- Одно из СМИ приписало вам разделение финансового мира на 2 клана. А что вы в реальности можете сказать об экономических элитах в мире и России: сколько их, каковы их взаимоотношения, кто из политиков стоит на их вершинах?
- Мне сложно говорить о кланах – тут лучше спросить тех журналистов, которые мне это приписывают. Я говорю только о том, что для сохранения нынешней мировой финансовой элиты ресурсов больше нет и, как следствие, ее отдельным представителям необходимо искать новые источники. Таковых не так много, да и по масштабам они скуднее того, главного, который использовался до 2008 года – эмиссии ФРС.
Самое важное, что некоторые из этих источников друг другу серьезно противоречат – так, поддержка бюджета США не допускает одновременного спасения международных финансовых институтов, и тут Белому дому придется выбирать.
Мне кажется, именно этим вызваны серьезные противоречия во внутренней политике США, не говоря уже о том, что есть и сценарии полного развала нынешней финансовой системы и перехода к относительно независимым валютным зонам (которые были впервые описаны в нашей с Андреем Кобяковым книге 2003 года «Закат империи доллара и конец «Pax Americana»).
Кто и как стоит за этими источниками денег – вопрос отдельный, я им специально не занимаюсь, это не моя специальность. Но, скажем, противоречия по вопросу быть или не быть войне на Ближнем Востоке, быть или не быть зоне свободной торговли между Евросоюзом и США, развиваться или не развиваться Таможенному Союзу – это все вопросы, которые принципиально зависят от того, какой сценарий развития мировой экономики будет выбран.
- Каковы взаимоотношения российских финансовых и политических элит с мировыми?
- До недавнего времени наши элиты полностью лежали под мировыми финансовыми элитами. Но после «дела Стросс-Кана», когда противоречия внутри до того единой мировой финансовой элиты стали видны всем, начались проблемы. И сегодня мы видим, что разные части российской элиты стали ориентироваться на разные части элиты мировой. Поскольку раскол последних еще институционально не оформился, да и понимания процессов у наших элит нет, то выглядит это все достаточно сложно.
Очень условно – «старые либералы» как были ориентированы на МВФ, так и остались, «новые либералы» готовы дружить с кем угодно, хоть с Китаем, лишь бы были деньги, относительно патриотические элиты (часть силовиков) пытаются что-то урвать «свое». При этом все они борются друг с другом за место под Солнцем, то есть при Путине, которого единственного как политика воспринимает обобщенный Запад. Все это происходит на фоне резкого ухудшения ситуации в экономике, причем ухудшения ускоряющегося и хотя элиты это признавать отказываются, само по себе сокращение «пирога» приводит к резкому усилению конфронтации.
- Путин проводит «национализацию элит», чтобы российские политики не были зависимы от иностранных активов... А в принципе такое возможно? Наверняка те или иные политики, даже формально ничего не имея за рубежом, все равно взаимодействуют и будут взаимодействовать с теми или иными зарубежными финансовыми элитами...
- Я не вижу «национализации» элит. Запрета на имущество на самом деле нет, а самое главное – политическое «крышевание» принципиально важных частей российской элиты никуда не делось. Как руководство Минфина и ЦБ выполняло инструкции МВФ и Казначейства США, так и выполняет. Но самое главное – для того, чтобы появились национальные элиты, нужно, чтобы был ресурс, на котором они могли бы существовать. Нефть у нас торгуется за доллары и под нее уже взяты долларовые кредиты – так она не может быть внутренним ресурсом, аналогично с другими сырьевыми продуктами. А внутреннего роста у нас просто нет. Теоретически, можно было бы попытаться начать программу импортозамещения, но беда в том, что такие попытки напрочь блокируются либеральной элитой. Так что проблемы серьезные.
- Вы в своих работах прогнозируете обрушение финансовых рынков США, проблему у европейской валюты и переход от доллара, как мировой валюты, к нескольким эмиссионным центрам. Может одним из них стать эмитент российского рубля?
