Все любят Настю
Оксану Макееву обвиняют в жестоком обращении с ребенком — ее восьмилетней дочерью Настей. И обвиняет не кто-то посторонний, а родная мать женщины, с которой они делят квартиру в городе Одинцове. Бабушка маленькой Насти требует ограничивать в материнских правах свою дочь Оксану.
Настю Оксана растит без мужа — отец девочки исчез из ее жизни вскоре после рождения, от алиментов скрывается. Тем не менее с ребенком на руках Оксана сумела окончить юридическую академию, а когда девочка пошла в детский сад, устроилась на работу в московское УФМС.
Ирину, маму Оксаны, жизнь тоже не баловала. В новогоднюю ночь, когда дочь была еще беременна, от Ирины ушел муж — не далеко, к продавщице из магазина напротив их дома. Женщина буквально осталась с бокалом шампанского в руке. Бокал перетек в бутылку, шампанское в водку. Ирина запила со всеми вытекающими: стала исчезать из дома, запустила квартиру так, что мимо ее комнаты сложно стало ходить без отвращения.
— У нас с мамой всегда были хорошие отношения, — рассказывает Оксана. — Но с пьющим человеком очень сложно, мы стали часто ссориться. Мама опустилась, она, большую часть жизни прослужившая в госструктуре, сейчас работает уборщицей, и, конечно, денег на выпивку не хватает.
Скорее всего, именно финансовые проблемы бабушки и стали причиной скандала, который разразился в этой семье минувшей весной. Однажды бабуля вызвалась забрать внучку из школы, но оттуда повела ее не домой, а... в травмпункт — засвидетельствовать побои, которые Насте якобы нанесла мама. Синяки и ссадины у девочки действительно были — по словам Оксаны, накануне девочка упала во дворе. По ее заявлению возбудили уголовное дело, дознаватели из прокуратуры и органы опеки занялись им. Бабушка потирает руки: если Оксану ограничат в материнских правах, как она того требует, то Настю передадут под опеку Ирине и она станет получать деньги на содержание ребенка.
Но при всем при этом Ирина тоже очень любит маленькую Настю:
— Я отношусь к Настеньке как ко второй дочке, — чуть не плачет бабушка, — а Оксана кричит на нее, наподдает, как же может любящий человек на такое смотреть? Ну да, я немного сгустила краски, преувеличила... Ну так чего же страшного? Ничего не изменится, просто мне передадут девочку на опеку, и эта... ну, дочь моя... будет знать свое место.
Действительно, вроде ничего страшного... Оксана, в общем, говорит примерно то же, что и бабушка Ира:
— Я вспыльчивый человек, могу отругать дочь, даже прикрикнуть. При ребенке мы часто ругались с мамой, моя малышка пугалась, выбегала на детскую площадку — вот этого не могу простить себе, что не сдерживалась. Но чтоб избить свою дочь — это бред!
Правоохранительные органы ищут истину — как черную кошку в темной комнате. Эксперт-криминалист, ознакомившись с заключением медицинской экспертизы травм Насти, дала заключение: «Такой вид ушибов характерен для падения. У девочки гематома на теменной части головы и на предплечье. С другой стороны, нельзя исключить и того, что взрослый дернул девочку за руку и она, например, ударилась об стену».
Короче, множество взрослых людей борются за Настино благополучие: мама, бабушка, специалисты из опеки, следователи, эксперты... А она от этого всего так несчастна, как никогда в жизни.
— Я очень люблю и маму, и бабушку, — говорит девочка. — Мне нравится, когда они дружат, сидят на кухне, болтают и пьют чай. Еще они иногда пишут эсэмэски на радио, такие они у меня смешные! Мама не знает, что написать, а бабушка ей подсказывает... Но так было раньше. Теперь они только ругаются, не хотят дружить. А мама никогда меня не била!
Когда я спрашиваю, зачем же она сказала в милиции обратное, девочка мрачнеет и не может сдержать слез:
— Так бабушка велела... Я испугалась, у меня голова болела в тот день, я устала в школе, бабушка заставляла сказать, что мама меня бьет, я и сказала... Раньше бабушка никогда не просила меня сделать что-то плохое, и тогда я тоже подумала, раз она просит такое сказать, значит, это зачем-то нужно.
Настя очень уверенный в себе ребенок. Отличница по математике, запевала в хоре, она бойко общается с незнакомыми и говорит глядя в глаза. Педагоги в общеобразовательной и музыкальной школах, где она учится, подтверждают ее самостоятельный характер и способность за себя постоять. На маму дочь смотрит без испуга, шутит, дергает ее за рукав — невозможно представить, что эта девочка страдает от физического насилия.
