Артем подхватил нас летом 94-го года, когда после закрытия программы “Политбюро” наша телегруппа оказалась на улице. В трех молодых журналистах он увидел свою новую команду: вот этот лысый (Миша Маркелов) — военный корреспондент, денди (Андрей Калитин) будет заниматься политическими расследованиями, а блондинка (я) — социальными темами. Артем разрывался между печатными изданиями и телевидением, у него не было ни секунды, и каждую неделю мы с огромным трудом заставляли его записывать приветственную фразу: “Здравствуйте, в эфире программа “Совершенно секретно”. В студии — Артем Боровик”.
Тогда я поняла, как серьезно Артем относился к слову. Свою первую минуту в эфире программы он мог писать два-три часа. Его тексты, пронзительные и завораживающие, я помню до сих пор. Это была журналистика высшей пробы. Как и его расследования. Артем привил нам вакцину ото лжи. Он говорил: “Правда — есть. Просто выслушайте две стороны — и вы найдете ее в любой истории”.
Ему многое было дано. Фантастически талантливый журналист, Артем был легок в общении, производил магическое впечатление и на мужчин, и на женщин. Он уважал мнение близких ему людей и ни одного решения не принимал не посоветовавшись. Мне иногда кажется, что он и сейчас о чем-то меня спрашивает, да и я по-прежнему с ним советуюсь. Он обладал невероятным умением раскрыть любого собеседника, очень серьезно готовился к каждому интервью. Я много раз сидела у него за спиной. И всякий раз перед съемкой он доставал листы бумаги, на которых мелким почерком были записаны вопросы. Для меня это была потрясающая школа тележурналистики. Кстати, книга Виктора Суходрева, переводчика Хрущева и Брежнева, началась именно с расшифровки его интервью для нашей программы.
Так вышло, что мы приняли участие в предвыборной кампании Бориса Ельцина. Это было решение Артема. Он понимал, что есть серьезная угроза возвращения коммунизма в России. Он мне тогда сказал: “Я защищаю свою семью, свое дело и свою страну”. Артем нашел гениальное решение — провести день в семье Ельцина и сделать большое интервью с Наиной Иосифовной. Программа так и называлась: “Просто Наина”. Съемка шла целый день. Снимали две камеры. Артем даже сыграл с младшим Борей Ельциным в теннис и подвернул ногу. Заканчивали у них дома на Осенней улице, голодные, усталые. Но тут Наина Иосифовна внесла огромный пирог с капустой, на который и набросилась съемочная группа. Артем засмеялся: “Не ешьте все, Борису Николаевичу оставьте”.
Нас закрывали, снимали с эфира. Мы мотались по войнам, сидели в засадах, попадали в аварии. Все было. Но сегодня вспоминаются почему-то только самые теплые истории. Был у меня день рождения, который выпал на озвучку программы и просмотр. Ждали Артема. Как бы он ни был занят, всегда приезжал посмотреть программу и высказать замечания. Я приготовила бутерброды с красной икрой, поставила на стол бутылку ледяного мартини, и тут появился Тема. У него раскалывалась голова, страшно болел зуб. Мелькнула мысль: вряд ли в таком состоянии он сможет оценить нашу работу. Но Артем выпил полбутылки мартини, съел полподноса с бутербродами и смотрел выпуск с явным удовольствием. Когда пошли титры, он захлопал в ладоши: “Все супер!”
ТЭФИ мы получили с третьей попытки. До этого дважды, в 97-м и 98-м, выходили в финал, и только в 99-м нам вручили высшую телевизионную награду. Артем уже не верил, что это произойдет, он так нервничал, что отказался идти на церемонию вручения и улетел на Кипр. Когда мы вышли втроем на сцену, крикнули: “Тема, мы сделали это!”, словно он был в зале. Вот и сейчас каждую свою маленькую победу в жизни хочется разделить с ним, будто он сидит где-то в зале и радуется за тебя — ну, не в зале, ну, хотя бы перед телевизором. А через две недели после ТЭФИ в офисе раздался звонок, и равнодушный женский голос произнес: “Примите факс”. Из телефонного аппарата выползли строчки: “Руководство Российского телевидения извещает вас о том, что с 26 июня программа “Совершенно секретно” больше не выходит на канале РТР”. Но уже через месяц мы подписали контракт с НТВ — это был последний сезон программы “Совершенно секретно” с Артемом…
У нас бывали тяжелые времена, но мы всегда знали, что есть надежный тыл, каменная стена — наш Артем. Со многими крупными политиками и руководителями он имел теплые дружеские отношения, но при этом, как мне казалось, Тема всегда сохранял необходимую дистанцию в общении. Его уважали все, даже враги.
Он приучил нас к тому, что ни один материал не должен выходить без подписи юриста. Все было выверено до последней строчки, на каждую фразу имелся документ. Когда ты занимаешься журналистскими расследованиями, это невероятно важно.
Он был толерантен ко многим человеческим слабостям и очень высоко ценил талант. И не важно, кто перед ним: гомосексуалист, алкоголик или бабник, если этот человек талантлив и честен. Но в то же время Тема был очень чистоплотен в человеческих взаимоотношениях. Он жестко избавлялся от людей, в которых чувствовал фальшь, возможность предательства. Вернее, эти люди уходили сами. Им было неуютно в его команде.
После трагедии 9 марта прошло несколько месяцев. Подруга притащила меня к гадалке. Женщина разложила карты Таро и вдруг спросила: “А кто у тебя умер? Я вижу, что погиб человек, и все твое окружение застыло как парализованное”. Это были точные слова: мы действительно не знали, что делать, как жить дальше. Наша команда словно осиротела и вскоре распалась.
Миша Маркелов ушел на госслужбу. Сейчас он руководитель Департамента внутренней политики полпреда президента в Северокавказском федеральном округе. Андрей Калитин по-прежнему занимается расследованиями, написал книгу. Я веду ток-шоу на 3-м канале, программу на радио “Финам ФМ”. Кажется, мы Артема не подвели.
Только что вышла моя книга “Все о моей мафии”, в которой самые громкие телевизионные расследования. Я посвятила ее памяти моего учителя Артема Боровика. Сегодня ему 50. Я по-прежнему с ним на “вы”, как ученица, и по-прежнему сдаю ему экзамены по этому странному и очень несправедливому предмету — жизнь.
