Казалось бы, Год российской культуры и полководец Александр Суворов — какая связь? Выяснилось, что прямая. В Италии русского фельдмаршала почитают не меньше, чем в России. В апреле — августе 1799 года союзная российско-австрийская армия освободила государства Северной Италии (страна тогда была еще не единой, а раздробленной) от войск Наполеона. Знаменитая картина Сурикова “Переход Суворова через Альпы” отражает лишь финальную часть этого похода и начало другого этапа военной эпопеи — Швейцарского. Все, что было до этого, мало известно широкому российскому обывателю. Между тем Итальянский поход вошел в анналы истории как беспрецедентный пример военного гения Суворова и доблести русских войск.
Сам Александр Васильевич говорил, что освобождение Италии заняло всего 15 дней. Как человек военный он наверняка брал в расчет только дни баталий, а недели переходов и тактических маневров оставил “за кадром”. Но факт, что в кратчайший срок российскому фельдмаршалу удалось разгромить почти 90-тысячную, непобедимую доселе армию французов, державшую в трепете государства Европы. При этом Суворов не проиграл ни одной битвы. Еще в 1795 году гессенский надворный советник Вердье писал: “Русские только одни могут переменить нашу войну. Суворова с 30 тысячами довольно; без него 60 000 мало…” И когда встал вопрос, кто же может помочь освободить бывшие австрийские владения в Северной Италии, австрийский император Франц просил императора Павла I назначить главнокомандующим союзной русско-австрийской армией прославленного российского полководца…
Об этих событиях и вспоминали во время Дней России и российской культуры в Италии, которые прошли в конце мая. Часть делегации отправилась в Мерано, где, собственно, и знакомила итальянцев с российской культурой на выставках, концертах и плац-парадах. Вторая — сев на велосипеды и в машины сопровождения — покатила по проселочным дорогам бывшего Сардинского королевства по следам Суворова и его доблестной армии. Был в этой команде и журналист “МК”.
* * *
“Одушевленные примером своих предков, возьмитесь за то оружие, которое так часто поражало общего врага нашего; соединитесь под знаменами храброй армии, мною предводимой, и те лицемеры, которые стараются обольщениями владычествовать над вами, навсегда будут изгнаны из вашего отечества”.
А. В. Суворов, обращение к пьемонтскому народу, 8 мая 1799 года
Был ли Суворов в Ломелло, не был ли — до недавнего времени это науке было неизвестно. В многочисленных трудах военных историков и биографов точные места дневок и ночевок фельдмаршала, как правило, не указывались. Писали просто: “Суворов отправился на ночлег в ближайшее село”. Но что незначительно для биографа, весьма существенно для жителей тех итальянских городков, которые сопричастны событию. Можно сказать, что документы, которые обнаружил в городском архиве отец нынешнего заммэра (асессора) по культуре коммуны Ломелло Массимо Граната, стали сенсацией. Из них следует, что генералиссимус не только останавливался в городке, но, по некоторым данным, написал здесь свое знаменитое обращение к пьемонтскому народу (жителям Сардинского королевства), после которого итальянцы стали массово вступать в ряды союзной армии. А в местной церкви Суворов совершал молитву перед сражением на реке По.
С юности Массимо Граната мечтал увековечить память пребывания Суворова в Ломелло. И когда стал заместителем мэра, всерьез взялся за осуществление своей мечты: он написал письмо властям Милана с просьбой установить в городе памятную доску. Программа “Александр Васильевич Суворов” в Италии дала шанс для воплощения этих идей. Да еще в таком масштабе, о котором Граната и не мечтал.
…Утром 22 мая 2011 года в городок Ломелло вошли суворовцы. Воспитанники Московского военного-музыкального училища, в парадной форме выстроившиеся на плацу, произвели фурор. Стряхнув воскресную полудрему, горожане с корзинами и детскими колясками потянулись к центральной площади, где стали свидетелями поистине грандиозного события. Многосотенная российско-итальянская делегация заполонила все пространство перед замком Ломелло, где, согласно документам, останавливался фельдмаршал Суворов. Во дворе замка, завернутый в красное полотно уже ждал открытия бюст Александра Васильевича работы скульптора Сергея Полегаева.