Она страдает от другого. После того, как бабушка сводила ее в милицию, Настя стала беспокойной, у нее начались проблемы в учебе и со здоровьем.
Когда я говорю от этом Ирине, она активно кивает головой:
— Да, а я вам что говорю? Мать во всем виновата...
Мальчик для битья
Артему шесть лет. Но в отличие от улыбчивых, жизнерадостных сверстников мальчик подавлен, запуган, с трудом идет на контакт даже с самыми близкими. Детский энурез и депрессия, подтвержденная специалистами, — те диагнозы, которые он уже заработал за свою недолгую жизнь.
По словам Темкиной мамы, все это вызвано страхом малыша перед родным отцом. Но мальчик еще не знает, что стал заложником. Судя по всему, его отец готов обменять ребенка на жилплощадь.
— С отцом Артема мы расписались еще студентами, — рассказывает Ольга, мама мальчика. — Оба учились в полиграфическом институте. Муж тогда еще не был таким агрессивным, правда, не разрешал без него встречаться с друзьями, следил, с кем я общаюсь.
Семейная жизнь не заладилась с самого начала. Михаил не зарабатывал на жизнь, не помогал по дому, ночи напролет сидел в Интернете и играл в видеоигры.
— Я надеялась, что рождение сына образумит Мишу, — вздыхает Ольга. — Что он почувствует ответственность — если не за меня, то за ребенка.
Но когда на свет появился Артем, Михаил повел себя совершенно противоположно чаяниям жены:
— Его раздражал ночной плач малыша. Муж закрывал голову подушкой и начинал кричать на меня. На ребенка совсем не обращал внимания, никогда не подходил к нему. И потом, когда мальчик стал взрослеть и, казалось, должен был стать интересен отцу, ничего не изменилось. Машинки, конструкторы, совместные походы в зоопарк Михаила совершенно не интересовали. Он приходил с работы и сразу садился за компьютер, отлипая от монитора только часам к четырем утра.
Но это было еще полбеды.
— Когда сыну исполнилось два года, муж стал проявлять открытую агрессию, — вспоминает Ольга. — Например, ребенок хочет посмотреть фильм про животных, он еще не умел говорить и принес папе диск с фильмом. Но, видимо, отвлек его в важный момент компьютерной игры, и муж схватил коробку, вытащил диск и сломал его на глазах сына. Когда я прибежала с кухни, Темка бился в истерике.
Со временем Михаил начал избивать жену, а по отношению к сыну вести себя совершенно неадекватно. Если ребенок проливал воду из чашки, отец выхватывал ее и разбивал об пол. А позже и на Артема поднял руку.
— После этого мы переехали к моим родителям, где живем уже семь месяцев. С Михаилом развелись — с тех пор он приходил к ребенку два раза. И слава богу, что только два — эти встречи очень плохо сказались на состоянии сына, ему даже прописали успокоительные.
С того времени Михаил не интересовался жизнью сына, не поздравил его с днем рождения... Но он не оставил бывшую семью в покое, а подал в суд заявление на предоставление ему права забирать ребенка два раза в неделю.
— Тут все дело в однокомнатной квартире, которая оформлена на нас двоих, — объясняет Ольга. — По закону мы должны поделить ее пополам. И муж поставил мне условия: если я не откажусь от своей части собственности, он не откажется от прав на общение с сыном.
Михаил прекрасно понимает, что жена скорее отдаст ему все имущество и еще доплатит сверху, чем оставит своего сына наедине с психопатом, которого малыш до смерти боится. Ольга собирается подавать встречный иск, требовать психиатрического освидетельствования бывшего супруга.
Вот только бывший муж скорее всего окажется психически здоров. Он живет так, как ему нравится, как ему удобно. А для собственного удобства вполне можно использовать и своего маленького сына.
Бабушка летит в Ноттингем...
Валентине Оноховой в этом году исполняется 70 лет. На долю этой женщины выпало множество испытаний. Трагическая кончина самых близких людей, тяжелые болезни, возраст, наконец... Но ради своего внука пожилая женщина готова мобилизовать все свои оставшиеся силы. Вот только радости внуку это, к сожалению, не принесет...
Валентина Ильинична 13 лет не видела внука Никиту.
— Незадолго до рождения Никитки в автокатастрофе в Будапеште погибла моя дочь. Мы с мужем тяжело переживали эту трагедию. Нас вернуло к жизни известие о беременности девушки сына, будущий ребенок стал утешением в нашем горе.
