антикапиталистической пропаганде и вдохновленных примерами Троцкого, Сталина, Мао Цзедуна и Кастро, сама идея мирных контактов с “врагами” была отчаянной ересью и предательством. Любого другого за это ждало бы суровое наказание. Но не Манделу.
“Мы были искренне возмущены, - признавался мне один из “молодых львов” АНК Токио Сехвале, который после выхода из тюрьмы занимал в середине 90-х важный пост губернатора столичной провинции, - особенно когда Мадибу (одно из родовых имен, ставшее на всю жизнь кличкой Манделы) перевели из тюрьмы строгого режима в более мягкие условия. Ребята шептались, мол, продался Мандела”.
Они считали, что имели право возмущаться. Ведь до 1964 года (когда он был приговорен к пожизненному заключению) Мандела был чуть ли не самым воинственным борцом с апартеидом, “черным Че Геварой”, создавшим и возглавившим военное крыло АНК – “Умконто ве сизве” (“Копье нации”). Организации, провозгласившей террор своей программой действий.
Но в 1990 году из тюрьмы вышел другой человек. Он был все так же высок, широкоплеч и решителен, но его решимость была направлена не на разрушение, а на созидание.
Сам Мандела никогда не соглашался с тем, что в тюрьме кардинально изменил свои взгляды. Просто много читал, изучал историю народов, населявших юг Африки и стал лучше разбираться в истоках расового конфликта. Во время большого интервью, данного мне в 1995 году, президент Мандела так объяснил свою позицию:
“Не так давно я побывал на службе в одной из крупнейших реформатских церквей страны, подавляющее большинство прихожан которой – консервативные африканеры. Пару лет назад телохранители должны были бы защищать меня от толпы, полной ненависти ко мне. А на этот раз им пришлось ограждать меня людей, которые чуть не задушили меня в объятиях. Один из них спросил меня, когда и почему я изменил свои политические взгляды? Я удивился и ответил, что взглядов никогда не менял и, до того как был посажен за решетку, думал так же, как и сейчас. Тут настал его черед удивляться. “Если бы в АНК так думали всегда, - сказал он, - у меня и раньше не было бы повода вас ненавидеть. Под всем, что ты сегодня говоришь, я могу подписаться”. Иными словами, в основе расовой неприязни (между белыми и черными) часто лежали дезинформация и невежество. Но, конечно, и сегодня есть силы, которые не желают расового примирения. Понадобятся время и терпение, чтобы добиться истинной расовой гармонии в обществе”.
Мандела не случайно делал здесь упор на расовых отношениях между южноафриканцами. Именно в них он видел главную опасность для страны. Нельзя сказать, что другие проблемы интересовали его меньше. Часто забывают, какую важную роль сыграл Мандела в выборе экономической модели современной ЮАР. Ведь многие члены АНК, в том числе коммунисты и левое профсоюзное объединение КОСАТУ считали, что необходимо провести масштабную национализацию угольных шахт и других крупных промышелнных предприятий. Мандела и его сторонники не допустили такого поворота событий. Экономика осталась рыночной и сегодня это в значительной степени выручает Южную Африку.
Чтобы успокоить белое население, Мандела, несмотря на внушительную победу, одержанную АНК на первых свободных всеобщих выборах в апреле 1994 года, настоял на том, чтобы партия согласилась на создание правительства национального единства. Бывший президент Фредерик де Клерк получил пост вице-президента, а к участию в кабинете министров были привлечены представители других крупных партий. Особо сильное впечатление на мировой бизнес произвело то, что Мандела оставил на посту министра финансов авторитетного специалиста Дерека Киз, который исполнял эти обязанности и в правительстве периода апартеида.
С иностранными журналистами Мандела предпочитал встречаться за завтраком. Правда, завтраки назначались обычно на 6 часов утра. Привычка вставать в 4.30 выработалась у него еще в тюрьме. Потом около часа он занимался физкультурой. Лишь после этого наступал черед приема пищи. Мои коллеги всегда шутили по поводу этих ранних завтраков, называли их “ночными бдениями”.
Во время одного из таких “бдений”, я попросил президента прокомментировать историю про 45-летнего чернокожего шофера автобуса, который на следующий день после избрания Манделы президентом, неожиданно уволился с работы. А когда менеджер автобусного парка спросил его, как он собирается кормить семью, весело сказал, что теперь Мадиба отберет деньги у богатых и раздаст их таким как он беднякам.
В комнате раздались смешки, но Мандела помрачнел. “Да, к сожалению, есть такие наивные люди, - сказал он, - натерпевшись в годы апартеида, они думают, что теперь можно сидеть сложа руки и ждать, пока новая власть обеспечит им счастливую жизнь. Это не от лени, а от недостатка образования. Мы должны общяснять им, что для достижения благосостояния нужно много работать”.
В моей записной книжке 20-летней давности сохранились слова нобелевского лауреата архиепископа Десмонда Туту о роли Нельсона Манделы в стабилизации ситуации в ЮАР: “Нынче в Южной Африке ропщут многие. И это не удивительно, ибо слишком тяжелое наследство нам досталось: глубокий кризис системы образования, медицинского обслуживания, катастрофическая нехватка жилья. Над страной нависла реальная опасность беззакония и анархии. Но Бог послал нам великий дар в лице Нельсона Манделы, который сыграл очень важную роль нормализации жизни людей. Его оружие – великодушие и достоинство, с которыми он относится к каждому сегменту общества. Он старается не подчинять людей, а сделать их единомышленниками и союзниками”.
Зураб Налбандян
КАЗУС
Премьер-министр Чешской Республики Иржи Руснок, беседуя с министром обороны Властимилом Пицеком, признался в своем искреннем нежелании ехать на похороны Нельсона Манделы. Глава правительства не знал, что микрофоны были включены. И позже его высказывания были преданы гласности средствами массовой информации. «Надеюсь, президент поедет вместо меня. У меня мурашки по коже от одной лишь мысли о поездке», — сказал Руснок, объяснив, что у него на время поездки запланированы ужин и обед. Проблема заключается в том, что президент Милош Земан должен был отправиться в ЮАР, но он еще не совсем восстановился после серьезной травмы колена. А когда министр сказал, что далекий вояж может оказаться тяжелым испытанием для Земана, глава кабинета крепко выругался, признав, что ему все же придется лететь для участия в траурных церемониях. Позже премьер Чехии принес свои извинения.
ПЕРЕИМЕНОВАНИЕ
Два депутата Госдумы от «Справедливой России» в связи с кончиной борца с апартеидом направили мэру Москвы запрос с предложением переименовать улицу Войкова в столице в улицу им. Нельсона Манделы, а также станцию метро «Войковская». Желание убрать имя Петра Войкова с карты Москвы объясняется его участием в организации казни царской семьи.