“Из всех армий, которые в течение веков проходили через итальянские земли, русская армия — единственная, которую не пришлось выгонять. Поэтому именно русскую армию мы можем назвать освобождающей”, — заявил при открытии монумента мэр города Ломелло Джузеппе Пьовера, в краткой фразе описав суть события.
А затем, по взмаху флажка, полтора десятка велосипедистов в синих и желтых майках рванули с места. Поехали! Велопробег стартовал.
* * *
“Любезный генерал! Иду к Пьяченце разбить Макдональда. Поспешите с осадными работами против Туринской цитадели, чтобы я не прежде вас пропел: Te Deum”.
А. В. Суворов, из письма австрийскому генералу Кайму, 4 июня 1799 года
Дворец Gotiko на Центральной площади Пьяченцы — Пьяце Кавалли — кажется до боли знакомым. Ну конечно! Знаменитые зубцы в виде ласточкиных хвостов, которые идут по фронтону здания, — такие же, как на кремлевских стенах. Восторг, удивление, а потом вспоминаешь: Кремль же строили итальянские архитекторы! Мини-близнецами московской цитадели окрестности Пьяченцы просто усыпаны, причем все они — старшие братья российского шедевра архитектуры. Стоят по холмам и пригоркам с начала XV, а то и XIV столетий. Многое им довелось повидать на своем веку, в том числе и сражения суворовских войск на итальянской земле. Например, стены Кастелло Ривалта уж точно содрогались от пушечных взрывов. Ведь именно здесь неподалеку разразилась самое грандиозное сражение северо-итальянской войны. 6–9 июня (по старому стилю) на реках Треббия и Тидон союзные полки Суворова, существенно уступающие в численности французским войскам под командованием генерала Макдональда, на голову разбили противника и фактически вытеснили его за Апеннины.
Российские войска прошли по дорогам Италии тысячи километров. Маршрут велопробега, конечно же, был намного короче и по времени, и по расстояниям. Зато по составу был не менее интернационален, чем союзная российско-австрийско-итальянская армия, предводимая Суворовым.
Костяк составляли российские студенты из Екатеринбурга и Иркутска, обучающиеся по обмену в Италии. Двое русских ребят прибыли из Словении. Были и те, кто уже основательно закрепился в Италии. Маша и Роман давно живут здесь с родителями, а Жанна и Вероника — с мужьями-итальянцами. Уроженка Белоруссии Диана 8 лет назад была усыновлена итальянской семьей… Все они узнали о предстоящем велопробеге на сайте Русского центра Бородиной в Мерано и, отложив дела насущные, решили вспомнить родную историю, а заодно и пообщаться с соотечественниками.
Австрию в нашей команде представлял любитель истории и путешествий Лукас, итальянскую сторону — южный тиролец, как он сам себя называет, Томас, он же был и капитаном велопробега. А душой компании и лидером на всем маршруте был Владимир Мищенко, представитель Фонда Андрея Первозванного. Бывший деятель Олимпийского комитета Италии Карло Девоти отвечал за организационные вопросы. Специалист по военной реконструкции Михаил Преснухин — за исторический ликбез, а настоятель православного прихода в Пьяченце отец Григорий — за духовную составляющую. Журналисты взяли на себя роль летописцев.
В таком составе команда и наматывала на колеса километры сельских дорог, по которым более двухсот лет назад то пешком, то бегом под палящим зноем двигались полки Суворова. А сам 70-летний фельдмаршал в легкой белой рубахе на раздолбанной бричке ехал в центре колонны, подбадривая своих чудо-богатырей репликами: “Вперед-вперед!! Голова хвоста не ждет! “
* * *
“Да мы сами виноваты, братцы: очень шибко ходим. Австрийские обозы за нами не поспевают”.