Но отношения с будущими родственниками не сложились. Возможно, в этом есть вина и самой Валентины Ильиничны, возможно, ей просто не повезло с невесткой... Так или иначе, но на свадьбу собственного сына Валентину не пригласили. Однако когда родился внук, бабушка не оставляла надежды, что ей будут позволять общаться с малышом.
— Я дежурила у квартиры невестки, просила ее дать мне возможность повидать малыша. Наши редкие встречи я храню в сердце... А потом сын развелся с мамой Никиты. Уже после развода он тайком привозил к нам мальчика, и мы с мужем не могли на него налюбоваться. Мы подали заявление в органы опеки, и они вынесли постановление о том, что мы имеем право общаться с внуком дважды в неделю.
Валентина Ильинична с трепетом показывает их совместные фотографии. Большеглазый малыш в форме матроса очень похож на свою красивую бабушку.
Но сейчас Никите уже шестнадцать, а бабушку с отцом он в последний раз видел 13 лет назад. Именно столько он живет в Англии.
— Когда мальчику было три года, мать Никиты попросила дать разрешение на поездку в Британию для учебы. Мой сын согласился — и с тех пор о Никите мы ничего не слышали. А трагедии в моей жизни продолжались: в год отъезда Никиты я похоронила мужа, через несколько лет умер брат. Внук — это то немногое, что осталось от моей семьи.
Валентина Ильинична говорит, что вместе с сыном обивала пороги родственников жены, просила о возможности хотя бы поговорить с внуком по телефону, писать ему письма, но никакого результата это не дало.
Тишина продолжалась до прошлого года, когда сыну Оноховой неожиданно позвонили из Англии. Оказалось, что Никите хотят дать английское гражданство, но для этого родной отец должен отказаться от своих родительских прав.
И тут бабушка почувствовала, что настал ее час.
— Мы с сыном решили — ни за что! — говорит она. — Я сама полечу в Англию, в графство Ноттингем, откуда нам пришел запрос суда, и буду отстаивать права своего родного внука на родину, на семью, на историю его предков. Никите есть чем гордиться, у него в роду ученые, врачи, спортсмены...
Бабушку на суд никто, естественно, не зовет, однако она хочет увидеть мальчика:
— Если ничего не получится, хоть на суде, хоть издалека увижу моего внучка...
У Валентины Ильиничны открылось, как она говорит, второе дыхание. Женщина готова из последних сил биться за Никиту. И она не хочет слышать о том, что ее усилия принесут ему только вред. У мальчика давно другая, возможно, вполне благополучная и счастливая жизнь, и вряд ли он обрадуется тому, что папа и бабушка, которых он совсем не помнит, вмешаются в нее. Своим отцом он считает нынешнего маминого мужа-англичанина, он хочет обрести законный статус на своей новой родине.
И если бабушка и отец помешают в этом Никите, он возненавидит их. Он не обретет, а окончательно потеряет ту ветвь своей родни, которую олицетворяет Валентина Ильинична.
Получается, что она, которой Никита так дорог, совершенно не думает о нем. Так же, как его мать, насильно оторвала сына от родни и семейной истории, бабушка хочет насильно навязать ему эту историю.
— Пусть Никита знает, что мы его любим...
Мне хочется поверить в чудо: что отец и бабушка пойдут на уступки и помогут внуку с оформлением гражданства, а мать в ответ разрешит им общаться... Но, увы, чудеса случаются редко. А амбиции, к сожалению, обычно сильнее любви.
Комментарий психолога Анны Филатовой:
— Даже самые невинные варианты «посредничества» ребенка в спорах и раздорах между близкими серьезно впечатываются в психику ребенка. Дети начинают ощущать глобальную ответственность за семью, отношения между родными, абсолютно искренне полагая, что в его и только в его силах эти отношения улучшить. Уже лет в
Это страшно утомительно для детской психики. Частый вариант такой ситуации возникает при конфликте между одним из родителей и бабушками-дедушками. Малыш любит обе стороны и изо всех сил пытается всех помирить, а если ему это не удается, начинает считать себя виноватым в такой ситуации. Это может привести ко множеству проблем со здоровьем — как психических, так и соматических. Особенно опасно оказаться «между молотом и наковальней» для чувствительного ребенка с тонкой психикой.
Нужно сказать, что дети, с раннего возраста наблюдающие конфликты в своих семьях, — будущие тревожные взрослые, которые при каждом удобном случае взваливают на себя ответственность и не умеют расслабиться в отношениях.