- Я не столько прогнозирую, сколько рассматриваю этот вариант как один из сценариев, причем наиболее для нас благоприятный. Другое дело, готовы ли мы к нему. Мне кажется, что сегодня ответ – нет.
Для того, чтобы можно было строить более или менее финансово самодостаточную систему, нам нужно прежде всего сильно почистить собственную компрадорскую элиту. Пока никаких намеков на это нет. А уж что будет дальше, по мере развития кризиса – посмотрим.
-Многие предрекают скорый экономический кризис в России, называют даже дату его начала: конец первого квартала 2014 года. А каково ваше мнение?
- Ничего не могу сказать. Вялотекущий кризис уже начался, экономический спад идет уже больше года. Думаю, что он будет постепенно ускоряться, но достаточно медленно.
Серьезное его усугубление может быть связано с внешними причинами: либо существенным падением мировых цен на нефть, либо же обвалом пузыря на фондовых рынках США (и некоторых других стран мира). Первое возможно, особенно если Иран выйдет на мировые нефтяные рынки, но не обязательно, теоретически, войну на Ближнем Востоке еще можно организовать (в формате Израиль и Саудовская Аравия против Ирана).
Второе почти неизбежно, но – все это может протянуться еще до 2015 года. Так что есть несколько вариантов, самый оптимистический для российской экономики (хотя и не самый вероятный) – война на Ближнем Востоке и держащиеся рынки в США, самый пессимистический – мир и финансовая нестабильность. Обращаю внимание – Путин, как он неоднократно доказывал, - за мир, а вот правительству и ЦБ была бы крайне выгодна война на Ближнем Востоке. И хотя правительство об этом молчит, такое серьезное противоречие не может не вылезать в большом количестве вопросов. Так что слова о внутренних противоречиях в сегодняшней российской элите имеют много объективных оснований.
- Дайте, пожалуйста свой экономический прогноз на будущий год.
- Первые месяцы – продолжение вялотекущего спада. Дальше – уже большой вопрос, поскольку начинаются серьезные «вилки» событий. Скажем так, базовый прогноз – продолжение вялотекущего спада, с небольшим ускорением, с возможным резким рывком вниз. Максимально вероятные даты таких «срывов» - начало весны и начало осени.
- Какие из действий правительства в экономике вы считаете ошибочными? Какими могут быть их последствия?
- Я считаю принципиально ошибочной базовую концепцию правительства о том, что страну спасут иностранные инвестиции, привлеченные макроэкономической стабилизацией и улучшенным «инвестиционным климатом». Все остальные ошибки – просто следствия этой неправильной стратегии, которая к успеху привести не может.
Впрочем, либералы, которые и определяют стратегию России в экономике, все равно отказаться от этого сценария не могут, поскольку это – тот самый «Вашингтонский консенсус», который продвигают их политические «крыши» из Вашингтона.
- По какой причине, на ваш взгляд, экономика остается углеводородной и не переходит на инновационные рельсы, хотя о такой необходимости постоянно говорят президент и премьер?
- А с каких оснований она должна переходить? Потому что этого хочется Медведеву или Путину? Или еще кому-то? Но в экономике «хотелки» – не основание. Никаких других оснований пока не видно.
- На чьей вы стороне в споре о бюджетных правилах и том, какого размера должны достигнуть резервные фонды?
- Цели перед экономикой поставьте – тогда этот вопрос будет иметь смысл обсуждать. Он сугубо технический и для тех целей, которые сегодня поставило правительство, его решение вполне адекватно. Другое дело, что эти цели не имеют никакого отношения к экономическому росту и всему остальному.
- Не считаете ли вы авантюрным российский военный бюджет?
- Опять-таки, с какой точки зрения? Можно ли его выполнить? Можно. Можно ли его выполнить при нынешней стратегии правительства и ЦБ? Нет. Но сам по себе он имеет смысл только после определения экономической стратегии.
Михаил Хазин об Алексее Улюкаеве