А. В. Суворов, июнь 1799 года
В поисках виллы Сан-Систо пришлось изрядно поплутать. Родовое гнездо профессора миланского католического Университета Доминико Феррари затерялось среди кукурузных полей, парников и лесополос. Наверняка именно эта уединенность и неприметность сыграла в судьбе виллы историческую роль — накануне битвы на реке Треббия здесь обосновался штаб Суворова.
— Известно, что во время походов Суворов не любил спать в помещении, он останавливался в своей палатке. Вот здесь она где-то и стояла, — обводя широкий двор рукой, сообщил нам профессор Феррари.
За 212 лет двор этой итальянской усадьбы мало изменился: и стены, и строения — все осталось почти в прежнем виде. Ну разве что крепостной ров, который когда-то окружал виллу, местами сровнялся с землей, местами превратился в живописное болото. При Суворове ров окружал крепостные стены с трех сторон. По словам профессора, это обстоятельство стало одним из основополагающих при выборе места для стоянки русских войск.
Обо всем этом профессор Феррари узнал не из фамильных преданий: виллой его семейство владеет лишь с 1864 года. Историю своей родовой усадьбы профессор Феррари изучил по книге “Италия в 1799 году” маэстро Карра. Сведения о боевых действиях суворовской армии были скудные. И единственными документами, которые остались местным историкам для изучения, были так называемые расходные книги. Где дотошные крестьяне, конечно же, мало писали о тактике войск, зато скрупулезно подсчитали весь ущерб, нанесенный войной.
Из этих книг следует, что 70-тысячная армия под командованием Суворова за время пребывания в окрестностях виллы и ближайшего поселка Туна потребила сотню головок сыра, выпила огромное количество бочек вина и скормила лошадям тонны фуража. Кроме всего прочего, среди потерь значились “две кровати и два матраса”…
Суворовских солдат, набредших на полные снеди подвалы, понять можно. Как следует из исторических хроник уже российских исследователей: “Русская армия в Италии жестоко страдала от недостатка провианта, заботы о котором также взяли на себя австрийцы. Солдаты порою по нескольку дней не получали его, а если и получали, то самого дурного качества…”
…Участникам велопробега, в отличие от суворовских чудо-богатырей, страдать от голода в окрестностях Пьяченцы не приходилось. Гостеприимные итальянцы радушно принимали команду в сине-желтых майках.
* * *
“Не употреблять команду “стой”, это не на ученье, а в сражении.
Атака “руби”, “коли”, “ура”, “барабаны”, “музыка”.
А. В. Суворов, приказ по войскам, 7 июня 1799 года
Занимательную картину можно было наблюдать вечером в холле “остелло”, где остановились участники велопробега. Склонившись над картой, ребята во главе с историком Михаилом передвигали по бумажным полям оловянных солдатиков и орудия. Изучали завтрашний маршрут, так сказать.
Впрочем, не только среди россиян оказались любители “игры в солдатики”. В поселке Сармато, окраины которого двести с лишним лет назад стали ареной битвы на реке Тидон, нам показали изготовленный вручную макет того знаменитого сражения. Клеили, раскрашивали без лупы миниатюрные фигурки, расставляли по зеленым лугам из папье-маше каре и заслоны, сообразно старинным гравюрам, вовсе не специалисты — местные жители, электрик и работник библиотеки. Наш походный историк Михаил оценил работу любителей на оценку “хорошо”. Сделал, правда, парочку замечаний, заметив, что расстановка сил на макете отражает вовсе не начало утра 6 июня, как утверждали они, а скорее время ближе к вечеру: “Часов этак около шести”, — уточнил он. Чем поверг слушателей в уважительный трепет.
Впрочем, и жители Сармато нас удивили, сообщив, что в этих краях живут потомки сарматов, пришедших сюда когда-то с берегов реки Дон, читай, с территории нынешней России. То-то название реки у них знакомое — Тидон.
Речка, прямо скажем, уступает нашему Дону. Нам она предстала почти в том же виде, что была во время знаменитого суворовского сражения. Полноводный Тидон к началу лета превращается в узкий ручеек, но с обширными галечными отмелями, в которых вязнут как копыта лошадей, так и колеса велосипедов. Так что в тот день в стане велосипедистов появились первые травмы. Прям чертовщина какая-то. За три дня похода до этого — ни одного ушиба, а тут и ссадины, и вывихи, и даже тепловой удар. Может быть, мистика места сказалась? Французский генерал Макдональд потерял в этих полях половину своей армии и уже не оправился от поражения.
Что произошло в те дни, красочно описывают историки:
“…Подъехал Багратион с донесением, что войска его утомлены до крайности; убыль на половину; ружья от пороховой накипи на полках худо стреляют, а неприятель все еще силен. “Не хорошо, князь Петр, — сказал Суворов и крикнул: — Лошадь! “Перекинув китель через плечо, фельдмаршал помчался к войскам Швейковского, которые уже дрогнули. Носясь среди солдат, Суворов громко кричал: “Заманивай шибче… шибче заманивай… бегом! “Пройдя шагов полтораста, он крикнул: “Стой! “Фельдмаршал повернул войска и повел их в атаку. Едва люди увидели своего старого фельдмаршала, как все преобразилось: ружья начали стрелять, затрещал беглый огонь, забили барабаны, откуда взялись силы у людей. Новая атака русских произведена с такою стремительностью, что французы сочли эти войска за свежие, вновь прибывшие подкрепления”.
Эта кампания окончилась для французского генерала Макдональда трагедией: 12 тысяч он потерял пленными и брошенными в пьяченцском госпитале, а с убитыми потеря достигла до 16–18 тысяч.
* * *
“Иду! Иду! Но горе тем, кто меня посылает. Я бил, но не добил французов. Злоумышленники раскаются, но поздно”.
А. В. Суворов, август 1799 года
Милан встретил дождем. Что для разгоряченных голов было благом, для колес велосипедов стало настоящим испытанием. Но команда с достоинством преодолела это последнее препятствие и под громкие рукоплескания финишировала возле дворца Бельджойеззо, где в 1799 году располагался штаб великого русского полководца Александра Суворова. За несколько минут до этого на фасаде дворца торжественно открыли памятную доску в честь итальянских побед российского фельдмаршала.
Велопробег завершился в Милане, но для самого полководца он стал чуть ли не начальным этапом итальянской военной кампании. Передовые отряды казаков вошли в город 17 апреля 1799 года практически без боя, при их приближении немногочисленные французские отряды разбежались. Суворов въехал в город в день Святой Пасхи. На встречу фельдмаршалу-освободителю высыпали жители Милана, они устилали его дорогу цветами. Возле соборной миланской церкви его ожидал архиепископ в полном облачении. “Господь да благословит шествие твое, добродетельный полководец! “— произнес священнослужитель. Суворов ответствовал по-итальянски: “Молитесь. Да поможет мне Бог спасти ваши храмы и престолы государей! “
С этой задачей российский полководец справился: в Северной Италии были восстановлены не только действующие до французской оккупации монархии, но и папский престол. За свои победы Суворов получил от российского императора Павла титул князя Италийского, от австрийского императора — графа Священной Римской империи, от пьемонтского короля — титул гранда и принца королевской крови. Кто знает, какие бы еще громкие победы одержал в том походе Суворов, если бы ему дали исполнить намерение его пойти и на Париж. Возможно, и дальнейшая история Европы выглядела бы иначе, и уж точно не было бы войны Наполеона с Россией в 1812 году. Но австрийское правительство, которое еще несколько месяцев назад просило у Павла I Суворова в главнокомандующие, было напугано стремительностью его похода и масштабом побед. В результате австрийцы дали приказ войскам Суворова идти в Швейцарию на соединение в войсками Римского-Корсакова. Генералиссимус, скрепя сердце, приказу подчинился. Начался его Швейцарский поход. Но это уже совсем другая история…
